|
|
"Сквозь пыль и прах"
|
Денни Гундерсон
|
|
Глава четвертая. Лицеприятие (Матфея 20)
Саломия положила оставшуюся вяленую рыбу в корзину с хлебом и виноградом, довольно улыбаясь. Еды хватит, чтобы накормить всех учеников. Это была последняя рыба в ее доме, и сейчас, когда ее сыновья постоянно были с Господином, она не знала, где взять еще, чтобы пополнить свои запасы. Но это ее мало беспокоило. Саломия была достаточно практичной и знала, что иногда нужно было жертвовать сейчас для достижения после прочного благополучия.
Все шло по плану. Она закрыла дверь и направилась в северную часть города. Ее новая белая одежда сияла в лучах яркого полуденного солнца, а аккуратно уложенные черные волосы слегка выглядывали из—под шарфа. Сегодня утром она приоделась с особым тщанием.
Пройдя с милю, она увидела их. Они как раз входили в дом Садока. "Очень хорошо", — подумала про себя Саломия. — "Они собираются вместе для отдыха. Господин будет в покое, и никто не будет Его отвлекать." Она ускорила шаг и подошла к дому, когда слуга собирался закрывать дверь.
"Мои сыны", — я пришла навестить своих сыновей," — сказала она, указывая на корзину. Пожилой слуга одарил ее беззубой улыбкой и пропустил во двор.
Около двадцати человек гуляли по внутреннему дворику. Она заметила своих сыновей, оживленно разговаривающих с коренастым здоровяком.
"Он должно быть тот, кого они называют "Камнем", — подумала Саломия, вспомнив, как его описывали сыновья. Она подошла поближе. "Камень" был довольно привлекательным, но сыновья рассказывали, что Господин считал его вспыльчивым и несколько раз Ему приходилось упрекать его, иногда при всех. С удовлетворением подумала она о том, что Господин укорял этого здоровяка. Ему никогда не пришлось бы упрекать ее сыновей. Она воспитала их намного лучше. И если Господин даст сегодня согласие, ее усилия будут вознаграждены. И в самом деле, они уже были на хорошем счету у Господина. Поговаривали, что старший сын занимал особое место в Его сердце.
Когда Саломия приблизилась, "Камень" и сыновья, обернувшись, поприветствовали ее. Вид корзины, которую она несла, удвоил гостеприимство мужчин. Ее мальчики знали, что там обязательно должна быть восхитительная вяленая рыба, особым приготовлением которой славилась их мать.
Саломия поприветствовала каждого из сыновей. Они не могли не заметить рассеянности, с какой она слушала их, рассматривая двор за ними. Ее глаза бегали взад—вперед, оценивая обстановку. Все было так, как она себе представляла. Некоторые из учеников сидели и отдыхали, другие утоляли жажду из двух больших глиняных водоносов в глубине двора. Царил покой: самая подходящая атмосфера для осуществления их плана.
Саломия жестом подозвала своих сыновей поближе и прошептала: "Сейчас самое время. Я буду говорить."
Иоанну было немного не по себе. Он предпочел бы более уединенное место, но знал, что лучше не перечить матери. Все-таки, изначально это была их с Иаковом идея, поэтому для них лучше было собраться с духом. Они последовали за матерью, направлявшейся к Господину. Он сидел один, прислонившись к стене.
Саломия тысячу раз рисовала эту минуту в своем воображении. Она знала, что делать. Подойдя к Учителю со скромно опущенными глазами, она протянула корзину с едой.
"Господин," — начала она уверенным, четким голосом, — "я принесла пищи Тебе и Твоим ученикам."
Учитель, глядя на нее, сказал: "Спасибо, Отец воздаст тебе за доброту."
Саломия поставила корзину у ног Господина и опустилась на колени перед Ним. Учитель жестом попросил одного из учеников подойти и забрать корзину. Был миг, когда Иоанну захотелось убежать. Задуманный ими план казался теперь таким неуместным.
Учитель опустил взгляд на Саломию. "Чего ты хочешь?" — спросил Он мягко. Мгновение она колебалась. Затем молчаливое присутствие сыновей, стоявших рядом, придало ей уверенности. Просьбу, которую она собиралась изложить, была от их имени.
Саломия, заикаясь, выговорила первые слова, собираясь с духом и изо всех сил надеясь на заученную фразу: "Скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую ” Царстве Твоем." Из—за волнения слова вырвались несколько настойчивей, чем она намеревалась.
Глаза Господина пристально смотрели на нее, читая ее мысли. Он отстранился от стены и взглянул на двух ее сыновей, стоявших но обе стороны от своей матери.
"Не знаете, что просите." И, обращаясь к Иакову и Иоанну, спросил: "Можете ли пить чашу, которую Я буду пить?"
"Можем," — в один голос пробормотали братья, сомневаясь в том, что поняли вопрос, но желая угодить Господину.
"Вы знаете, что князья народов господствуют над ними." Господин пронизывал Иакова и Иоанна взглядом.
"Да мы знаем это..." — выпалил Иаков разочарованным голосом. Все оборачивалось совсем не так, как они задумывали.
"Но между вами да не будет так", — слова Господина пронзали их сознание, — "а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою."
Онемев, они стояли, пораженные словами Господина. Учитель продолжил: "Так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих."
Вдруг Иоанн понял. Господин был прав. Он никогда не помыкал ими, пользуясь Своей властью. Как самонадеянно было предполагать, что ныне Господин станет возводить их по ранжирам друг перед другом. Слезы хлынули из глаз Иоанна, озаренного этим откровением.
"Прости нас," — проговорил он с тихой мольбой в голосе, помогая матери подняться. Господин кивнул в ответ и ушел, оставив их в размышлениях над услышанным.
Двое юношей проводили мать к выходу из дома Садока. Мысли в ее голове теснили одна другую. Разве ее сыновья не следовали за Человеком, Который вскоре свергнет власть римлян и восстановит мир и честь Израиля? Она ведь до сих пор добровольно жертвовала заработком своих сыновей. Разве Господин не должен был дать им что—либо взамен? Плечи разочарованной Саломии были смущенно опущены, когда она прощалась со всеми. Иаков и Иоанн, проводив ее, шли обратно, когда "Камень" крикнул им: "Скажите своей маме, что ей всегда будут здесь очень рады. Эта рыба превосходна!"
Искушение снискать особую благосклонность или проявить лицеприятие может только опутать и обольстить душу, зачарованную высоким положением.
Иаков и Иоанн были застигнуты врасплох ответом Иисуса на просьбу их матери проявить к ним особую благосклонность. Все их аргументы были сокрушены словами о том, что Сын Человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, а чтобы послужить Самому. Это простое заявление обезоружило их. Если Сам Иисус отказался признать Свое положение, то конечно же, Он не намеревался "раздавать должности" и ученикам.
Насколько отлично Царство Божье от царств мира сего! Великий Наставник—Слуга отказался тешиться своим положением и престижем. Не было у Него и любимчиков. Он знал, как знал и Псалмопевец, что возвышение приходит не с востока или запада, а от Бога, и что служащий наставник должен избрать тропу унижения Этот короткий проспект о руководстве поражает своей простотой и мудростью).
"Бог не взирает на лица." Мы знаем эти слова так же хорошо, как свои имена. И все же, в потоке ежедневных дел лидеры часто предрасположены к лицеприятию в своих взаимоотношениях. Поэтому, каждому руководителю необходимо чаще задаваться вопросами: "Действительно ли я уделяю особое внимание людям, обладающим высоким положением? "Включаю" ли я обаяние и доброту только в присутствии тех, в ком нуждаюсь или от кого желаю что-либо получить? Склонен ли я часто напоминать людям о своем собственном положении?" Многим из нас, подозреваю, придется ответить "да".
В этом падшем мире лестница карьеры воспринимается, как восхождение вверх. Такой взгляд питает стремление ко власти "над" другими, что всегда притягательно для людских сердец. Немногие лидеры могут устоять против этого искушения, а однажды попробовав, немногие способны отказаться от наслаждения положением и властью.
Когда я впервые столкнулся с лицеприятием и "чинопочитанием", мне было девятнадцать. Я сопровождал своего отца на ежегодную пасторскую конференцию. На первом собрании я чувствовал себя превосходно. Я знал почти всех присутствовавших там пасторов. Многие из них останавливались у нас дома в течение долгих лет.
После одного из вечерних служений мы направились в ресторан неподалеку, ставший местом неофициального общения участников конференции. Когда мы уселись за столики, мой юношеский разум был поражен откровением.
Пасторы, которые были так дружелюбны, гостя у нас дома, теперь едва замечали моего отца. Не требовалось гениальной проницательности, чтобы заметить, что, в основном, необщительными оказались пасторы, церкви которых превосходили по численности церковь моего отца. Эти пасторы, я уверен, подсознательно собирались "кланами" и сторонились остальных. Пасторы средних по численности церквей тоже расположились вместе. Я оглядел ресторан, и не увидел ни одного пастора малых церквей нашей конфессии.
Зачарованность престижным положением ослепляет евангельскую церковь в западном мире. Мы жестоко критикуем — и справедливо — кастовую систему Индии, но в то же время наша собственная культура так хитро и незаметно маскирует нашу капитуляцию перед этим идолом, что мы отрицаем его реальность и влияние на наше мышление.
Недавно я был приглашен на свадебную церемонию, где присутствовали некоторые "именитые" личности христианского мира. Во время приема мне было стыдно наблюдать, как, вроде бы, зрелые мужи во Христе старались привлечь внимание знаменитостей. Я встречался с этим и на больших христианских конференциях, где положение и влияние личности зависели от размеров свиты, сопровождавшей новоявленную "суперзвезду".
Иисус порицал разделение людей согласно "признанию общества" и отказывался участвовать в подобных играх. Его беседа с самарянкой у колодца была такой же искренней и чуткой, как и разговор с богатым и влиятельным человеком. Репутация в обществе, высокое положение — Свое или чужое — ничего не значили для Иисуса. Он полагал, что любовь агапе должна свободно дароваться всем, а не только начальствующим.
"Лиза", энергичная, одаренная женщина сейчас подвизается в организации "Молодежь с миссией". Не так давно она поведала о том, как начинала свое служение, работая горничной в гостинице одного из наших миссионерских центров за рубежом. В первое время она чувствовала себя очень одинокой.
Другая американка, жена одного из лидеров, заведовала хозяйственной частью гостиницы. Лиза обратилась к этой женщине, желая подружиться. Но, увы, у этой женщины, казалось, не было времени на иное общение, кроме поверхностных, дежурных реплик.
Десять лет спустя Лиза и жена того руководителя встретились на большой международной конференции. К тому времени Лиза обрела свое место в церкви и стала довольно известной. На одном из собраний она была представлена аудитории. Жена лидера подошла к ней после собрания, нервно усмехнулась и сказала: "Знаете, такое впечатление, будто я Вас уже где-то видела. Не могу вспомнить точно, но Вы похожи на девушку, которая работала уборщицей в одном из наших центров, но это странно." Она опять усмехнулась.
Лиза посмотрела в глаза человеку, другом которого она хотела стать, и ответила: "Нет, это не странно. Именно там мы и встречались. Вы заведовали хозяйственной частью." Женщина смутилась и, вскоре извинившись, ушла.
Почему же странно подумать, что человек, мывший туалеты, может после руководить важным служением или наоборот? Мы допустили мирской снобизм глубоко в наши сердца. Я надеюсь, что та женщина покинула собрание, осознав свое пренебрежение к сестре в Господе.
Подготовка к царствованию и правлению со Христом не начинается с царствования и правления на земле. Она начинается со служения. Если на пути нашего служения Бог ставит нас на важный пост, надо чтобы мы не считали черную и грязную работу ниже своего достоинства.
Ричард Фостер хорошо говорит об этом: "Служение в малом должно быть первостепенным и более ценимым, чем служение авторитетное. Иначе мы начнем воспринимать власть с подобострастием, как "великую вещь". Не надо обольщаться, религия "великого" противоречит духу Христа"
Наставник, желающий совершать для Бога лишь "великие дела", раскрывает истинную суть своих стремлений. "Презрение к малому не возвышает разум. Напротив, слишком ограниченное мировоззрение вынуждает нас не придавать особого значения тому, что на самом деле, имеет далеко идущие последствия"
Истинный служащий наставник не рассматривает ни одного человека, как случайного, и не верит в "случайные встречи". Каждая встреча с другим человеком воспринимается, как возможность послужить ему Христовым духом вне зависимости от его статуса, положения, расы, пола или конфессиональной принадлежности.
Основанием своей власти Иисус сделал не престиж, а истину. Он имел право принимать решения потому, что Он был и остается истиной. И власть, по Библии, основана на истине и праведности, а не на природных талантах, благополучии или должности.
Руководители, увлеченные обретением "веса" в обществе, вскоре начинают проявлять лицеприятие. Иаков, однако, ясно говорит нам: "Братья мои! Имейте веру в Иисуса Христа нашего Господа главы, не взирая на лица" (Иакова 2:1). Далее, в этой же главе он называет лицеприятие нарушением царского закона любви (Иакова 2:8—9). В заключение Иаков перечисляет свойства небесной мудрости в семнадцатом стихе третьей главы: "Но мудрость, сходящая с выше, во-первых чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна."
Наши взаимоотношения с другими людьми всегда должны быть вне зависимости от занимаемого ими или нами места. Только когда мы избавимся от обольщения своим рангом или должностью, мы сможем нелицеприятно относиться к другим.
Иаков и Иоанн искали высокого положения. Они желали быть вознесенными на престижное место, с которого могли бы повелевать. Иисус с любовью указал на безумие их просьбы. Тем самым Он обратил их взор на вышний путь — путь Царства Божьего. Этим путем было и остается служение. Тот, кто хотел стать большим, должен был стать всем слугою. Смиренно избирая неприметное и далекое от почестей служение, делая то, чего избегают другие, мы ни в коей мере не отрицаем свое призвание и дар руководителя. Наоборот, мы усиливаем их, подтверждая, что никто не велик настолько, чтоб считать какое-либо дело ниже своего достоинства.
Служение — это противоядие от "чинопочитания", противостоящее корпоративному (замкнутому на интересах "касты") стилю руководства, заполонившему современную Церковь. Ревностный наставник — служитель должен следовать по следам своего Господина, а не по ступенькам ведущей наверх служебной лестницы. Здесь кажутся очень уместными слова Ричарда Фостера: "Служащие руководители — это люди, которые бывают слугами, прежде чем стать руководителями, и вновь становятся слугами, когда задачи лидера выполнены"
Все книги