Из Гонконга я с семьей вернулся в Саут-Бенд, где основал штаб-квартиру. Мы организовали Евангелическую ассоциацию Лестера Самраллла (LeSea), которая стала базой для международной миссионерской работы. Мы проводили крусейды, выпускали радиопрограммы, издавали журнал “Всемирная жатва” (World Harvest) и участвовали во многих других аспектах служения. Наши основные усилия были направлены на открытие евангелизационных центров в стратегических столицах мира, откуда проповедь Евангелия должна была распространиться по всей стране.
Одним из городов, где мы работали, была Бразилиа, прогрессивная и перспективная столица Бразилии, — вне сомнения, самая современная столица двадцатого века.
Этот город часто называют “городом надежды”. Он действительно ярко сияет, как драгоценная жемчужина, на семьсот миль углубившаяся во внутреннюю часть территории Бразилии. Этот островок современности посажен буквально в сердце величайших по территории нетронутых джунглей в мире. Он поднимается из зелени тропических лесов, как город мечты, описанный в научно-фантастиче- ской книге. Эта малоисследованная территория заселена такими же индейцами, какие жили в каменном веке.
Бразилия представляет собой прекрасный пример неожиданных и удивительных контрастов: это пятая по численности нация в мире и восьмая по плотности населения страна на земле. Мое сердце особенным образом стремилось к этому латиноамериканскому гиганту. Бразилия — это страна несметных богатств, с огромным, но неиспользованным еще потенциалом. Эксперты утверждают, что Бразилия представляет собой единственную страну в Южной Америке, которая претендует на то, чтобы стать мировой державой, но огромные массы ее населения живут в ужасающей нищете.
Бразилия в течение многих поколений была скована религиозными традициями, и девяносто пять процентов населения называют себя католиками. И все же почти половина ее жителей, насчитывающих восемьдесят миллионов человек, связаны в той или иной степени сатанинскими узами спиритизма, дьявольской системой, завезенной сюда африканскими рабами и смешавшейся с индейским анимизмом.
Я все еще жил в Гонконге, когда впервые стал задумываться о странном влечении к сказочной бразильской столице. В то же время незаметно для меня Бог работал с сердцем ветерана-миссионера Вирджила Смита в Сантосе, Бразилия. Он тоже чувствовал желание служить в столице Бразилии.
Вирджил Смит впервые приехал в эту южноамериканскую страну в 1927 году как представитель Церкви Христа. Но он желал иметь такую же духовную силу, какую имели верующие из первой новозаветной церкви. Он решил искать более тесного общения с Богом. Затем, после нескольких месяцев служения в Бразилии, он ушел в лес помолиться и получил мощное исполнение Святым Духом. С этого момента началось его служение в первопроходческих миссиях, где он основывал церкви, начинал приходы и помогал новым христианам строить постоянные места поклонения.
Бог привел меня и Вирджила Смита в столицу Бразилии. Мы стали искать в центре города участок для строительства новой церкви и вместе с другими мужами Божьими стали свидетелями великих Божьих чудес.
Я не перевез семью в Бразилию, как это делал во время моего служения в Иерусалиме, Маниле и Гонконге. Напротив, наш штаб так и остался в Саут-Бенде, штат Индиана, а я регулярно ездил в Бразилию на период от полумесяца до полутора месяцев.
Во время одного из первых посещений Бразилии мы провели успешный палаточный крусейд. Мы были рады видеть, что город готов к евангелизации. Многие люди, пришедшие к нам на собрание, были вовлечены в спиритизм и сатанизм. Они страстно желали услышать новое Евангелие — весть о силе и избавлении. Каждый день на эту весть о спасении отвечали до девяноста пяти процентов грешников, приходивших на собрание.
Я встретился с правительственными чиновниками, поскольку мы хотели приобрести недвижимость для церкви. Наша церковь должна была стать первой полноевангельской церковью в этом городе. В прекрасном месте нам удалось купить три акра отличной земли, целый городской квартал. Мы наняли талантливого бразильского архитектора, который обещал сделать проект нового центра, после чего начали строительство.
Первым делом мы стали строить здание школы с большим залом. Пока это здание строилось, мы перенесли палатку на свой участок и чуть более года использовали ее в качестве церковного здания. Школа в нашем евангелизационном центре еще не была построена, когда на Бразилию обрушился жестокий ураган. Он разорвал наш брезентовый храм в клочья, но, к счастью, очень скоро мы смогли переехать в новое здание.
Еще один выдающийся евангелист, Норман Андерсон, помогал нам в строительстве здания и приобретении оборудования для церкви и школы. Затем, год спустя, Вирджил Смит смог оставить собственный центр служения в штате Сан-Паулу и приехать работать к нам в Бразильский центр.
Второй евангелизационный центр был основан в одном из пригородов Бразилии, в городе-спутнике Тагуатинга. Там мы построили новую церковь, в которой могло разместиться около четырехсот человек.
Пока мы в Бразилии занимались организацией крусейдов, публикацией евангелизационной литературы и миссионерским служением в других частях мира, в Маниле дьявол предпринял атаку на церковь. Работа Бога нанесла такой сильный удар по царству тьмы, что враг, естественно, собрал все свои силы для ответного удара. Сатана, казалось, решил нейтрализовать и разрушить свидетельство, рожденное в пламени пробуждения, охватившего все Филиппины.
Зная, что преследования и атаки извне только утвердят церковь, дьявол выбрал стратегию, которая на протяжении всех веков всегда была очень эффективной, — раздоры и разногласия внутри церкви.
В 1962 году в приходе манильской церкви начались инспирированные сатаной пререкания и споры. За все время моего служения в разных странах я никогда не видел ничего настолько душераздирающего, особенно в церкви, которую я сам основал. Под угрозу было поставлено христианское свидетельство во всей стране, поскольку христиане конфликтовали и враждовали друг с другом, вместо того чтобы являть миру свидетельство любви. Все это глубоко взволновало меня.
Конфликт начался с тех, кто должен был предотвратить его, то есть со служителей. Он завел Божий народ в безнадежный тупик, и раскол между миссионерами и самими прихожанами стал неизбежным. Все было настолько плохо, что приезжего миссионера попросили уйти из церкви и вернуться в Америку.
Другие миссионеры тоже приняли участие в спорах. Один из них даже поместил на фасаде церкви большую вывеску, запрещающую людям поклоняться в доме молитвы, который был посвящен Богу. В течение двух месяцев у входа в церковь была выставлена охрана. Само присутствие этих людей привело к тому, что верующие перестали ходить в церковь. Обе стороны обратились в суд с жалобой друг на друга, хотя это было совершенно не по-христиански.
Я почувствовал желание вернуться в Манилу, чтобы попытаться найти средства примирения в ситуации, которая казалась неразрешимой. Я любил обе фракции и очень тесно общался с ними. Я понимал, что обе стороны были искренними в своих убеждениях и верили в свою правоту, и все же сатана использовал каждого противника для разрушения Божьего дела.
В течение нескольких дней я вел безуспешные переговоры со всеми заинтересованными партиями. Наконец, я встретился с ними в последний раз и сказал всем им, что если бы они были основателями церкви и любили бы свой труд так, как я, то никакого конфликта не было бы.
Позже два брата предложили единственно возможное решение, с которым согласились обе стороны. Мне нужно было вновь взять на себя руководство Храмом Вефиль. Но я не собирался возвращаться в Манилу в качестве пастора церкви. Я был очень занят другими проектами международного служения по всему миру. Однако ради того, чтобы спасти одно из величайших пробуждений этого поколения, я согласился вернуться. Миссионеры единогласно приняли мое возвращение, и члены Храма Вефиль единогласно проголосовали за мою кандидатуру. После усердных молитв вместе с женой и тремя сыновьями я принял приглашение и вернулся туда, откуда уехал несколько лет назад.
Бог чудесным образом помог нам залечить раны в Храме Вефиль. За несколько недель старая вражда стала исчезать. Все недобрые чувства и недопонимание были забыты, и Бог заново крестил церковь в духе пробуждения.
Я воспринимал Манилу как неприступный бастион духовной силы, с которого можно было евангелизировать всю Азию. Филиппинцы — единственная христианская нация на Востоке. Если и дальше Восток будет относиться к белому человеку резко отрицательно, я предвижу, что филиппинские христиане, возможно, станут в будущем миссионерами в своем регионе.
Восток — место проживания одного миллиарда душ, а Манила стратегически расположена в центре этой части мира. Через полтора часа полета можно оказаться в Японии, Корее или Индонезии. На этот раз мы остались в Маниле примерно на полтора года, и я использовал этот город как базу, из которой во время крусейдов и по радио мы переслали на Ближний Восток тонны полноевангельской литературы вместе с трансляцией проповеди Евангелия и выступлениями с проповедью.
Я намеревался остаться в Маниле на большой срок, используя этот город как штаб для своего служения, но Бог впечатляющим образом показал мне, что я завершил свою миротворческую миссию и теперь наступило время двигаться дальше.
Я получил письмо от президента Маркоса из Филиппин, который приглашал меня принять участие в заседании конгресса в качестве гостя. С одной стороны от меня в конгрессе сидел архиепископ римско-католической церкви, а с другой — американский посол. Мне понравилась церемония и обращение президента к конгрессу, и я был благодарен за предоставленную возможность побывать на таком важном заседании.
После окончания конгресса мы вышли из здания, и на улице нас встретила толпа разгневанных демонстрантов примерно из двадцати пяти человек. Они скандировали и размахивали плакатами: “Вон из страны, белые обезьяны!”, “Америка — империалистическая страна” и т.д.
Я прошелся между демонстрантами, подкупленными коммунистами, и вернулся в церковь, которая находилась всего в двух кварталах от конгресса. Я сильно расстроился. Когда я вошел в офис, размышляя над тем, что только что увидел, я заплакал.
За все годы служения в Филиппинах я всегда считал себя филиппинцем. Я перенял их менталитет, я старался выглядеть и одеваться, разговаривать и действовать, как один из них. Когда Иисус, Сын Божий, пришел на землю, Он называл Себя Сыном Человеческим. Почему? Потому что Он отождествил Себя с тобой и со мной. Я старался следовать этому примеру Христа везде, где мне приходилось жить.
Когда я жил в Гонконге, я перестал быть филиппинцем и стал китайцем. Однажды я сказал своей церкви в Гонконге: “Если вы когда-нибудь назовете меня иностранцем, на следующее утро меня в стране не будет. Я больше китаец, чем вы. Вы китайцы по факту рождения, а я китаец по осознанному намерению”.
Да, я не мог изменить цвет моей кожи или разрез глаз. Я не мог стереть собственное происхождение. Я был американцем. И хотя моя церковь в Маниле любила меня, американцы вообще в Филиппинах становились очень непопулярными. Мне было больно думать, что многие люди, нуждающиеся в Евангелии, даже не захотят послушать меня из-за своей ненависти к моей стране.
В этот момент Бог заговорил ко мне: “Америка находится в намного более ужасающем состоянии, чем эта страна. Тебе нужно отправиться домой и постоянно служить своему народу”.
В тот вечер я рассказал своей жене о новостях и пересказал слова Господа. Через несколько недель мы нашли преподобного Дэвида Морокко, который заменил меня в должности пастора церкви. Мы окончательно переехали в Соединенные Штаты.
Наш народ действительно был в печальном состоянии даже по сравнению с филиппинцами. Нет сомнений, середина 1960-х годов стала одним из наиболее мрачных периодов в нашей истории. По всей стране ничем не сдерживаемое сумасшествие вырывалось в студенческих городках наружу. Насилие было обычным делом на политических съездах и конференциях, как, например, в Чикаго. Наркотики становились обыденном фактом жизни в каждом городке и деревушке, и их власть уже не ограничивалась только крупными городами. Чуть ли не за одну ночь сексуальная революция стала бичом, разъедавшим землю. “Битники” пятидесятых годов превратились в “хиппи” шестидесятых. Это было новое поколение молодых американцев, обезображенных грехом, болезнями и грязью.
Мы вернулись домой, в Саут-Бенд, с ощущением Божественного предназначения. Мы знали, что будем продолжать ездить в другие страны и спасать заблудшие души, но оставшаяся часть нашей жизни и основная наша деятельность будут посвящены Америке, моей родине.
После возвращения я подытожил свои чувства в стихотворной форме. Это произведение впервые появилось на передней обложке журнала “Всемирная жатва” в сентябре 1965 года:
Крик сына
Америка, люблю тебя.
Я сын твоей земли.
И в городах твоих всегда
Я чувствую себя уютно.
Я жадно пил твои свободы,
Купался в изобилии твоем.
Но, Америка, ты видишь “надпись на стене”?
Внутри и снаружи притаился враг.
Смертоносный вирус притворяется другом,
Готовясь нанести смертельный удар.
Америка, тебя ненавидят во многих землях,
Я слышал, как тебя проклинают на других языках.
Тебя не понимают люди и страны.
Тебя не любят и не желают в мире тревог и проблем.
Но что хуже всего, ты сама больна.
В твоих магазинах господствует порнография,
Твоя мода диктует похотливый секс.
Ты уступаешь соблазнам развлечений, как Римская империя.
Америка, ты поклоняешься золотому тельцу материальных богатств, А тебе нужен Христос... прямо СЕЙЧАС, Тебе нужна Его любовь, Его исцеляющая сила. Америка, может быть, уже слишком поздно найти Бога теперь...
Боже, спаси Америку — землю, которую я люблю.
Другие книги Лестера Самралла
