Именно той ночью я пережил славный опыт, когда Бог заглянул мне в сердце. Он увидел, что Его любовь может сделать для меня. Его целью было донести Свою любовь в виде Иисуса до моего сердца. Как это можно было сделать? Примерно в то же время, когда я пережил этот прекрасный опыт, Бог разрабатывал план донесения послания Евангелия до моего сердца.
«Ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил (быть)...» .На основе Своего знания, что я приму послание Христа и позднее призыв для донесения послания освобождения до четырех концов света. Бог, в Своей безграничной мудрости, начал приводить Свой план в действие.
Молодая женщина, миссис Этель Керр, пришла на баптистское евангелизационное собрание. Посмотрев на ее красоту, вряд ли можно было подумать о ней как о грешнице. Ее лицо светилось чистотой, глаза искрились добротой, но душа ее страстно стремилась познать мир и покой, которые удовлетворили бы мольбу ее сердца.
Когда проповедник закончил проповедь и предложил принять Христа, миссис Керр сказала: «Я принимаю Иисуса из Назарета, о Котором вы говорите. Я хочу мира и прощения», сказав это, она ушла с собрания, неся в своем сердце нечто, чего она никогда раньше не знала. Было ли это искренним или просто игрой психологических эмоций? Может быть, ее просто взволновали проникновенные слова выступавшего? Тогда через день или два все это прошло бы. Но нет, этого не произошло. День за днем ее сердце охватывала все большая жажда, все более страстное стремление. В ней был «мир, который превыше всякого ума», ибо Иисус сказал: «Мир Мой даю вам: не так, как мир дает, Я даю вам». Автор гимна выразил это так:
«Мир, как глубокая и широкая река,
Прекрасный мир, прекрасный мир,
Успокаивающий мою душу на Божьей груди.
Во мне мир, сладкий мир,
Мир, мир, прекрасный мир,
Исходящий свыше от Отца.
“Наполняй мой дух вовеки”, — молю я,
В неизмеримых глубинах любви».
Позвольте мне всего на минуту отвлечься от рассказа и поговорить с вами, мой грешный друг, не устоявший и не твердый в вере христианин. Позвольте Божьему миру наполнить вашу душу. Отложите эту книгу, закройте глаза и скажите: «Господи Иисусе, я пытался обратиться к вещам, которые казались мне радостными. Но не получил от них удовлетворения. Мое сердце так отягощено грехом. Молю Тебя, спаси меня». Вы сделаете это прямо сейчас? Без колебаний. Прямо сейчас. Бог благословит вас.
Отче, я молюсь, чтобы Ты ответил на молитву каждого Твоего смиренного раба, каждого, кто преклоняет перед Тобой колена и говорит: «Я не буду кричать, как та озлобленная толпа на суде у Пилата: “Распни, распни Его, не хочу, чтобы этот человек правил мной”, я говорю: “Я принимаю Твоего Божьего Сына своим личным Спасителем”». Именем Иисуса прошу, наполни эту душу Твоим миром прямо сейчас.
Иисус из Назарета становился для миссис Керр все более дорогим и любимым. Она нашла ответ на самый большой жизненный вопрос: «Где я проведу вечность: на небе или в аду?» Она нашла Того, Кто заплатил цену искупления ее души. Она еще не знала, что ей предстоит сыграть свою роль в донесении послания Евангелия до маленького мальчика, который годы спустя приведет к Господу Иисусу Христу буквально тысячи душ.
Пережив опыт спасения, она осознала, что как мать двоих детей она должна привести к Спасителю их и своего мужа. Дети начали посещать воскресную школу и ходить с матерью в церковь. Не буду подробно останавливаться на том, какие проблемы возникли у нее в семье из-за ее личного характера. Достаточно сказать, что миссис Керр была вынуждена оставить семью, чтобы не потерять Христа. «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня: и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мтф. 10:37).
Возникали разного рода трудности и испытания, но Бог всякий раз помогал ей. Бог не обещал нам путь, усыпанный розами, но Он обещал быть с нами всю жизнь, направлять, защищать и благословлять Своим радостным Присутствием. Миссис Керр не раз ходила по улицам, выискивая оброненные деньги на земле, не зная когда и где поест в следующий раз, но Бог всякий раз чудесным образом давал ей необходимое.
Когда-то она работала медсестрой, и чтобы добывать средства на пропитание в этом холодном и бессердечном мире, она вернулась к этому занятию. Проработав несколько лет, свидетельствуя везде, где была, и приводя души к Иисусу, она почувствовала Божий призыв, обращенный к ее жизни. Бог возложил на нее Свою руку и призвал ее работать среди евреев. Это был высокий и благородный призыв. Она с готовностью ответила: «Господи, куда бы Ты ни повел меня, я пойду». По совпадению почти все, с кем она до этого работала, были евреями.
Ее сразу же охватило такое впечатление, как будто Бог открыл окна небес. Ей написал никто иной как д-р Михельсон из еврейской христианской синагоги в Калифорнии, который тогда жил в Нью-Йорке. В письме он спрашивал ее, не согласится ли она работать полный день в штате его сотрудников среди евреев. Перед ней как будто раскрылись небеса. Как страстно она желала такой возможности. Неужели Бог ответил на ее молитвы? С волнением в сердце она ответила: «Да, я приеду».
На работе она уведомила о своем увольнении, уладила все другие необходимые дела. Каким волнующим было предвкушение работы с Богом избранным народом, евреями. Она с трудом сдерживала нетерпение. Годы тягот, труда, сострадания и жертв, в конце концов, привели ее к исполнению сердечного желания — ответу на призыв Бога в ее жизни. Последовавшие несколько недель казались долгими месяцами, но наконец, настало время. На следующий день она должна была сесть на поезд и поехать в Нью-Йорк.
Вечером, когда она была одна в своей комнате, ее охватило странное ощущение. Она почувствовала боль во всем теле. Силы начали оставлять ее. Она обратилась к Богу с мольбой: «Боже, пожалуйста, не дай мне заболеть. Ты знаешь, завтра мне надо ехать в Нью-Йорк, чтобы начать работать для Тебя. Пожалуйста, помоги мне». Во время ее страстной молитвы Бог сказал ей: «Дитя Мое, если ты будешь Мне послушной, я излечу тебя. Не надо ехать в Нью-Йорк».
«Но, Господи, дверь уже открыта. Мне казалось, что это Ты указал мне путь».
Бог ответил: «Если ты будешь повиноваться Мне и не поедешь, утром Я исцелю тебя».
Позвольте мне здесь сразу же высказать мысль: если сатане не удается заставить вас упасть, он может внушить вам неправильное видение. Если ему не удается увести вас от Бога, он может побудить вас работать там, где вы принесете меньше всего пользы.
Миссис Керр всегда повиновалась Богу. Чувства ее направились в определенную сторону, и она опять сказала: «Куда бы ты ни повел меня? я пойду». Она легла в постель и спокойно проспала всю ночь, проснувшись утром свежей и исцеленной силой Бога. Хвала Богу!
Что же теперь ей было делать? Сидеть и ждать, когда на нее снизойдут небеса? Нет, ей надо было найти другую работу, чтобы существовать. У нее оставалось всего несколько долларов, она никогда не делала сбережений и всегда тратила деньги на дела Божьего царства. Она взяла утреннюю газету и стала просматривать объявления в разделе «Требуется помощник». Пошла по одному объявлению, потом по другому, но перед ней везде закрывали двери. Усталая и обескураженная она вернулась к себе в комнату, сердце ее взывало: «Боже, что мне делать? Я повиновалась Тебе. Что же мне теперь делать? Помоги мне».
Но небо казалось темным. Сидя в кресле и опять взяв в руки газету, которую уже читала, она заметила, что пропустила одно объявление: «Приют Дочерей Мириам, Дом престарелых. Требуется медсестра».
Случалось ли с вами, что вы, читая Писание, пропускаете какое-то место, но потом ваши глаза каким-то образом возвращаются к нему? Вы не понимаете, как это происходит, но стих буквально бросается в глаза. Это потому, что Бог хочет запечатлеть этот стих в вашем уме и говорить с вами через него. Именно это произошло, когда миссис Керр читала газету. Это конкретное объявление просто бросилось ей в глаза.
Чем больше она пыталась не придавать ему значения, тем больше становилось ясно, что ей о нем говорил Бог. Затем она посмотрела вверх, как будто в комнате кто-то появился, и сказала: «Господи, в этом объявлении речь идет о приюте для евреев. Ты можешь прочитать?»
Бог, как будто слегка выговаривая ей, сказал: «Я могу прочитать — разве ты не слышишь? Я хочу, чтобы ты ответила на это объявление. Я пойду впереди тебя. Я сделаю путь там, где нет пути. Я сказал и приведу это в действие».
На следующий день миссис Керр приехала в приют и предложила свои услуги. Я не буду здесь вдаваться в подробности, ибо сама по себе эта история — тема для отдельной книги. Через двадцать четыре часа без лишних проволочек миссис Керр получила работу и переехала жить в помещение для медсестер.
Теперь у Бога в этом месте была Его ключевая фигура. Оставалось только вложить послание в мое сердце и в мою жизнь. Тогда она еще не понимала, что Бог послал ее туда для меня. Она, по-видимому, думала, что ей следует работать с кем-то из совета директоров, или даже с д-ром Г. — управляющим, или, возможно, с кем-то из находившихся там пожилых людей — это был не только детский приют, но и дом для престарелых людей, удалившихся от дел. Ей не приходило в голову, что Бог направляет ее к одному из мальчиков, причем к самому сомнительному из всех них.
Пробыв там несколько месяцев, ожидая от Бога проявления Его воли, она начала беспокоиться. Однажды, убирая кровать пожилого человека, она воззвала к Богу: «О Боже, я здесь уже много месяцев, и у меня не было еще случая свидетельствовать о Тебе. Я знаю, сюда послал меня Ты. Пожалуйста, покажи мне причину или поговори со мной, и я успокоюсь».
Ее искренняя вера, доверие и преданность дошли до небес. Бог услышал крик ее сердца и сказал ей: «Дочь Моя, посмотри вон туда, на дорогу».
Выглянув в окно, она увидела дорогу, огибающую приют с одной стороны. К ней подходил строптивый мальчик-сирота.
Бог снова заговорил: «Когда этому мальчику было восемь лет, Я услышал крик его сердца. Я увидел, что могу использовать его для Своего почитания и славы. В тот день Я решил донести до него Мое послание. Вот зачем я привел тебя сюда». Когда мальчик исчез из поля зрения, миссис Керр повернулась от окна.
Она почувствовала себя странно. У нее как будто перехватило дыхание. Она некоторое время постояла, устремив свой взгляд на небеса и смиренно радуясь в Господе: «О Боже, благодарю Тебя. Благодарю Тебя». Теперь она останется здесь, пусть даже это займет всю ее жизнь.
На следующий же день она встретила меня в коридоре и позвала: «Моррис, я хочу поговорить с тобой». Я подошел к ней. Она сказала: «У меня для тебя кое-что есть», и вытащила леденец за пять центов.
Я взял леденец, швырнул его на пол и сказал: «Не надо мне ваших леденцов». Повернувшись, добавил: «Оставьте меня в покое».
Для меня это был новый поворот. Среди людей, которых я знал, никто ничего не давал и не пытался быть любезным. По моим представлениям того времени люди были эгоистичными и жестокими созданиями. «Ну и ну, — подумал я, — что это она воображает из себя?» Я был грубым и упрямым и не хотел, чтобы кто-нибудь что-то делал для меня.
Но это не остановило ее попыток завоевать мое доверие. Она продолжала быть очень любезной, делала для меня разные вещи, покупала всякие мелочи, которые, как ей казалось, принесут мне хоть небольшую, но радость. Когда она работала, с лица у нее никогда не сходила улыбка, она была такой приветливой, как только может быть человек.
Я же по ночам не мог спать, переворачиваясь в кровати с боку на бок. Почему она не оставляет меня в покое, недоумевал я? Я спрашивал себя: «Что ей нужно? Ко мне никто никогда так не относился».
Дни сменялись неделями, недели месяцами, и я уже больше не мог терпеть, не выяснив в чем же все-таки дело. Я сказал себе: «Пойду к этой женщине и узнаю, чего она хочет».
В тот вечер я долго ждал, и уже за полночь решил, что теперь никто не заметит моего исчезновения из комнаты. Было около часа ночи, когда я спустился по пожарной лестнице и оказался в ночной темноте. Убедившись, что меня никто не видел, я прошел через задний двор к флигелю, где жили медсестры. Это было отдельное крыло здания для обслуживающего персонала. Входная дверь в эту часть здания была заперта. Встала проблема, как мне добраться до ее комнаты.
Мне надо было ее увидеть. Я настроился на это, и никто не мог бы меня переубедить. Меня преследовала одна мысль — узнать, почему она так ко мне относится. Окно ее комнаты выходило на правую сторону приюта. Как мне добраться до него? В голову пришла мысль — вскарабкаться по кирпичной стене. Я медленно, но верно приступил к исполнению этого рискованного предприятия и наконец, оказался у ее окна. Оно находилось на высоте в половину лестничного пролета от земли. Я быстро ухватился за окно и постучал — один раз, второй, потом третий. Никто не отвечал. Но в такой час она наверняка должна быть у себя в комнате.
Внутри же комнаты в то время разворачивалась совсем иная история. С миссис Керр чуть не случился сердечный приступ. Что вы почувствуете, если услышите, как в час ноч кто-то стучит к вам в окно, расположенное на высоте в поло вину лестничного пролета? Ей в голову даже пришла мысль что, возможно, это ангелы, но ведь Божьим посланникам не может преградить путь такая незначительная вещь, как окно Нет, надо мыслить трезво. Кто там? Кто там может быть?
Осмелится ли она подойти к окну и посмотреть? В конце концов она набралась храбрости, подошла к окну и бросила быстрый взгляд. Увидев меня, она задрожала от волнения, настежь раскрыла окно, схватила меня за руку и помогла мне влезть в комнату.
Там началась одна из важнейших бесед между двумя смертными существами. Да, сначала я бросил вызов и задал свои вопросы. Но у нее на лице оставалась все та же улыбка, она все так же мягко отвечала, все в том же теплом и спокойном духе. Почему? Как? Что в ней было? В чем ее секрет? Все эти вопросы мелькали у меня в голове. Этот визит был только началом.
Я приходил к ней еще много раз. Снова и снова она рассказывала мне о героях веры Ветхого Завета. Эти истории я слышал и раньше — ведь я изучал их в иудейской школе. Всему этому нас учил раввин. В тринадцать лет я стал Бар-Мицвах, я принимал участие в обрядах и праздниках, Пасхе и Дне очищения — Иом-Киппур. Я хорошо помню, как все мы ждали, когда кто-то бежал открывать дверь ангелу — возможно, сейчас придет Мессия.
Разве я не знал о Моисее, Аврааме, Исааке, Иакове, Давиде, Самуиле и других персонажах Ветхого Завета? Уверен, я знал о Ветхом Завете больше, чем многие другие.
Но тот Моисей, о котором говорила она, был для меня новым Моисеем. Он был не просто полководцем или лидером, он стал для меня Божьим человеком, полным любви и кротости, пример которого явил Собой Спаситель. Авраам стал не просто странником, а человеком, ожидающим «города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог». Илия, Елисей, все пророки ожили как помазанники, стремящиеся исполнить Божью волю и познавшие реальность Бога жизни, Который всегда присутствует и помогает во время нужды.
Еще до того, как я осознал это, в моем сердце и в самой моей жизни произошло изменение. Прежние неприятности отходили от меня. Мое сердце оттаивало. Постепенно слетал налет жестокости, холодности.
Однажды миссис Керр пришла ко мне и сказала: «Моррис, не стоит каждый раз приходить ко мне, это небезопасно». Сказав это, она достала из кармана небольшую черную книжку. «Можешь ее не брать, если не хочешь, — проговорила она, — но мне хочется, чтобы она была у тебя. Это карманное издание Нового Завета. Ты будешь читать его?»
«Конечно, — ответил я. — С удовольствием». Мне очень хотелось иметь все, что рассказывало бы мне о новой жизни.
Никогда не забуду охватившие меня чувства, когда я впервые взял в руки Новый Завет. Потрясшее всего меня трепетное ощущение. Как это было замечательно! Миссис Керр дала мне также маленький фонарик, так как я мог читать Новый Завет только по вечерам, когда все спят. Если бы меня застали за этим занятием, мне бы пришлось туго.
Каждый вечер в одиннадцать часов я брал Новый Завет, натягивал одеяло на голову, включал фонарик и читал страницу за страницей, главу за главой, книгу за книгой. В первый вечер я прочитал все четыре Евангелия — Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Послание было потрясающим. Я никогда не слышал ничего более восхитительного.
Был Человек, Которого не понимали, били, бичевали, осмеивали, преследовали, над Которым издевались и глумились сверх всякой меры, но в Его действиях была цель. Он пришел в этот мир, был не от мира сего, но смог победить в этом мире.
Единственным правилом, которое я к тому времени усвоил, было: «око за око, зуб за зуб». Тогда я считал, что тот, кто первым нанесет удар, будет победителем.
Ученые этого Человека и вся Его жизнь противоречили всему, что я когда-либо видел или слышал. Это был Человек, который учил людей любить друг друга, делать добро и ненавидеть зло. У Него не было другой одежды, кроме той, которую Он носил, у Него не было кошелька, как у богатых людей, но у Него был плод Его воздействия на жизнь людей. Он взял деревянный крест как символ богатств этого мира, который должен принадлежать Ему. Его царство не из глины, соломы или дерева, оно в сердцах людей. Его богатство — их любовь и преданность. Он — Сын Божий.
Я читал дальше о других великих людях: Петре, Павле и Иоанне. Как же они любили Его, думал я, чтобы жить для Него, страдать за Него и даже умереть за Него.
Я читал, пока мои глаза не слипались. Сердце мое томилось от голода. Вот хлеб жизни. Сердце мое жаждало. Вот источник живой воды.
Я продолжал читать каждый вечер, а когда заканчивал, прятал Новый Завет и фонарик под матрацем кровати.
Но у Бога для меня, как и для миссис Керр, было еще больше. Она посещала различные конфессиональные церкви, и вот однажды попала в церковь, которую называют пятидесятнической. Там так же ревностно, если не больше, проповедовали о том же Христе, о том же спасении, о той же отделенной жизни. Но там была еще особая доктрина, называемая крещением Духом Святым. Посетив одну службу, она пришла ко мне и рассказала мне об этом.
«Особенность их собраний в том, — сказала она, — что они славят Господа вслух и молятся все вместе». Она принесла журнал под названием «Пятидесятническое Евангелие» и спросила, хочу ли я почитать его. Я с радостью взял его — мне хотелось читать все, что могло бы удовлетворить жажду моего сердца и стремление познать истину.
Как обычно, я дождался последнего обхода комнат. Но вместо того, чтобы читать его в кровати, я пошел в ванную комнату и прочитал его при свете, отражавшемся от зеркала. Закончив чтение, я засунул журнал в карман халата и вернулся к себе в комнату, где снял халат и повесил его в шкафу.
На следующее утро устроили проверку комнат. Сестра, проверявшая спальные комнаты мальчиков, открыла мой шкаф. Из кармана моего халата торчал журнал «Пятидесятническое Евангелие».
В комнатах мальчиков много раз находили спрятанные комиксы, но то было ничто по сравнению с «Пятидесятническим Евангелием». Сестра схватила журнал, побежала по коридору, спустилась по лестнице, ища управляющего: «Смотрите, — кричала она, — смотрите, что я нашла».
Д-р Г. бросил взгляд на журнал и сказал: «Я знаю, чья это работа. Сходите за миссис Керр и приведите ее ко мне в кабинет». Миссис Керр привели в кабинет и подвергли допросу. Она ничего не отрицала и все рассказала. Ей было приказано вернуться к себе в комнату, уложить вещи и покинуть приют, не говоря ни слова никому, в особенности мне.
Сердце ее разрывалось на части. Собственные мысли подвергали ее пытке. «Господи, — воззвала она, — что же будет с Моррисом? Он ведь еще фактически не исповедал Тебя личным Спасителем. Он еще никогда не говорил мне, что любит Тебя и принял Тебя».
В разговорах со мной миссис Керр никогда не употребляла такие термины, как «рождение свыше» или «спасение». Она просто рассказывала о Христе и Его удивительной любви, предоставляя Божьему Духу делать остальное. Но как я уже говорил в предыдущей главе, в сегодняшнем мире присутствуют две силы: Божья сила и сила дьявола. Они изменяют провидение и судьбу в нашей жизни в зависимости от того, какой силе мы подчиняемся.
Выйдя из кабинета д-ра Г. и едва сделав два или три шага, миссис Керр услышала, как меня громко позвали: «Моррис». Я как раз шел по главному коридору в столовую. Из своего кабинета д-р Г. увидел меня и позвал. По тону его голоса я не мог понять, чего он хочет. Я не очень-то сознавал, что фактически происходит. Услышав, что меня позвали, миссис Керр остановилась на лестнице и начала молиться: «Боже! Что же теперь будет?»
Когда я вошел в кабинет, д-р Г. спросил: «Что все это значит?» В руке он держал журнал «Пятидесятническое Евангелие». Я посмотрел и, мне кажется, был столь же удивлен увидеть этот журнал в его руке, как он был удивлен видеть его в иудейском приюте. Я сглотнул и глубоко вздохнул. Что мне было сказать? Он застал меня врасплох. Он сказал, что мне надо забыть всю ту ерунду, которую говорила миссис Керр, и что я ее больше не увижу. В этот момент со мной что-то произошло. Я посмотрел на д-ра Г., и по щекам у меня покатились слезы.
Раньше, когда меня ругали, я всякий раз бунтовал, но теперь я уже не был тем грубым, холодным и жестким парнем, к образу которого привык. Со мной что-то произошло. Я посмотрел на него и сказал: «Послушайте, господин Г., я не уяснил ничего из того, что написано в этом журнале, я этого даже не понимаю. То, что рассказывала миссис Керр, тоже не очень ясно для меня. Это так отличается от всего, что я слышал раньше. Но я знаю, что это правда. Это правда!» Я потерял самообладание и начал кричать, как никогда раньше, ведь до этого у меня никогда не текли настоящие слезы. «Это правда, — повторял я, — и вы не можете отнять у меня этого».
Поднимаясь по лестнице в свою комнату укладывать вещи, миссис Керр улыбнулась. Ее работа выполнена. Она в сердце своем получила удовлетворение. Как был добр Бог, позволив ей услышать это выражение моих чувств до ее отъезда из приюта. «Я знаю, что это правда, я знаю, что это правда, вы не можете отнять у меня этого».
Эти слова звенели у нее в ушах. Теперь она была уверена, что Бог позаботится обо мне и завершит начатую в моем сердце работу. Это мое заявление стало для нее наградой за неустанные труды любви для Господина. Это было все, что ей нужно. Для сердца строптивого еврейского сироты ее верность, любовь и преданность были равнозначны уверенности в спасении.
Все книги
