|
XVI
Иисуса между тем к Пилату
Поутру в узах привели,
Поскольку смертную расплату
Исполнить сами не могли.
К тому жена сказать
послала,
Когда он сел судить Его:
«Во сне я много пострадала
За Арестанта твоего.
Толпы не слушай
оголтелой,
Внемли прошенью моему:
Худого ничего не делай
Правдоучителю Тому.»
Тогда Пилат сказал
Иисусу:
«Так что ж, Ты - Иудейский царь?
Мне не нужна сия обуза:
Когда б Ты просто был главарь
Бандитской шайки, я
имел бы,
Что в деле этом применить,
Но государя не посмел бы
Своею волей я казнить.
Итак, Ты царь?» Иисус
поправил:
«Ты сам Царём Меня назвал.
Когда б Я в этом мире правил,
Уже бы рать Свою призвал.
Моё же Царство не
отсюда,
Я был для истины рожден,
И всяк из праведного люда
Сочтёт Меня своим Вождём.»
Пилат сказал Ему: «Взываешь
О правде средь скорбей и уз
И неповинно здесь страдаешь.
Но что есть истина, Иисус?"
Потом он вышел к
Иудеям,
Сказав: «Вам ныне возвещу,
Что, не сочтя Его злодеем,
Я, бив, Иисуса отпущу.»
По приказанию Пилата
Христа а преторию свели,
И тут уж Римские солдаты,
Его терзая, в раж вошли.
Они сплели венец
терновый
И возложили на Него,
И тканью яркою багровой
Его укутали всего,
И, в руку трость Ему
вложивши,
Пред Ним склонялися, глумясь:
«Да здравствует преславно живший
Великий Иудейский князь!»
И оскорбленья
изрекали,
Не пропустив ни одного,
И в очи чистые плевали,
И били тростию Его.
Затем Пилат к народу
вышел,
Иисуса выведя с собой,
И так сказал: «У нас, я слышал,
Есть осуждённый за разбой,
Варавва. Пусть решит
собранье,
Кого из этих двух казнить,
Кого же, ради состраданья,
На праздник Пасхи отпустить.»
Тогда вскричали все:
"Варавву
Хотим, чтоб нам ты отпустил!"
Пилат сказал: "Его по праву
Я ко кресту бы пригвоздил.
Что ж делать мне с
Иисусом этим?"
Толпа в ответ: «Распни Его!
Вменится нам и нашим детям
Пусть кровь Казнённого Того!»
Пилат сказал: ”Почто ж безвинно
Его казнить мне, не пойму?”
Народ взревел: ”За Божья Сына
Себя Он выдал. Смерть Ему!”
Пилат же, возвратившись в залу
Суда, Иисуса вопросил:
«Откуда Ты? Недоставало,
Чтоб Ты Посланцем неба был!»
Иисус молчал. «Да что
ж молчишь Ты?-
Вскричал Пилат. - Успел забыть,
Что тот, пред кем сейчас стоишь Ты,
Имеет власть Тебя казнить?»
Иисус остался
безучастен,
Хотя решилось всё давно:
«Ты б не был надо Мною властен,
Когда бы не было дано
Тебе такое право
свыше,
И пусть ты бил Меня, казня,
Но ты пред Богом чище вышел,
Чем предающие Меня.»
Тогда Пилат, решив
событья
Исправить, вышел, говоря:
«Хочу, однако ж, отпустить я
Вам Иудейскою царя.
Не в силах до сих пор
понять я,
За что вы гоните Его?
Греха, достойного распятья,
В Иисусе нет ни одного.»
В ответ священники
сказали:
«Вины довольно той сейчас,
Что мы Тиберия признали,
А этот царь порочит нас.
Когда Его отпустишь,
значит
Не друг Тиберию и ты.
Сюда другого нам назначат,
У Рима хватит доброты!»
И здесь Пилат, умывши
руки,
Решил: «Я сделал всё, что мог»,
И предал им Его на муки,
А сам в отчаяньи умолк.
Иисуса воины одели
Опять в поношенный хитон
И так на казнь идти велели,
Заставив крест нести притом.
Народа толпы ожидали,
Где шёл Иисус, сомкнув уста,
И громко женщины рыдали,
Узрев страдания Христа.
Он им сказал: «Не плачьте, жёны
Ерусалимские, о Мне.
Слышны здесь скоро будут стоны,
И город ваш сгорит в огне,
И Бог все ветви
посжигает,
Не приносящие плода.
Когда зелёный дуб срубают,
Что будет с высохшим тогда?»
К развязке драма
приближалась,
Достигнув пика своего.
Голгофой место называлось,
Где путь закончился Его.
Осатаневшее от
злости,
Пылало солнце в высоте,
И здесь, забив в запястья гвозди,
Христа распяли на кресте.
Так, верный Богу, не
идеям,
Он. Как Писания гласят,
Был сопричислен ко злодеям
И между двух из них распят.
Ерусалим со злобным
ликом
Следил за Римским палачом,
И чернь порадовалась крикам
И крови, хлынувшей ключом.
Но Ок сумел, в пример
всем прочим,
Узрев врагов жестоких ряд,
Произнести: «Прости им, Отче!
Они не знают, что творят.»
В тот час над Ним
была воздета
Дощечка с надписью вины:
«Сей есть Иисус из Назарета,
Царь Иудейской стороны.»
И раны, как огнём,
палило,
И люд истошно голосил,
И стража жребием делила
Хитон, который Он носил.
Ему кричали: «Эй.
Спаситель!
Сойди с креста, Себя спаси!
А если Бог Тебе родитель,
Его о чуде попроси!»
Священство вторило:
«Подмога
К Нему, однако, не спешит.
Казнить прилюдно Сына Бога
Ужель Всевышний разрешит?»
И даже с Ним казнимый рядом
Его злословил в этот час,
Травя сарказма горьким ядом:
«Христос, спаси Себя и нас!»
Другой же говорил
собрату:
«Иль не боишься Бога ты?
С тобой достойную расплату
Мы получили, на кресты
Осуждены мы
справедливо,
А Сей безгрешен был, и Он
Мог жить свободно и счастливо,
Но был безвинно осуждён.
Господь! Пусть
милость не покинет
Тебя, когда Ты в рай придёшь.»
Иисус сказал ему: «Уж ныне
Со Мной туда ты попадёшь.»
Спустя же время,
солнце скрылось
Внезапно в тучах, свет погас
И тьма на землю опустилась,
Окутав страшный этот час,
И с чёрной ночью
стала схожа
Средина траурного дня,
И возопил Иисус: «О, Боже!
Зачем оставил Ты Меня?»
И грянул гром, что
было мочи,
Воспели Ангелы в раю,
Когда Иисус промолвил: “Отче!
Тебе Свой дух Я предаю “.
И вот, свершилось. Он
скончался.
И Римлянин, стоявший там,
Сказал: «И вправду оказался
Сей Человек сродни богам.»
И раздралась завеса в
храме,
Опоры вздрогнули столбов,
И сотряслась земля, и сами
Отверзлись входы у гробов!
И только тут постигли
люди,
Сколь их деяния страшны
И, возвращаясь, били в груди
Себя, в сознании вины.
Шипы из чёрного
металла
Омылись кровью мёртвых рук,
И Мать Казнённого рыдала,
Седея на глазах подруг.
Иосиф, муж Аримафейский,
Придя к Пилату ввечеру,
Сказал: «Учитель Галилейский
Уж мёртв. Позволь, я заберу
С креста для
погребенья тело,
Его не должно оставлять.»
Пилат дозволил это дело,
Чтоб чувств людских не оскорблять.
И в новом склепе был
положен
Иисус, обвитый полотном,
И вход в пещеру был заложен
Большим тяжёлым валуном.
Все стихи
|