Все те, которых относили Тогда к числу дурных людей, К Христу охотно приходили Послушать благостных речей. Но фарисеев стан надменный Такия речи начал весть: “Он принимает люд презренный И с мытарями любит есть”. На этот ропот Царь творенья Такою притчей отвечал: “Раз сто овец в своем именье Один хозяин содержал, Но вот несчастие случилось: Одна из этой сотни, раз Отставши, где-то заблудилась, Тогда хозяин в тот же час, Оставив стадо остальное, Искать заблудшую пошел, И было счастие большое Ему, как он ее нашел: Он положил ее на плечи, Придя ж домой, созвал друзей И говорил такия речи В великой радости своей: “Прошу вас, радуйтесь со мною, Нашел свою беглянку я”. Подобно этому порою И Божьих ангелов семья Спасенье грешника встречает С отрадой большей, чем какой Ее лик верных утешает В жилищах выси неземной”. Сказал на ропот неуместный Другую притчу Царь небесный: “Десяток драхм скопив, хранила Когда-то женщина одна, И на пол как-то уронила Одну из тех монет она. Искать, свечу зажегши, стала Она ее, весь дом мела, И тех трудов не прекращала, Пока потери не нашла. Найдя ж монету, пригласила Своих соседок и подруг И, веселясь, им говорила: “Свою нашла я драхму вдруг, Так веселитесь все со мною”. Так сил небесных светлый сонм Ликует радостью святою О беззаконнике одном, Когда он к Богу обратится”. Благоволил еще Спаситель Такую притчу предложить: “Двух сыновей имел родитель, И младший стал его просить: “Отдай именья мне ту долю, Какую сам определил”. Решив исполнить эту волю, Отец именье разделил. И принял младший сын решенье Покинуть дом отца родной, Собрав он скоро все именье, Ушел далеко в край чужой. Он жил там жизнею порочной И все именье расточил, А в стороне той, как нарочно, Великий голод наступил, И сильно начал он нуждаться. Один богач в краю том был, И вот в работники наняться К нему несчастный разсудил. А тот свиней ему на поле Пасти в то время поручил. Свиным он кормом в горькой доле Не прочь себя насытить был, Но и такой суровой пищи Он той порой бывал лишен, И вот об отчем вдруг жилище, В себя пришедши, вспомнил он. “Там у отца наемник каждый С избытком пищею снабжен, А я от голода и жажды Здесь погибаю”, — молвил он. “Пойду же в дом отца родного, Скажу ему: “Я согрешил, Тебя и Господа святого Своим безумьем оскорбил, И не достоин называться Теперь твоим уж сыном я, Но не хочу с тобой разстаться, Прими в наемники меня”. И вот чужбину он оставил И путь на родину направил. Сын в разстоянии далеком Еще от дома был отца, Но тот, всмотревшись зорким оком, Узнал черты его лица И побежал к нему. При встрече Любовью нежной воспылав, Родитель пал ему на плечи, В уста его облобызав. А сын сказал: “Перед тобою Я согрешил и пред Творцом, И сыном быть уже не стою Теперь в чертоге я твоем”. Не дав ему окончить слова, Сказал тот челяди своей: “Оденьте сына дорогого В одежду лучшую скорей, На руку перстень принесите И обувь на ноги его, Тельца получше заколите, Да будет пир и торжество! Все будем есть и веселиться, Что сын мой мертв был — и ожил, Он пропадал, но возвратился, Ему Господь ко мне судил”. И началося пированье. А старший сын на поле был, Когда ж, вернувшись, ликованье Он услыхал, раба спросил: “Что это значит?” Тот ответил: “Твой брат вернулся в дом родной, Отец его здоровым встретил, И вот устроил пир горой”. Тогда тот крепко разсердился И быть на пире не желал, Родитель сам к нему явился И зло оставить умолял. Ответил он на те моленья: “Я столько лет тебе служил, Всегда хранил твои веленья, Во всем тебе послушен был. И ты козленка даже не дал, Дабы в часы досуга я С друзьями скромно пообедал, - Вот наградил ты как меня! Когда ж вернулся безобразник, Что все именье промотал, Ты для него устроил праздник, Тельца откормленного дал”. “Ты, сын, всегда ведь был со мною, Ему отец на то сказал, - Я все добро делил с тобою, И все рукой ты властной брал. О том же надо веселиться, Что брат твой мертв был и ожил, Он пропадал, но вновь явиться Ему Господь к тебе судил”.