На водах вавилонских с тоскою немой Мы сидели и слез обливались струей, Вспоминая Сион, звонких песен не пели, Арфы грустно на ивах прибрежных висели. А пленители гордые тою порой Наших песен просили жестокой душой, Вынуждали от нас их священные звуки, Не взирая на наши сердечные муки. Но как в горьком плененье и чуждом краю Твои, Боже, я песни святые спою? Неужель я о милой забуду отчизне, О Сионе святом, моем счастье и жизни? Нет, забудет о мне пусть десница моя, Если я позабуду родные края, Пусть к гортани язык мой, Сионе, пристанет, Если сердце мое тебя помнить не станет, Если выше всего я тебя не почту И святыни твоей разлюблю красоту. О, вы злые и грубые дети Эдома! Бог припомнит вам гибель Господняго дома, Как со смехом кричали вы, радуясь ей: "Разоряй, разоряй до последних камней!" Знай и ты, кровожадная дочь Вавилона, Не простит тебе Бог разоренья Сиона, Но как ты безпощадна во гневе была, Так и Он истребит твое племя дотла.