Многие события периода шестого класса растаяли в тумане прошлого. Я не помню своих оценок, не помню семейных планов отпусков. Я не вспомню имени темноволосой девочки, которая мне нравилась и не назову фамилии директора школы. Однако отчетливо и ясно я помню весенний вечер 1967 года.
Я сижу в спальне моих родителей. Внизу в гостиной мирно протекает застольная беседа. У нас гости, но я попросил разрешения выйти из-за стола. Мама испекла пирог, но я не попробую десерта. У меня нет желания общаться с гостями. У меня нет аппетита. Да и кто захочет разговаривать или есть в такое время?
Я сидел и ждал звонка.
Я ждал, что мне позвонят перед обедом. Но никто не позвонил. Я прислушивался к телефону, сидя за столом. Он не зазвонил. И теперь я сижу и смотрю на телефон, как собака на кость, надеясь, что тренер Малой лиги позвонит и скажет, что меня зачислили в его бейсбольную команду.
Я сижу на кровати, а рядом лежит моя бейсбольная рукавица. Я слышу, как на улице играют мои друзья. Но мне все равно. Сейчас для меня самое главное - телефонный звонок. Я жду, когда зазвонит телефон.
Но он не звонит.
Гости начинают расходиться. Я помогаю маме вымыть посуду и иду делать уроки. Папа гладит меня по спине. Мама говорит добрые слова. Приближается время отхода ко сну. Но телефон так и не звонит. Он молчит. Болезненное молчание.
На общем фоне серьезных и больших дел отказ в зачислении в бейсбольную команду кажется маловажным делом. Но двенадцатилетние дети не могут видеть большие масштабы, и потому такое событие для них становится очень важным. Я только и думал, что скажу ребятам, когда меня спросят, в какую команду меня зачислили.
Ты знаешь, что в таких случаях люди чувствуют. Бывали случаи, когда телефон молчал и в твоей жизни. Он молчал и в более серьезных ситуациях. Он молчал, когда ты надеялся получить определенную работу или вступить в конкретный клуб, он молчал, когда ты хотел помириться или получить помощь... он так и не зазвонил. Ты знаешь, как больно, когда телефон не звонит. Все это знают.
Мы даже придумали фразы для таких моментов. Его “оставили с пустыми руками”. Ее “бросили у алтаря”. Их “выкинули на улицу”. И мое любимое - “он пасет овец”. Это выражение относится к Давиду.
Его история начинается не с поля битвы с Голиафом, но среди древних холмов Израиля тогда, когда священник с седой бородой легкой походкой пробирается по узкой тропе к его
дому. Рядом с ним тяжело ступает телица. Священник спешит в город Вифлеем. В нем постепенно нарастает чувство легкого беспокойства. Земледельцы в полях видят его приближение. Люди, знающие его в лицо, шепотом называют его имя. Те, кто услышал его имя, разгибаются, чтобы посмотреть на него.
“Самуил?” Божий избранный священник. Его родила Анна. А воспитал Илий. Затем Бог призвал его. Когда сыновья Илия впали в грех, вперед выступил Самуил. Когда Израилю нужно было сосредоточить свое внимание на Боге, Самуил помог ему в этом. Когда Израилю захотелось иметь царя, Самуил помазал... Саула.
При упоминании этого имени Самуил застонал. Саул. Высокий Саул. Сильный Саул. Израильтяне хотели царя, и вот у них появился царь. Они хотели вождя, и вот они получили... блоху. Самуил огляделся по сторонам, боясь, что нечаянно выразил свои мысли вслух.
Но никто его не слышал. Он в безопасности, насколько можно быть в безопасности во время правления царя, который страдает манией преследования. Сердце Саула все более ожесточается, а глаза становятся все более дикими. Теперь это уже не прежний царь. В Божьих глазах он вообще уже не царь. Господь сказал Самуилу:
Доколе будешь ты печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем над Израилем? Наполни рог твой елеем и пойди; Я пошлю тебя к Иессею Вифлеемлянину, ибо между сыновьями его Я усмотрел Себе царя (1 Цар. 16:1).
И теперь Самуил идет по направлению к Вифлеему. Его одолевают тревожные мысли. Весьма опасно помазать нового царя, когда в Израиле уже есть царь. Но еще опаснее жить без вождя в это неспокойное для страны время.
Тысячный год до Рождества Христова был несчастливым временем для пришедших в упадок племен, называвшихся Израилем. Иисус Навин и Моисей были героями высшего класса. Но три века духовной зимы заморозили веру народа. Одна зима пришлась на период между Иисусом Навином и Самуилом, и ее суть была выражена кратко и ясно: “В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым” (Суд. 21:25). Распад страны усугублялся коррупцией. Безнравственность порождала жестокость. Люди требовали царя, но, вместо того чтобы спасти страну, Саул чуть не уничтожил ее. Первый монарх Израиля оказался психопатом и растяпой.
А вокруг были филистимляне. Это был воинственный, кровожадный, рослый и крепкий народ, который монополизировал кузнечное дело и использование железа. Эти люди были ястребами, а израильтяне - жертвой. Филистимляне строили города, а евреи селились племенами и жили в шатрах. Филистимляне ковали железо и делали оружие, а евреи воевали при помощи пращей и стрел топорной работы. Филистимляне громыхали в быстрых колесницах, а у израильтян были только сельскохозяйственные орудия и ножи. Собственно, в одном из сражений у израильской армии было всего два меча: один был у Саула, а второй у его сына Ионафана (см. 1 Цар. 13:22).
Коррупция разъедала страну изнутри. Опасность надвигалась извне. Саул был слаб. Страна еще слабее. Но что сделал Бог? Он сделал то, что никому и в голову не приходило. Он сделал неожиданное предложение неизвестному и неприметному человеку.
Вифлеем в дни Самуила был сонным, всеми забытым городком, устроившимся у подножия холмов в шести милях к югу от Иерусалима, в двух тысячах метров над уровнем Средиземного моря. Вокруг города раскинулись зеленые холмы, постепенно переходящие в плоские равнинные пастбища. Руфь сразу бы узнала эту местность. Иисус издал свой первый крик под небом Вифлеема.
Но за тысячу лет до того, как в ясли уложили новорожденного Младенца, в это поселение пришел Самуил, ведя за собой телицу. Жители городка с любопытством разглядывали его. Пророки в Вифлеем приходят нечасто. Пришел ли он, чтобы обличить кого-то или спрятаться от кого-нибудь? Нет, поясняет старый священник. Он пришел, чтобы принести в жертву Богу животное, и затем он приглашает старейшин и Иессея с сыновьями присоединиться к нему.
Эта сцена была похожа на отбор щенков. Самуил ходил между сыновьями Иессея и разглядывал их по одному и не раз уже готов был принять решение, но каждый раз Бог останавливал его.
Елиав, самый старший из сыновей, казался логическим выбором. У него были вьющиеся волосы и волевой подбородок. И Самуил подумал, что это тот самый.
“Не этот”, - сказал Бог.
Следующим был Аминадав. Он был достойным соперником старшего брата. Иссиня-черные, отливающие маслом волосы. Достойный стать царем.
Бога мало интересует внешняя красота и импозантность. И тогда Самуил попросил представить ему третьего брата Самму. Этот выглядел педантичным и старательным. В нем была харизма, приправленная интеллектом.
Этот молодой человек произвел хорошее впечатление на Самуила, но не на Бога. Бог напоминает священнику: “Господь смотрит не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце” (1 Цар. 16:7).
Так перед Самуилом прошли все семеро братьев. И все семеро не выдержали проверки. Испытание приостановилось.
Самуил снова пересчитывает братьев. “Иессей, разве у тебя не восемь сыновей?” Тот же вопрос заставил мачеху Золушки съежиться. Иессей, похоже, тоже почувствовал себя неловко “Есть еще меньший; он пасет овец” (1 Цар. 16:11).
Слово “меньший”, или “самый младший”, по-еврейски haggaton. Оно означает не только возраст, но и положение человека. Haggaton был не просто младшим братом, он был “маленьким”, то есть человеком небольшого роста.
Забота об овцах вполне соответствует статусу haggaton Его отправили туда, где он не причинял никому беспокойства. Там он и находился, среди кудрявых овечьих голов и открытых небес.
Там мы и находим Давида. Он пасет овец на пастбище. Писание посвящает шестьдесят шесть глав его истории, и, кроме Иисуса, ни о ком больше в Библии не рассказывается так много. Новый Завет упоминает его имя пятьдесят девять раз. Он основал и населил самый известный город в мире - Иерусалим. Сын Божий будет впоследствии назван Сыном Давида. Величайшие псалмы будут написаны его пером. Мы называем его царем, воином, поэтом и певцом, а также победителем великанов. Но пока его не хотят пригласить даже на семейное собрание. Это всего лишь забытый взрослыми, ничем не примечательный отрок, исполняющий тяжелую и грязную работу в небольшом городке в Израиле.
Но почему Бог избрал именно его? Нам нужно это знать. Мы действительно хотим понять это.
В конце концов мы тоже проходили долиной Давида, долиной отвержения.
Мы устали от общепринятой системы оценки людей по внешним признакам, когда нашу талию измеряют в сантиметрах, а дома в квадратных метрах. Нас оценивают по цвету кожи, по модели машины, по ярлычкам на одежде и размеру офиса, наличию дипломов и отсутствию прыщей. Мы все устали от этих игр.
Никто не хочет выполнять тяжелую работу. Преданность кажется неблагодарным занятием. Боссу нравятся раздоры, и он не ценит цельность характера. Учитель выделяет любимчиков, а не тех, кто действительно усердно трудится. Родители устраивают смотрины любимым детям, а остальных отсылают на дальние пастбища пасти скот. Таков наш Голиаф отвержения.
Ты тоже устал от него? Тогда пора перестать смотреть на него. Какая разница, что он или они думают. Главное, что думает твой Создатель: “Господь смотрит не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце” (1 Цар. 16:7).
Эти слова начертаны на каждом haggaton в любом обществе, на каждом отверженном и неудачнике. И у Бога есть планы для каждого из них.
Моисей бежал от справедливого возмездия, но Бог использовал его.
Иона бежал от Бога, но Бог использовал его.
Раав бежала от проблем в проституцию, Самсон побежал не к той женщине, Иаков бегал кругами, Илия бежал в горы, и Сара тоже пыталась обманом удержать надежду. Лот избрал неправильное окружение, но Бог использовал их всех.
А Давид? Бог видел мальчика-подростка, который служил Ему на задворках Вифлеема, на пересечении скуки и безызвестности, и Бог позвал его голосом брата: “Давид, пойди домой, там некто желает видеть тебя”. Человеческие глаза увидели неуклюжего юнца, входящего в дом. От него пахло овцами, и ему не мешало бы помыться. “И сказал Господь: встань, помажь его, ибо это он” (1 Цар. 16:12).
Бог видел то, чего не видел никто другой, - сердце, ищущее Его. Давид, несмотря на все свои слабости и недостатки, стремился к Богу, как ласточка стремится к рассвету. Он желал подражать Божьему сердцу, потому что искал его. В конце концов Богу только это и надо было тогда... и нужно теперь. Другие будут измерять вашу талию или взвешивать кошелек. Но не Бог. Он исследует сердца. Когда Он находит сердце, сосредоточенное на Нем, Он призывает его и предъявляет на него Свои права.
Кстати, помните, как я ждал телефонного звонка в тот вечер? Он так и не прозвенел. Зато зазвонил звонок у дверей.
В тот день я уже потерял всякую надежду. Я уже повесил на место свою рукавицу, когда в дверь позвонили. Это был тренер. Он повел себя так, словно я был самым удачным его выбором. Он думал, что его помощник мне уже звонил. Я узнал правду много позже. Меня выбрали в последнюю очередь. И если бы мой папа не позвонил тренеру, может, меня вообще не взяли бы в команду.
Но папа позвонил, к нам пришел тренер, и я, счастливый, включился в игру.
История юного Давида показывает нам следующее. Ваш Отец знает ваше сердце, и поскольку Он его знает, у Него есть для вас специальное место, которое никто другой никогда не займет.
Библиотека христианской литературы
