Пока мы с женой покрывали пятьдесят тысяч миль во время свадебного путешествия, война закончилась. Жизнь быстро возвращалась в прежнее русло.
Мы находились в Понсе, Пуэрто-Рико, когда по радио объявили, что Япония капитулировала. Сразу после этого объявления улицы заполнились людьми, которые кричали, размахивали флагами и радовались. Слышался рев сирен, автомобильных гудков и перезвон колоколов. Многие побежали в церкви и вознесли у алтарей восторженные молитвы благодарения Богу за восстановление мира.
Мы продолжили свое путешествие, и к тому времени, когда вернулись в Штаты, со дня окончания войны прошел уже год. Мы с Луизой ждали своего первенца, и нам нужно было обзавестись домом. Мы купили небольшой домик в Спрингфилде, штат Миссури, который на несколько последующих месяцев стал нашей штаб-квартирой. Мы продолжали выступать на конференциях, съездах и миссионерских собраниях, разъезжая по всей Америке. Наш первый ребенок, Фрэнк, родился 31 декабря 1946 года.
После выступления с проповедью в нескольких церквях Штатов мне предоставилась возможность поехать в Европу, на этот израненный и разрушенный войной континент. Я оставил Луизу и новорожденного в Спрингфилде, где у нас было много друзей, а сам морем отправился в Англию. Сразу по прибытии я поспешил в Лондон, чтобы навестить церкви и людей, которых я знал раньше. Было грустно смотреть на то, что осталось от Библейской школы в Хэмпстеде после прямого попадания в нее бомбы. Говард Картер не пострадал физически, но пережил очень сильный психологический шок.
Было жутко смотреть на кучи кирпича и мусора, оставшиеся на месте некогда прекрасных зданий. Там, где прежде стояли чудесные дома и высокие деревья, теперь была голая земля. От всего этого у меня возникло тяжелое и гнетущее чувство. Я еще больше возненавидел войну.
Люди, казалось, находились в каком-то оцепенении. Некогда могущественная Британская империя переживала период распада. Можно было слышать, как люди говорят друг другу: “Вы думаете, нам нужно просить, чтобы Америка кормила нас? Вы хотите сказать, что великая Британская империя не в состоянии позаботиться о себе?” Многие британцы были ошеломлены, оказавшись разоренными, не имея достаточно еды и одежды, чтобы обеспечить свои насущные нужды.
Ночным рейсом мы пересекли Ла-Манш и оказались во Франции. Я посетил церкви, в которых бывал в прежние времена процветания. В Нормандии я плакал на берегу, на котором во время высадки американских войск погибло много наших ребят. Страна была опустошена и разрушена. Многие города были стерты с лица земли. Я понял, что американцы, которые видели войну только в кино, не могут полностью осознать всех этих ужасов.
Многие продукты были очень низкого качества. Во Франции я съел испорченный хлеб, который был испечен из чего угодно, только не из муки, и чуть не умер.
Из Франции поездом через Швейцарию я отправился в Италию. Мне было радостно проповедовать в различных городах Европы. Однако самым замечательным в этом путешествии стало то, что Бог сделал с моим сердцем. Именно в это трудное время Бог начал вкладывать в мое сердце желание евангелизировать целые народы.
Домой я вернулся морем, что дало мне возможность поразмышлять о чудесных перспективах, которые Бог открывал передо мной.
Бог показал, что в большей части стран пробуждение, начавшееся в столице, охватит весь народ в целом. Во многих странах столица представляет собой центр политической, экономической, социальной и религиозной жизни всей нации. Мощное действие Бога в столице с основанием большого евангелизационного центра сможет изменить духовный климат страны.
Во время моих путешествий по всему миру я наблюдал все возможные формы миссионерской работы. Но то, что я видел, одновременно вызывало во мне и радость, и тревогу. Разъезжая с места на место, я говорил Богу: “Господь, мы проигрываем. Мы проигрываем эту битву”. Мое сердце обливалось кровью. Я вспоминал пасторов у себя дома, в Штатах, которые заняты только своими маленькими церквями, и думал: “Если бы Павел был таким, как они, он бы явил спасение Иерусалиму, но весь остальной мир отправился бы в ад”.
Я был в Шанхае в маленькой церквушке, рассчитанной на пятьдесят человек. Но даже такая церковь была для них слишком большая, потому что в церковь ходило всего тринадцать человек. В то же время за стенами этой импровизированной церкви, которая размещалась в передней маленького жилого дома, проживало еще шесть миллионов китайцев. Не могу передать, как это меня мучило. Я ходил по улицам этого города с молитвой в сердце и на устах: “Господь, в этом городе проживает шесть миллионов человек. Как донести до них евангельскую весть?”
В зарубежных мероприятиях так много сложностей. Я видел, как многие крупные города мира практически оставались вне поля зрения миссионеров. Во время посещения Центральной Америки я увидел, что ни в столицах, ни в других городах всех шести стран этого континента не было ни одной церкви нашей деноминации.
Тогда я стал говорить об этом миссионерам и миссионерским союзам: “Братья, почему вы обходите своим вниманием крупные города? Ведь именно в них самая большая концентрация населения. Почему вы отправляете миссионеров только в джунгли и маленькие поселения?”
Мне возражали: “Ну что ты, брат, такое мероприятие будет дорого стоить, и мы не можем пойти на это”. Я начинал закипать, как вулкан, выслушивая неубедительные доводы. Я подумал: “А я поеду! Я готов заложить свой костюм, но я доберусь до столичного города!”
Одна большая полноевангельская организация в течение двадцати пяти лет посылала своих миссионеров на Филиппины. Каждый из них прошел через Манилу, столицу Филиппин, но никто не остался в ней. Они уходили в маленькие деревушки и городки, разъезжались по отдаленным районам, а огромный, кипящий активной жизнью город оставался нетронутым. Манила контролирует семьдесят пять процентов общей торговли всей страны, один этот город держит в своих руках всю нацию, а они не задержались там, чтобы открыть хотя бы одну церковь. Некоторые говорили мне: “В большом городе невозможно работать миссионеру. Миссионер должен трудиться только в джунглях, где сражаешься с тиграми и убиваешь змей”. Мне не нравится сражаться с тиграми, и меня совершенно не манят змеи, но крик отчаяния большого города рвет мне сердце днем и ночью.
Господь показал мне три аспекта, необходимых для того, чтобы охватить всю нацию.
Многие усилия миссионеров оказываются напрасными, потому что мы не связываем силы дьявола, действующие на этой территории. Совершенно необходимо сковать силу сатаны и высвободить людей. Иисус сказал, что сначала нам нужно связать сильного и только потом забрать его имущество.
После того как люди освободятся от власти сатаны, служителю или евангелисту нельзя оставлять новообращенных христиан без дальнейшего духовного надзора. Очень часто Бог дает нам большое пробуждение, после чего евангелист сразу покидает людей, только что обратившихся к Христу. В результате большая часть плодов пробуждения гибнет, потому что новообращенных некому наставить в Божьем Слове. Если Бог дает человеку двоих или троих сыновей, то отец не убегает от них. Он приобретает для них дом и обеспечивает их всем необходимым. То же самое мы должны делать в духовной области. Если Бог позволяет нам видеть могущественные проявления Святого Духа, мы должны сохранить плоды пробуждения.
3. Нет иного пути охвата Евангелием целых народов, кроме как работы в крупных городах, сердце нации, где следует строить большие евангелизационные центры. Нужно все внимание направить на спасение и освобождение местного населения, и тогда они вернутся в свои деревни и будут приводить свой народ ко Христу.
Я говорил об этом миссионерским союзам, на конференциях и в церквях по всей Америке, но меня никто не слушал.
Господь дал мне желание лично осуществить этот план в действии. Поскольку я никогда не был пастором, то понял, что прежде мне нужно приобрести этот опыт дома. Из десятков приглашений на пост пастора в разных американских городах Бог вложил мне в сердце город Саут-Бенд в штате Индиана. Так этот город стал местом, где я приобретал опыт для предстоящего служения освобождения. Саут-Бенд нельзя назвать сильным протестантским городом. Церкви этого города со времен Билли Грэма не финансировали объединенных собраний пробуждения. Большинство евангелических церквей оставались малочисленными. Господь сказал, что именно в этом неприглядном месте он покажет мне, как нужно работать быстро и победоносно.
Все началось с того, что я проводил пробуждение в Мемфисе, штат Теннесси, когда мне позвонили из Саут-Бенда. В прошлом я проводил в Скинии Евангелия Саут-Бенда несколько успешных крусейдов. Когда эта церковь оставалась без пастора, они приглашали меня к себе, но я отклонял предложение. Честно говоря, мне не нравился сам город. Когда они позвали меня на этот раз, я опять отказался и объяснил свой отказ следующим образом: “Если бы я захотел пасторствовать в церкви, я бы не выбрал ваш маленький город”.
На следующий вечер люди из Саут-Бенда опять позвонили мне в Мемфис и сообщили:
Мы постились и молились весь день, после чего опять проголосовали. Вы получили сто процентов голосов, поэтому совершенно очевидно, что к нам должны приехать именно вы.
Я ответил:
Ну что ж, это очень интересно. Я высоко ценю ваше приглашение, но приехать не смогу. Благослови вас Бог, — и повесил трубку.
На третий вечер опять раздался звонок из Саут-Бенда.
Господь сказал нам, что вы не молились о нашем приглашении.
Но я объяснил вам, что не поеду, — запротестовал я.
Вам нужно помолиться об этом, — настаивали они.
Ну что ж, я буду молиться.
Я действительно стал молиться о Саут-Бенде, и тогда Бог открыл мне, что именно там будет происходить мое обучение для выполнения той задачи, которую Он вложил в мое сердце. Я позвонил благословенным братьям в Саут-Бенде и попросил их дать мне полтора месяца, чтобы завершить собрания, которые я уже запланировал.
В начале декабря мы с женой и сыном Фрэнком прибыли в нашу первую церковь. Скиния Евангелия в Саут-Бенде представляла собой весьма убогое зрелище. Если встать вплотную к стене зала, то головой вы упирались в потолок. Он был высотой в шесть футов. Здание было построено из отходов строительного материала силами добровольцев во времена депрессии. В первое воскресное утро на богослужении присутствовали сорок взрослых членов воскресной школы. В других классах школы было около ста детей.
Доверие прихожан, попросивших меня стать их пастором, придало мне смелости, и я стал руководить церковью. Я сказал им: “Если хотите, чтобы я остался у вас, вы должны меня слушаться. Иначе я уеду”. С наступлением весны я продал здание церкви и купил большую палатку. Офис церкви и все остальное мы переместили в палатку. Палатка стала единственным достоянием церкви.
Мы проводили евангелизационные собрания в течение почти трех месяцев. Более двух месяцев я сам проповедовал каждый вечер, а затем пригласил евангелиста. Бог обильно благословил этот шаг веры. К концу лета в нашей церкви стало в три раза больше народу, чем в самом начале. За это время мы купили участок земли на углу Мичиган-стрит и Эвинга, одного из самых красивых перекрестков города. Бог чудесным образом помог нам собрать тридцать тысяч долларов, необходимых для покупки этого участка. Наши прихожане в основном были людьми небогатыми, поэтому у нас не было денег. И все же мы начали строить. Было удивительно, как Бог шаг за шагом вел нас и обеспечивал все наши нужды, поскольку мы выполняли Его волю.
Через три месяца палаточных собраний пробуждения в северной Индиане повалил снег. Мы арендовали третий этаж танцевального зала в здании Музыкальной компании в центре города и в течение нескольких месяцев проводниц там собрания. К следующей весне задняя часть нашей новой церкви была построена, и мы переехали. К лету мы смогли переехать в новый зал церкви, который вмещал тысячу человек. Мы назвали новую церковь Храм Голгофы.
Примерно через две или три недели после нашего переезда в новое здание ко мне в офис пришел Рекс Хамбард и спросил: “Мне очень нужно провести собрание. Наши крусейды отменили, а моей Семье нужно где-то служить”.
Я знал Рекса еще с юных лет, когда мы оба подростками евангелизировали в Арканзасе. Кроме того, во время пробуждения в Далласе я проповедовал в церкви преподобного Отта, где Рекс с отцом и матерью служили в то время в качестве помощников пастора. Теперь он путешествовал со своей евангелизационной командой из тринадцати человек, известной как Семья Хамбарда* Я сказал Рексу: “Приходите к нам. Мы готовы к пробуждению”.
Через несколько дней крусейда у нас собиралось так много людей, что мы не знали, что с ними делать. Они стояли на улицах, в здании и вне здания. За время этих собраний мы приняли в церковь примерно сто пятьдесят новых членов. Рекс сказал: “На следующее лето я приеду к тебе с палаткой”. Я согласился, и на следующее лето к нашей церкви присоединилось еще сто пятьдесят новых членов. К нам приезжали Орал Роберте, Клифтон Эриксон, Уильям Бранхэм и многие другие евангелисты. Весь мир услышал о том, что Бог делает в Саут-Бенде.
Мы арендовали автобусы, чтобы привозить людей в воскресную школу. Однажды к нам на собрание пришел мэр города и сказал: “Это самое невероятное явление в нашем городе”. По мере того как Бог помогал нам претворять в жизнь наши мечты, мы росли в числе, и скоро наша воскресная школа стала одной из самых больших во всей стране. Более ста классов школы насчитывали почти две с половиной тысячи человек.
Церковь росла так быстро, что мы практически не переставали строить. Казалось, каждый месяц мы пристраивали помещения либо сбоку, либо сзади основного здания.
В это же время я продолжал выполнять свой миссионерский труд, путешествуя по миру. В 1950 году я поехал на полтора месяца в Европу, Африку, на Восток — Израиль, Египет и Индию. В этой поездке меня сопровождали Чарлз Блэр и Эрни Ребб. Во многих местах мы проводили трехдневные крусейды. Обычно я проповедовал в первый вечер, а остальные выступали в последующие дни,
Одним из самых выдающихся событий этого путешествия стал общегородской крусейд в Маниле на Филиппинах. Пол Пипкин организовал для нас собрание на стадионе Ризал. Я бывал в Гонконге и Сингапуре по обе стороны от Филиппин, но в этой стране я оказался впервые.
За три дня евангелизационных собраний мы видели, как сотни людей отвечают на евангельский призыв. Мы также выступали в нескольких церквах. Везде мы замечали ужасные следы, оставленные войной. Многие здания в центре города еще не были восстановлены полностью. Всюду бросались в глаза разрушенные здания, в развалинах которых буйно росли сорняки. Манила уже не была “жемчужиной Востока”. Было грустно видеть этот город со шрамами на лице и угнетенным духом.
Вернувшись в Саут-Бенд, я вновь с головой окунулся в работу. За следующие два года мы укрепили церковь и расплатились со всеми долгами. За это время мы также были благословлены рождением нашего второго сына, Стивена, который появился на свет 27 июня 1950 года.
Но мысль о всемирной жатве не покидала. Для осуществления этой мечты мы провели исключительно успешное миссионерское собрание. В Храм Голгофы собрались толпы народа, и пожертвований было собрано намного больше, чем на любом другом миссионерском собрании прежде. Дух Божий обильно сошел на собравшихся.
В последнее воскресенье этой конференции, около трех часов дня, я отдыхал в своей спальне перед последним богослужением. Внезапно к моему сердцу заговорил Бог. Его слова не были слышны физическим слухом, но я понимал их безошибочно. То, что Он сказал, коренным образом изменило всю мою жизнь.
Бог сказал: “Ты поедешь ради Меня в Манилу?”
“Но Господь, теперь в Саут-Бенде работа идет полным ходом. Ты призвал меня в этот город, но я еще не закончил здесь свою работу. — Очень скоро я поймал себя на том, что спорю с Богом. — Почему бы Тебе не послать в Манилу кого-нибудь другого? А я останусь здесь и буду собирать деньги для миссионерского служения и буду туда ездить как миссионер с проповедями”.
Бог не стал спорить, но Его мягкий голос настойчиво повторил: “Ты поедешь в Манилу ради Меня?”
Меня по-прежнему мучило видение мира, идущего широкой дорогой в преисподнюю. Это видение никогда не уходило из моей головы. По ночам снова и снова мне снились эти сцены. Видение обреченности заблудших людей не отпускало меня.
В тот день у меня на сердце было так тяжело, как никогда в жизни. Без дальнейших колебаний и из самых глубин моего существа я воскликнул: “Господи, Ты знаешь, я с готовностью поеду в любой уголок земного шара, если только Ты будешь со мной. Да, я поеду в Манилу”.
Господь ответил: “Я сделаю для тебя много больше того, что делал раньше”. Вот это задача! Вот это обещание!
Чувство тяжести тут же покинуло меня. Душа наполнилась ощущением пьянящей радости, словно на меня излились реки небесных благословений. Святой Дух свидетельствовал моему духу, что мое решение полностью соответствовало Божьей воле.
Тем же вечером я объявил жене.
Дорогая, мы едем в Манилу! Мы уедем из Саут-Бенда и начнем работать для Господа на Филиппинах.
Луиза улыбнулась и с серьезным видом спросила:
Когда?
Как только упакуемся, — ответил я.
Затем я рассказал ей о том, что сказал мне Господь. Она знала, что я не шучу, и выразила согласие ехать со мной куда угодно.
Когда я впервые сообщил эту новость церковному Совету и приходу, никто, казалось, не мог поверить, что Бог действительно велел мне отправиться на Филиппины. Некоторые говорили, что я сошел с ума, если решил поменять одну из самых благополучных церквей в мире на первопроходческий труд на Востоке. Люди неохотно приняли мою отставку и выбрали в Храме Голгофы другого пастора.
Когда мы с семьей были готовы ехать, Манила жгла меня изнутри. Мне бросал вызов один из крупнейших городов мира.
Манила — это англоязычный город, в котором проживает несколько миллионов человек. В то время этот город был в основном католическим и в нем привольно жилось культам и лжерелигиозным сектам. Во всем городе не было ни одной живой и активной полноевангельской церкви.
За долгие годы я узнал кое-что о том, как действует Бог. Я знал, что Бог трудится через людей, призывая конкретного человека к выполнению конкретной задачи. В Своем всеведении и для Своих целей Он призвал меня в Манилу. Под могущественной рукой Божьего провидения я чувствовал себя и польщенным, и смиренным.
Я также знал кое-что о Божьем времени. У Бога на все есть Свое время: для вмешательства в дела людей, для пробуждения, для избавления и освобождения. Я знал, что должен действовать с Богом в Его время, иначе предоставленная возможность будет утрачена навеки и работа останется несделанной.
Для меня все это не было легким постукиванием или слабым толчком в дверь возможностей. Это был беспрерывный стук, который требовал ответа, а время убеждало, что сейчас уже наступило.
Другие книги Лестера Самралла
