Через три месяца после окончания нашего первого миссионерского путешествия мы с мистером Картером отправились в Америку. Шел 1936 год, и прошло уже два с половиной года с тех пор, как мы начали наше первое кругосветное путешествие. Однако казалось, что времени прошло еще больше.
Сначала мы приехали в Торонто в Канаде, чтобы выступить на национальной конференции. Оттуда мы по отдельности отправились путешествовать по Соединенным Штатам. Я побывал в церквях в Нью-Йорке, Вашингтоне и Филадельфии, а затем отправился на юг, где навестил родителей. Затем я поехал на Средний Запад, в Чикаго, и там остановился в Саут-Бенде, штат Индиана, где меня пригласили выступить. Пробуждение в Саут-Бенде было особенно благословенным, хотя сначала сам город не произвел на меня никакого впечатления. Вместе с пастором Томасом Циммерманом мы планировали провести в Скинии Евангелия в конце недели всего несколько собраний, но наши богослужения растянулись на несколько недель. После этого меня стали приглашать в другие церкви. Тогда я и не догадывался, что этот обычный городок в центре Соединенных Штатов позже станет моим родным домом.
За несколько месяцев евангелизационной работы в США мое сердце оставалось неспокойным. Мне не терпелось вернуться к язычникам в других странах, но эта возможность долго не предоставлялась.
Говард Картер улетел в Бразилию на Библейскую конференцию, а через несколько дней после его отъезда я отправился вслед за ним морем. Там мы снова встретились и вместе служили в этой самой крупной из южноамериканских стран. Мы несли Евангельскую весть в большие и маленькие города, а затем отправились вглубь страны к тропической границе с Боливией.
Пробыв несколько месяцев в Бразилии, мы вернулись в охваченную войной Европу и сначала проповедовали в Португалии, а затем в Англии, Франции, Швейцарии и Голландии.
В том путешествии особенно благословенным было служение французам. В те дни, как раз накануне вторжения нацистских войск во Францию, мы видели, как мощно Бог действует на всей территории этого государства. В течение нескольких недель мы посетили новые церкви, которые были открыты англичанином по имени Дуглас Скотт.
Жители этой традиционно католической страны, казалось, приобрели больше веры, чем прежде. Они принимали исцеление всегда, когда мы молились за них.
Нас иногда приводило в смущение суеверие французов. Однажды вечером к нам на собрание пришла взволнованная женщина. Она приняла Иисуса своим Спасителем и попросила Библию.
На следующий вечер она опять появилась в церкви и с волнением заявила:
Получилось!
Что получилось? — спросил я.
С книгой, которую вы дали мне.
Вы хотите сказать, что читали ее всю ночь?
Нет, — ответила она. — Я положила ее в почтовый ящик на ночь, и она охраняла мой дом от нечистой силы.
Я объяснил ей, что книга обладает силой только тогда, когда люди читают ее и принимают ее содержание.
Для работы в Европе мы устроили нашу штаб-квартиру в Библейской школе в Лондоне. Я проводил крусейды, а между собраниями преподавал в Библейской школе. Говард Картер, как ректор колледжа, попросил меня читать лекции по евангелизации.
В Англии я открыл три новые церкви. Я арендовал залы и проводил крусейды с помощью одного талантливого молодого человека, который отвечал за музыку. Мы рекламировали наши собрания, помещая в местной газете объявления. Эти собрания были благословлены чудесными обращениями и исцелениями.
Уравновешенные англичане не всегда принимали мою американскую манеру проповедовать. Однажды после серии собраний в арендованном зале в лондонском пригороде ко мне подошла милая старая леди. “Знаете ли, мистер Самраллл, — заявила она, — Бог вовсе не глухой. Вы слишком громко кричите!”
Я наклонился к ней, положил ей руку на плечо и мягко ответил: “Да, сестра, но, знаете ли, Он и не раздражается”.
В 1939 году в Европе было небезопасно жить и служить, поскольку весь континент был охвачен взрывоопасными очагами войны.
За те два года, что я прожил в Лондоне и его пригороде, ко мне частенько наведывалась британская контрразведка. Меня спрашивали: “Как дела?” Затем просили предъявить американскую валюту, чтобы убедиться, что у меня есть деньги. По мере усиления напряженности британские власти уведомили меня, что американцам с временными визами придется покинуть страну. Когда я сам пошел в полицию, то понял, что мне действительно придется вернуться в Америку. Говард Картер, будучи британским под- Данным, остался в Библейской школе. Я сел на грузовое судно в Голландии и через Атлантический океан вернулся в Штаты. В то удивительное путешествие я был единственным пассажиром на этом судне.
Около полугода я проповедовал в Америке. Но, как и раньше, стремление евангелизировать в других странах не покидало меня.
Однажды я посетил особое миссионерское служение в Саут-Бенде и услышал выступление миссионера из Аляски. То, что он рассказал, взволновало меня до глубины души. Он говорил, как сложно работать на Аляске и как там исключительно трудно обращать людей. Когда он сказал, что практически невозможно убедить евангелистов ехать на Аляску, меня охватило волнение. После собрания он бросил мне в лицо, что евангелисты боятся ехать далеко на север, где господствуют пьянство и анархия. Я не мог не ответить на этот вызов.
“Я приеду”, — сказал я миссионеру. И поехал. Я провел на Аляске всю зиму — с осени и до конца весны. Я с радостью проповедовал почти в каждом городке. Я выступал в школах, в университете Аляски и даже проповедовал в Вайзмане, в семидесяти милях к северу от полярного круга, и в Номе, далеко на западе в Беринговом море.
За ту долгую арктическую зиму я привык к тому, что Господь начинал новые церкви в Кетчикане, Фэрбэнксе и Анкоридже. Эти церкви по сей день здравствуют и процветают. Как и в Англии, мне никто не оказывал финансовой поддержки, но, несмотря на это, через добровольные пожертвования людей Бог обеспечивал меня всем необходимым.
Вернувшись в Штаты, я услышал трагическую весть о нападении японцев на Перл-Харбор. Вот так неожиданно и резко началась для нас Вторая мировая война. Желая послужить родной стране, я хотел вступить в Военно-морской флот в качестве капеллана.
Сержант за столом заглянул в мои документы, затем посмотрел на меня и сказал: “Я бы на вашем месте и с вашим опытом просто продолжал бы делать то, что делал. У нас своих капелланов хватает”.
Я бы мог подумать, что он похвалил мой миссионерский труд, однако он тут же развеял мои иллюзии. “В любом случае, — добавил он, — нам не нужны капелланы с протестантским вероисповеданием. Иначе вы создадите себе кучу проблем”.
Я поблагодарил сержанта, пришел домой, распаковал чемоданы и отправился к южной границе. Так началась моя двухлетняя евангелизационная поездка по Латинской Америке.
В мире бушевала война, но я, казалось, ушел из этого мира. Я жил в городах и джунглях Центральной и Южной Америки, путешествуя от Мексики до Аргентины, не пропуская ни одной страны. Я ездил верхом на муле, в каноэ, на грузовиках и на любом другом виде транспорта, какой только можно представить. В одной полудикой местности я не спал в постели в течение нескольких месяцев. Я спал в гамаках в джунглях, на полу и везде, где мог найти место, более или менее подходящее для сна. Я с благодарностью наблюдал, как тысячи человек получают исцеление души и тела. Некоторые из моих переживаний и мыслей представлены в книге, где я рассказываю о своих путешествиях через кровь и огонь Латинской Америки (Through Blood and Fire in Latin America). Эту книгу я посвятил сорока христианским деноминациям, в которых мне довелось служить в то путешествие.
Наши южные соседи прошли передо мной в удивительном разнообразии цвета и культур. Когда я ходил по их улицам и площадям, мной овладевали самые разные чувства. Вдруг какая-то площадь напоминала мне о Китае, или в следующий момент мне казалось, что я опять очутился во Франции или на Яве. В калейдоскопе Латинской Америки можно было увидеть частичку всего остального мира.
Мир может понять и проанализировать религию Индии, Китая и Африки, но понять религию Латинской Америки намного сложнее. Мне говорили, что в этом регионе господствующее место занимает католическая церковь, однако это не так.
На огромных просторах Гран-Чако в Аргентине и Парагвае, в сердце Южной Америки, я служил многим местным племенам этого континента. Их действительно можно назвать “забытыми людьми”. Их забыли и правительства, и благотворительные организации, и большая часть религиозных общин. Их участь разделили братские племена из когда-то могущественного племени ацтеков в Мексике, а также из племени она и теулчеки в Патагонии. Никогда раньше я не видел такой нищеты и полной безнадежности, как в этих глухих первобытных деревнях, где проживало коренное население Латинской Америки. Они насчитывают по официальным сведениям до трехсот пятидесяти шести племен, и во многих из них до сих пор царят каннибализм и первобытная жестокость.
Инки во времена нашествия испанцев жили в домах из гранита, но во время моего визита они проживали в глинобитных домах. Когда-то эта гордая раса украшала себя золотыми изделиями, но теперь на них можно было увидеть только украшения из бронзы, меди и дешевых сплавов. Белый человек принес этой расе краснокожих трагический упадок в экономике, причем многое делалось во имя христианства.
Я был поражен, когда услышал, что люди верят в отсутствие души у индейцев. Это было придумано для того, чтобы объяснить бессмысленность евангелизации среди этого населения. Многие думают так же, как испанский богослов Сепульведа, который заявил, что “поскольку индейцы не упомянуты в Писании, они не принадлежат к человеческой расе, и по этой причине христиане на законном основании могут использовать их для личных целей”.
Аугусто Шиямбари, индейский вождь из Гранд-Пажьо- наль, рассказывал о том, что священники до сих пор забирают детей индейцев (против воли родителей) и отдают их в город на “постоянное” служение.
Из-за всех этих несправедливостей индейцы воспринимают призыв обратиться в христианство как оскорбление. В каждом белом человеке они видят представителя христианской веры. Если индеец становится христианином, значит, он отвечает на призыв возненавидеть собственный народ. Поэтому я решил, что их нужно знакомить со Спасителем мира, Иисусом Христом, и просить их стать верующими.
Многие из цивилизованных племен называют себя католиками, но я обнаружил, что фактически они исповедуют двойную религию. Эта своеобразная ветвь римского католичества включает в себя множество древних индейских вероисповеданий. В Чичикастанунге некоторые из местных говорили мне: “Мы молимся Пресвятой Деве, а если она не отвечает, мы идем к колдуну, который общается с богами наших предков, и он отвечает на наши молитвы”.
Среди индейцев сильно распространено пьянство. Часто во время церковных праздников я замечал, как они валяются в дверях церквей настолько пьяные, что не могут встать. В Хьянкайо, Перу, на индейских похоронах я видел, что все присутствующие мужчины и женщины находились в состоянии сильного опьянения. Одни лежали на земле совершенно невменяемые, а другие пытались засыпать землей гроб. Никакого религиозного обряда не совершалось, потому что ни один священник не хотел связываться с ними. Мое сердце сжималось от боли, когда я смотрел, как они бросают покойника в яму без прощальных слов или песен.
В это самое время, когда я служил в Центральной и Южной Америке, многие влиятельные церковные деятели в Соединенных Штатах выступали за отзыв протестантских миссионеров из Латинской Америки, чтобы таким образом подтвердить позицию невмешательства в рамках добрососедской политики. Я видел, как интеллигентские круги в Латинской Америке были в ужасе из-за такого недопонимания реального положения с религией в Латинской Америке.
В одном маленьком городке в Центральной Америке начальник полиции с готовностью выдал нам разрешение на серию евангелизационных собраний. Оказалось, что он был сердит на местного священника, организовавшего вещевую лотерею, в которой разыгрывались добродетели Девы Марии. По иронии судьбы счастливый билет выпал местной проститутке. И хотя она теперь стала гордой обладательницей добродетелей Девы Марии, но продолжала заниматься своим бесславным ремеслом.
Во многих городах Центральной и Южной Америки я видел изображения Младенца Иисуса, которые встречаются в католических храмах. Говорили, что эти изображения появились сверхъестественным образом. Типичным представителем этих образов было “святое Дитя из Аточо” в Санта-Ане, в Сальвадоре. У него были голубые глаза, и одет он был в платье, подобное тому, что носят современные священники. Он был толстым, как монах, и предполагалось, что он был похож на еврея. Священники говорили, что этот образ упал прямо с небес. Такие изображения мне часто дарили вместе с другими подарками преданные, но обманутые верующие.
Мне было очень трудно принять тот факт, что людей в Латинской Америке часто называли в честь святых. Я встречал многих мужчин, а также женщин, которых звали Иисус. Однажды я познакомился с сеньором Эспи- риту Санто (мистер Святой Дух). Я считаю, что его имя представляет собой осквернение процесса обращения к Богу. Но по-настоящему я пришел в ужас от полнейшего богохульства тогда, когда увидел, что один салон назван “Сангре де Джезус” (Кровь Иисуса).
В Латинской Америке часто можно слышать колокольный звон. Священники учат людей тому, что медленный и печальный перезвон колоколов по умершему человеку имеет большое духовное значение и значительно помогает усопшему. Однако я заметил, что во время одних похорон колокола звучат недолго, в то время как в других случаях они звонят в течение нескольких часов. Мне объяснили, что за каждый удар колокола взимается плата в десять центов. Если у человека нет денег, то колокольного звона не будет вообще.
В некоторых районах Латинской Америки местные священники пытались не пускать людей на наши собрания, рассказывая им, что протестанты покупают за деньги человеческие души и что люди, пришедшие к нам на собрания, уже продали свои души. Но Бог и это обратил в Свою славу. К нам стали приходить бедные и спрашивать, сколько денег мы сможем заплатить за их души, после чего этим людям, пребывающим в великом мраке, предоставилась возможность услышать простое Евангелие Иисуса Христа.
Другой религией, державшей в своих оковах большое количество людей, был оккультизм. Однажды в Букара - манге, Колумбия, я возвращался с молодежного собрания в пресвитерианской миссии. Когда я выходил из такси, водитель гордо заявил: “Я тоже исповедую североамериканскую религию!” Он вынул из кармана книжку, отпечатанную в Соединенных Штатах, и показал ее мне и миссионеру, ехавшему со мной. На обложке было напечатано “От розенкрейцеров из Сан-Хосе”. Мы не пожалели времени, чтобы объяснить водителю, что это никак не североамериканское христианство. Мы подарили ему Новый Завет, который он с благодарностью принял.
Эта встреча была одним из многочисленных столкновений с оккультизмом, глубоко коснувшихся моей души. Не может не тревожить рост популярности в Центральной иЮжной Америке эзотерической системы, спиритизма, теософии, розенкрейцерианства, метафизики и прочего. На главной улице одного городка в Бразилии с населением в сто тысяч человек я увидел десять или пятнадцать центров спиритистов. Кто-то сказал мне, что всего их в городе шестьдесят три. Многие из спиритистов также являются членами католической общины, что еще больше сбивает с толку неверующих людей. Там также имеются свободные католики, в церквях которых разрешено проведение оккультных сеансов.
Во время проповеди Евангелия в этой сложной и запутанной религиозной обстановке я понял, что ответом на создавшуюся ситуацию будет не просто насаждение протестантизма как еще одного религиозного учения. Принципиальное значение я придавал тому, чтобы в сердцах людей воцарилась личность Иисуса Христа. Очень часто во время проповеди перед большой аудиторией я заявлял, что приехал не обратить людей в протестантизм, но обратить к Иисусу Христу. Я окончательно убедился, что миру не нужна еще одна религия, но только Спаситель и Искупитель.
Другие книги Лестера Самралла
