Хлоя сидела, недоверчиво глядя на Бака.
- Ты не посылал цветы? - наконец собралась она с духом.
Он покачал головой.
- Очевидно, у тебя есть еще один поклонник.
- Еще один? Как будто из-за этого их стало двое.
Бак протянул к ней руки.
- Хлоя, мы сейчас явно говорим на разных языках.
- Очевидно.
- Считай меня слишком самонадеянным, но у меня было впечатление, что с того момента, как мы встретились, нас что-то связало.
Он остановился, ожидая ответа. Она кивнула и сказала:
- Нет, ничего серьезного. Хотя, пожалуй, мне показалось, что мы понравились друг другу.
- Я был с тобой в самолете, когда ты молилась вместе с отцом.
Она еле заметно кивнула.
- Это было особенное время, - продолжил он.
- Да, - согласилась она.
- Тогда я проходил свой крестный путь и никак не мог дождаться возращения, чтобы рассказать вам обо всем.
Губы Хлои дрогнули:
- Это была самая невероятная история, какую мне когда-либо приходилось слышать, Бак. Но я ни на один миг не усомнилась в ней. Я знаю, что ты пережил очень многое и думала, что это связало нас.
- Я не знаю, как это назвать, - сказал Бак. - Как я написал в своей воскресной записке, я был увлечен тобой.
- Очевидно, не только мной.
Бак потерял дар речи.
- Не только тобой? - повторил он.
- Ну, что же, продолжай свою речь.
"Речь? Она считает, что я произношу речь? Она думает, что есть еще другая? Да у меня несколько лет никого не было!" Бак был разочарован и хотел было на этом закончить объяснение, но потом решил, что все же следует продолжить. Сбитая с толку, внезапно пришедшая к каким-то выводам, она все-таки была достойной девушкой.
- Всю неделю между воскресеньем и вечером пятницы я много думал о нас.
- Да, это так, - сказала она и снова заплакала.
О чем она думала? О том, что он готов был провести ночь у нее на крыльце для того, чтобы произвести на нее впечатление?
- Я понимаю, что в пятницу я держался по отношению к тебе неровно, - сказал Бак. - Пожалуй, я даже отдалялся.
- Еще ничего и не было, от чего можно было бы отдалиться.
- Но мы же были вместе, разве не так? - сказал Бак. - Разве тебе не казалось, что мы сближаемся?
- Правда, но только до вечера пятницы…
- Я стесняюсь признаться в… - сказал Бак нерешительно.
- Ты и должен стесняться этого, - вставила она.
- Но мне это показалось несколько преждевременным, учитывая, как недавно мы познакомились, к тому же твой возраст, и…
- Да, это так. Но разве дело в твоем возрасте, а не в моем?
- Прости, Хлоя. Дело не в моем или в твоем возрасте. Дело в их разнице. И потом я подумал, что если впереди у нас осталось всего семь лет - тогда в этом вообще нет никакой проблемы. Но я все равно был в смятении. Я думал о нашем будущем, о том, что получится из наших отношений, хотя у нас еще и не было никаких отношений.
- А их и не будет, Бак. Я не собираюсь делить тебя с кем-нибудь. Если бы у нас было будущее, это были бы исключительные отношения и… Ладно, не имеет значения. Я заговорила о том, о чем никто из нас всерьез не задумывался.
- Но, по-видимому, мы все-таки задумывались. Про себя я уже сказал, что задумывался. И ты, по-видимому, тоже хоть немного заглядывала вперед.
- Больше не думай, по крайней мере, с нынешнего утра.
- Хлоя, я должен спросить у тебя кое-что и поэтому не хочу, чтобы ты уводила меня в сторону. Это может прозвучать несколько снисходительно, даже покровительственно, но не воспринимай это так.
Она напряглась как будто ожидая упреков.
- Могу я попросить тебя минуту помолчать?
- Прости? Ты затыкаешь мне рот?
- Я не это хотел сказать.
- Но ты ведь как раз это и сделал.
Бак слегка повысил голос. Он почувствовал, что его взгляд и тон стали более резкими, но он должен был что-то сделать.
- Хлоя, ты ведь не слушаешь меня. Ты не даешь мне закончить мысль. Здесь есть какой-то подтекст, которого я не знаю. И я не могу защититься от загадок и фантазий. Ты все время говоришь, что не хочешь ни с кем меня делить. Тогда тебе нужно спросить меня без обиняков, напрямую, в чем-то обвинить меня, в конце концов. Тогда можно было бы с толком продолжить разговор.
Рейфорд лежал в своей кровати, боясь пошевелиться и затаив дыхание, чтобы лучше слышать, тем не менее почти ничего не мог разобрать до тех пор, пока Бак не повысил голос. Теперь Рейфорд слышал и молча аплодировал Баку. Хлоя тоже повысила голос:
- Я хочу знать, кто еще существует в твоей жизни, прежде чем думать… Ах, Бак, о чем это мы говорим? Сейчас так много гораздо более важных вещей, о которых следует думать…
Рейфорд не смог расслышать ответ Бака потому, что тот опять заговорил тихо. Он устал подслушивать, встал, подошел к двери и крикнул вниз:
- Вы там, двое, будете разговаривать или шептаться? Если я не в состоянии вас слышать, то буду спать!
- Спи, папа! - отозвалась Хлоя.
Бак улыбнулся. Хлоя постаралась не показать свою улыбку.
- Хлоя, последние дни я только тем и занимался, что обдумывал "гораздо более важные вещи". Дело дошло до того, что я уже почти решился на то, чтобы предложить тебе "быть друзьями"… как вдруг, когда я сидел сегодня в этом офисе, мне явилась ты.
- Ты видел меня? В офисе "Глобал уикли", да?
- В офисе "Глобал уикли"? О чем ты говоришь?
Хлоя замялась:
- А о каком офисе говоришь ты?
На лице Бака промелькнуло выражение недовольства. Сейчас ему не хотелось бы говорить о своей встрече с Карпатиу.
- Давай отложим это до тех пор, пока мы не восстановим нормальные отношения. Я сказал, что на меня неожиданно нахлынуло стремление видеть тебя, говорить с тобой, вернуться к тебе.
- Откуда вернуться, Бак? Или уж точнее - от кого, хотела бы я знать.
- Я не стану говорить об этом до тех пор, пока ты не будешь готова выслушать меня.
- Я вполне готова, Бак, потому что я уже все знаю.
- Как ты можешь знать это?
- Потому что я была там!
- Хлоя, если ты была в офисе Чикагского бюро, ты должна была бы знать, что меня там не было в течение всего дня, за исключением раннего утра.
- Значит, ты все-таки был там!
- Я только забросил ключи Алисе.
- Ах, Алиса. Значит, так ее зовут?
Бак растерянно кивнул.
- А ее фамилия, Бак?
- Ее фамилия? Не знаю. Я всегда звал ее просто Алиса. Она - новенькая. Ее приняли на место той секретарши, которая исчезла вместе с Люсиндой.
- Ты думаешь, я могу поверить, что ты и в самом деле не знаешь ее фамилии?
- Какой смысл мне тебе врать? Ты что, знакома с ней?
Глаза Хлои буквально сверлили его. Бак сообразил, что наконец-то они сдвинулись с места. Правда, он еще не вполне улавливал, в чем, собственно, дело.
- По правде говоря, я не могу сказать, что знакома с ней, - сказала Хлоя. - Я только однажды немного поговорила с ней.
- Ты разговаривала с Алисой? - повторил он, пытаясь предположить, в чем тут дело.
- Она сказала мне, что вы обручены.
- Она не могла этого сказать! - громко воскликнул Бак.
Потом он несколько успокоился, бросил взгляд на ступеньки.
- О чем же вы говорили с Алисой?
- Мы ведь говорим об одной и той же Алисе? - уточнила Хлоя. - Смуглая, короткие черные волосы, короткая юбка, работает в "Глобал уикли"?
- Да, это она, - кивнул Бак. - Но как бы я мог не знать ее фамилии, если бы мы были обручены? К тому же это было бы настоящей сенсацией для ее жениха.
- Значит, она обручена, но не с тобой? - начала прозревать Хлоя, но в ее голосе все еще слышалось сомнение.
- Она говорила мне, что должна встретиться со своим женихом, - сказал Бак.
Хлоя выглядела совершенно изумленной.
- В таком случае, я хотел бы спросить тебя, как ты оказалась в "Уикли" и разговорилась с ней? Не меня ли ты там разыскивала?
- В самом деле, именно тебя я там искала, - сказала Хлоя. - Я уже встречала ее раньше и поэтому была удивлена, увидев ее там.
- Хлоя, я тебе говорил, что сегодня я там не был.
- Так где же ты был?
- Первым задал вопрос я. Где ты видела Алису?
Хлоя ответила так тихо, что Баку пришлось наклониться вперед, чтобы услышать ее ответ:
- В твоей квартире.
Бак откинулся. Теперь все встало на место. Ему страшно хотелось рассмеяться, но бедная Хлоя! Он постарался сохранить серьезный вид.
- Это моя вина, - сказал он. Я тебя пригласил, но мои планы неожиданно изменились, и я не смог тебя известить.
- Но у нее были твои ключи, - прошептала Хлоя.
Бак сочувственно покачал головой.
- Я дал ей ключи, чтобы она завезла мою аппаратуру из офиса. А сам я должен был сегодня отправить в Нью-Йорк.
Раздражение Бака сменилось сочувствием. Она не могла смотреть на него, к ее глазам подступали слезы.
- Значит, это не ты послал мне цветы? - прошептала она.
- Если бы я подумал, что следует послать цветы, я бы их послал.
Хлоя разжала скрещенные руки и спрятала в них лицо.
- Я запуталась, Бак, - пролепетала она, и из глаз ее потекли слезы. - Я не прощу себе этого. Я расстроилась после нашей встречи в пятницу и устроила много шуму из ничего.
- Я не догадался, что ты так разволновалась, - сказал Бак.
- Конечно, я волновалась. Я уже не жду, что ты поймешь и простишь меня после того, как я оказалась такой… Если ты теперь не хочешь меня видеть, я пойму.
Хлоя по-прежнему закрывала лицо руками.
- Лучше тебе уйти, - вконец отчаялась она. - У меня и так был непрезентабельный вид, когда ты пришел, а уж теперь тем более.
- Ничего, если я останусь спать здесь, на крыльце? Я хотел бы увидеть тебя, когда ты станешь презентабельной.
Она бросила на него взгляд из-под мокрых ладоней и улыбнулась сквозь слезы.
- Не надо, Бак.
- Хлоя, прости меня, это я виноват во всем, потому что не предупредил тебя, что мне придется срочно улететь.
- Нет, Бак, это я виновата. Прости меня.
- Ладно, - ответил он. - Ты извинилась, и я тебя прощаю. Давай на этом поставим точку.
- Сейчас я еще сильнее расплачусь.
- А теперь-то что я такого наделал?
- Сейчас ты такой добрый!
- Так что, можно мне почувствовать себя женихом?
- Подождешь меня минуточку? - Хлоя соскочила с дивана и вприпрыжку побежала вверх по лестнице.
После того, как Рейфорд предъявил ультиматум, чтобы они или говорили громче, или совсем утихомирились, он не пошел в свою комнату, а устроился на самом верху лестницы, где его не могли видеть снизу. Когда Хлоя рывком побежала вверх по лестнице, он не успел скрыться в своей комнате, так что она чуть было не налетела на него.
- Папа, - шепотом спросила она, - что ты здесь делаешь?
- Подслушиваю! И как я при этом выгляжу?
- Ты омерзителен!
- Я омерзителен! Посмотри на себя, что ты сделала с Баком! Ты собиралась линчевать парня без суда!
- Папа, я была такой дурой!
- Дорогая, это была комедия ошибок! И как сказал Бак, она только показала, как ты была огорчена.
- Так ты знал, что он приедет к нам сегодня?
Рейфорд молча кивнул.
- На ночь глядя? Ты знал, что он приедет на ночь глядя?
- Каюсь!
- И ты специально подстроил, чтобы я открыла дверь?
- Можешь меня расстрелять.
- Ты это заслужил.
- Ну, нет. Тебе нужно сказать мне спасибо.
- Конечно. А теперь отправляйся спать. Я пойду переоденусь и спрошу Бака, не захочет ли он прогуляться.
- Ты хочешь сказать, что мне не надо идти с вами? Или хотя бы следовать за вами на расстоянии?
Бак слышал шепот наверху, плеск воды, щелканье открываемых и закрываемых ящиков.
Когда Хлоя спустилась вниз, на ней были джинсы, свитер, жакет, кепка и кроссовки.
- Тебе нужно уезжать, или ты не прочь прогуляться? - спросила она.
- Ты не прогоняешь меня после всего?
- Мы должны поговорить где-то в другом месте, чтобы папа мог поспать.
- Мы не давали ему спать?
- Что-то в этом роде.
Когда Рейфорд услышал, как захлопнулась входная дверь, он встал на колени у кровати.
Он молился за то, чтобы Хлоя и Бак хорошо относились друг к другу, какое бы будущее их ни ожидало. Даже если они станут просто хорошими друзьями, он будет рад и этому. Рейфорд перебрался на кровать и лежал, то проваливаясь в чуткий прерывистый сон, то прислушиваясь, не вернулась ли Хлоя, и молясь о том, что сулит ему наступающий день.
Ночь была прохладная, но ясная.
- Бак, - сказала Хлоя, когда они свернула за угол и пошли по фешенебельным кварталам Арлингтонских высот. - Я снова хочу сказать, как…
Бак остановился и дернул ее за рукав.
- Хлоя, не надо. Нам осталось только семь лет. Мы оба совершали ошибки на этой неделе, мы извинились друг перед другом, и давай на этом поставим точку.
- В самом деле?
- Безусловно.
Они пошли дальше.
- Конечно, мне придется выяснить, кто послал тебе цветы.
- Я уже подумала об этом и кое-что заподозрила.
- Так кто же это?
- Пожалуй, это может стать осложнением, потому что тут отчасти виновата я сама.
- Может быть, это твой бывший друг?
- Нет. Я рассказывала тебе о нем, когда мы познакомились. Мы встречались, когда я была первокурсницей, а он уже заканчивал колледж. Он получил диплом, и потом я больше ничего о нем не слышала. Правда, слышала, что он женился.
- Хорошо, значит, это не он. Может быть, это еще кто-нибудь из Стэнфорда, кто хотел бы, чтобы ты вернулась назад?
- Там не осталось никого из тех, кто дарит цветы.
- Твой отец?
- Он уже опроверг это.
- Кто же тогда остается?
- Подумай, - сказала Хлоя.
Бак задумался, прищурившись.
- Брюс!? Уж не думаешь ли ты?..
- А кто же еще?
- Как же ты его вдохновила?
- Я не знаю. Мне он очень нравится, я им восхищаюсь. Меня трогает его порядочность. К тому же он очень эмоционален и искренен.
- И вместе со всем этим он одинок. Я все это понимаю. Но ведь прошло всего несколько недель, как он потерял семью. Мне трудно представить, что это он.
- Я говорила ему, что мне очень нравятся его проповеди, - сказала Хлоя. - Может быть, я была более мила с ним, чем следовало? Но это как раз потому, что я никогда не думала о нем в этом плане, понимаешь?
- В самом деле? Он наблюдательный молодой человек.
- Бак! Он же старше, чем ты!
- Не на много.
- Но ты находишься на пределе того возраста, который я считала для себя допустимым.
- Спасибо за это! Когда тебе нужно возвращаться домой?
- Ох, Бак, я чувствую себя так неловко. Брюс нужен мне как друг и учитель!
- А точно, что ты не думала ни о чем большем?
Она покачала головой.
- Совершенно этого не представляю. Нельзя сказать про него, что он непривлекательный, но я не могу себе представить, чтобы я вообще могла думать о нем в этом смысле. Ты знаешь, он просил меня работать у него на полный рабочий день. Мне и в голову не пришло, что за этим мог стоять какой-то другой мотив.
- Не делай поспешных выводов, Хлоя.
- Но тут-то я права, ведь так?
- Об этом нужно спрашивать не у меня.
- Что мне делать, Бак? Не хочется причинять ему боль. Я не могу прямо сказать ему, что не думаю о нем в этом смысле. Понимаешь, все это реакция на его потерю.
- Совершенно не могу себе представить, что значит потерять жену, - заметил Бак.
- И детей.
- Ты как-то сказал мне, что у тебя ни с кем не было серьезных отношений.
- Пару раз намечалось что-то, но распадалось раньше, чем начиналось. Одна девушка в выпускном классе, на год старше, отшила меня, потому что посчитала, что я слишком долго тяну.
- Да ну?!
- Представь себе, я в этом смысле довольно старомоден.
- Это воодушевляет.
- Я быстро утратил к ней интерес.
- Представляю. Значит, ты не был типичным студентом колледжа.
- Тебе нужна правда?
- Не знаю.
- Это зависит от того, что ты хочешь услышать. Ты хотела бы услышать, что благодаря своей холодности я приобрел весь возможный опыт, или предпочтешь, чтобы оказался девственником?
- Так ты намерен сказать мне именно то, что я хочу услышать?
- Я скажу тебе правду. Но вместе с тем я хочу знать заранее, что тебе хочется услышать.
- Опытный или девственник… - повторила Хлоя. - Тут и думать нечего - конечно последнее.
- В яблочко! - мягко сказал Бак, скорее смущенный, чем довольный.
- Вот это да! В наши дни этим можно гордиться.
- Не могу сказать, что горжусь этим, но вместе с тем я рад. Вообще-то, моими мотивами не были принципы моральной чистоты. Я знал, что нехорошо спать с кем попало, но я воздерживался вовсе не из нравственных убеждений. Когда у меня был шанс, оказывалось, что не очень-то мне этого и хочется. К тому же, я был так сосредоточен на своей работе и карьере, что возможностей у меня было не много. По правде говоря, люди почему-то считали, что я добился успеха благодаря тому, что вращался в обществе людей свободного поведения. Но в этих делах я был человеком консервативным и отсталым.
- Ты как будто оправдываешься.
- Может быть и так. Но я не это имею в виду. Пожалуй, это все-таки ненормально в моем возрасте совсем не иметь сексуального опыта. Во всех других отношениях я всегда опережал людей своего поколения.
- Это самоуничижение, - сказала Хлоя. - Подумай, не Бог ли предохранял тебя уже тогда, когда ты о Нем еще и не думал?
- Мне это никогда не приходило в голову, но может быть и так. Мне не нужно было опасаться ни болезней, ни эмоциональных стрессов, связанных с интимным отношениями.
Бак смущенно потер лоб
- Ты стесняешься этого? - спросила Хлоя.
- Да, немного.
- Мне кажется, ты не захочешь, чтобы я рассказала тебе о своем сексуальном опыте или его отсутствии?
Бак поморщился.
- Да, если ты не против. Мне всего лишь тридцать, но я чувствую себя совершенно старомодным чудаком, даже когда ты произносишь слово… "секс". Так что, пожалуй, избавь меня от этого.
- Но, Бак, если наши отношения будут развиваться дальше? Разве ты не задашься этим вопросом?
- Наверное, тогда я и спрошу.
- А что будет, если к этому времени ты безумно влюбишься в меня, и тут узнаешь что-то такое, с чем ты не сможешь примириться?
Баком овладело чувство стыда за самого себя. Одно дело, если ты признаешься женщине, что ты девственник и, следовательно, принадлежишь к самому немногочисленному меньшинству во всем мире. И совсем другое, когда она оказывается такой откровенной и прямолинейной. Он не хотел ни говорить на эту тему, ни слушать про это, ни тем более знать, что она является более опытной, чем он. Тем не менее, она затронула существенный вопрос. По-видимому, она была способна более уверенно говорить об их будущем, чем он, хотя именно он начал ее добиваться. Не ответив, он просто пожал плечами.
- Я не стану оставлять тебя в недоумении, - сказала Хлоя. - В отношениях с моим школьным приятелем и с моим другом в Стенфорде я не была, как говорила моя мама, образцом приличных манер. Но я рада сказать, что при этом дело никогда не доходило до секса. Наверное. По этой причине наша дружба не продолжалась долго.
- Хлоя, это приятное сообщение, но не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?
- Значит, ты старый чудак, так что ли?
- Мне кажется, - покраснел Бак, - я могу не смущаясь брать интервью у глав государств, но такого рода откровенность мне в новинку.
- Бак, но ты ведь слышишь подобное и намного худшее в ток-шоу.
- Но я не отношу тебя к категории участников ток-шоу.
- Я слишком тупая для этого?
- Я не привык к ним и не люблю их.
Хлоя рассмеялась.
- Как ты думаешь, сколько шансов за то, что двое неженатых людей гуляют в полночь по Америке, и при это оба они - девственники?
- Особенно после того, как все подлинные христиане восхищены.
- Поразительно, - заметила она. - Но ты ведь хотел поговорить о чем-то другом.
- Разве?!
- Расскажи мне, зачем тебе понадобилось летать в Нью-Йорк.
Около часа ночи Рейфорд проснулся от скрипа входной двери. Она открылась, но не закрылась. Он слышал, как Хлоя и Бак продолжали свой разговор, стоя в дверях.
- Сейчас мне действительно пора идти, - сказал Бак. - Завтра утром я должен получить отзыв на мою статью из Нью-Йорка. Я должен быть достаточно бодрым, чтобы реагировать на замечания.
Бак ушел, и Рейфорд услышал, как Хлоя закрыла дверь. Когда она поднималась по лестнице, у нее была более легкая походка, чем с вечера. Она на цыпочках подошла к его двери и заглянула в нее.
- Дорогая, я не сплю, - сказал он. - Все в порядке?
- Более чем, - ответила она, присаживаясь на край его кровати. - Спасибо, папа.
- Вы хорошо поговорили?
- Бак удивительный.
- Он поцеловал тебя?
- Нет! Папа!
- Держал тебя за руки?
- Нет. Прекрати! Мы просто разговаривали. Ты не поверишь, какое предложение он получил сегодня.
- Предложение?
- У меня нет сил рассказывать сейчас об этом. Ты летишь завтра?
- Нет.
- Тогда мы поговорим об этом завтра.
- Я тоже получил сегодня предложение, о котором мне нужно тебе поведать, - сказал Рейфорд.
- Что это за предложение?
- Слишком долго рассказывать. Все равно я не собираюсь его принимать. Я расскажу тебе об этом утром.
- Папа, подтверди, что это не ты послал цветы, чтобы поднять мне настроение. Я буду чувствовать себя мерзко, если ты послал их, а я выбросила в мусорное ведро.
- Я не посылал их, Хло.
- Хорошо, тогда я догадываюсь, кто. Бак тоже их не посылал.
- Ты в этом уверена?
- На этот раз вполне.
- Ого!
- Ты понимаешь, о ком я думаю?
- Я сразу заподозрил Брюса, как только Бак сказал, что он не посылал цветов.
- Что же мне делать, папа?
- Если ты собираешься с ним работать, вам следует поговорить.
- Но я-то в чем виновата? Я-то ведь не давала ни малейшего повода! Я никак не поощряла его, по крайней мере, я ничего такого не имела в виду.
- Ну что ж! Ты можешь просто забыть про эти цветы. Я имею в виду, что посланы-то они анонимно. Откуда ты можешь знать, от кого они?
- Да, я ведь и в самом деле ничего не знаю, разве не так?
- Конечно, не знаешь.
- Я должна встретиться с ним завтра днем, поговорить насчет работы.
- Вот и разговаривай только насчет работы.
- А про цветы не поговорить?
- Ты ведь уже разделила эти вопросы, не так ли?
Хлоя рассмеялась.
- Звучит неплохо.
- Папа, если я стану часто встречаться с Баком, на это обратят внимание.
- Ты хотела бы, чтобы люди ничего не узнали?
- Мне не хотелось бы отталкивать Брюса, зная о его чувствах.
- Но ты ведь ничего не знаешь о его чувствах?
- Да, это верно. Раз он ничего не говорил мне, я ничего не знаю.
- Спокойной ночи, Хлоя.
- Папа, но, может быть, это неудобно, если я буду работать для него или вместе с ним?
- Хлоя, спокойной ночи.
- Но я не хочу…
- Хлоя! Уже наступило завтра!
- Спокойной ночи, папа.
Утром в среду Бака разбудил звонок Стентона Бейли.
- Камерон, - прокричал он. - Вы уже проснулись?
- Да, сэр.
- Однако, судя по голосу, этого не скажешь.
- Сна ни в одном глазу.
- Работали допоздна?
- Да, но я уже вполне проснулся, мистер…
- Вы всегда были порядочны, Кэм. Поэтому я до сих пор не могу понять, почему вы настаиваете, что присутствовали на том собрании - ну уж ладно, проехали это. Вас пришлось отослать в Чикаго, а я хотел бы, чтобы вы заменили здесь Планка. Но что сделано, то сделано.
- Да, сэр.
- Вы-таки…
- Что, сэр?
- Вы-таки получите премию. Так как же пишется человеку, который повторно получает премию?
- Спасибо, я рад, что она понравилась вам, мистер Бейли. Но я пишу не ради премии.
- А мы никогда не работаем ради премии. Стоит ли стараться только ради приза на конкурсе? Я сам так никогда не делаю, хотя и встречал таких. Они должны брать уроки у вас. Статья глубокая, длинная, но вместе с тем компактная. Все цитаты приведены кстати, учтены все подходы. Беспристрастность к каждой точке зрения. Я думаю, вы очень правильно сделали, что не стали глумиться над фантазиями про инопланетян и религиозными бреднями. Каждый имеет право на собственное мнение, ведь так? Все они представляют Америку, независимо от того, верят ли они в зеленых человечком с Марса или Иисуса на осле.
- Извините, сэр?
- Я имею в виду различные мифы. Вы понимаете, о чем я говорю. Во всяком случае, это шедевр. Я высоко ценю присущий вам высокий уровень работы и не допущу того, чтобы разные мелкие проблемы стали причиной его снижения. Продолжайте работать на этом уровне, оставаясь еще какое-то время в Чикаго, пока все должно выглядеть так, будто я продолжаю надзор за этой звездой журналистики. На какой срок вы арендовали квартиру?
- На год, но вообще-то мне здесь понравилось и…
- Смешно. Сообщите мне, когда они начнут нажимать на вас насчет продления срока аренды, и я заберу вас обратно. Не знаю, как насчет поста ответственного редактора, потому что он уже занят, к тому же вряд ли будет правильно назначать человека боссом сразу после опалы. Но ваш оклад будет повышен до прежнего уровня, и вы будете заниматься тем, что у вас получается лучше всего.
- Благодарю вас, сэр.
- Потерпите несколько дней. Эта статья заставит забыть о прошлом, и о вас снова заговорят.
- Вы мне покровительствуете.
- Послушайте, Камерон. Держитесь подальше от этой занудно девки. Как там ее зовут?
- Верна Зи?
- Ну да, Верна. Она ведет дела нормально, но пусть она их делает одна. Вы можете вообще там не появляться, если только не будет особой причины. Какие у вас планы?
- Стив предлагает мне поехать на следующий неделе в Израиль на подписание договора между Израилем и ООН.
- Мы посылаем туда массу людей, Камерон. Освещение этого события я собирался поручить редактору отдела религии.
- Джимми Борланду?
- А в чем вопрос?
- Во-первых, это событие не представляется мне имеющим религиозный смысл. Особенно, если учесть, что в это же самое время в Нью-Йорке собирается конференция по единой религии. Евреи будут обсуждать вопрос о восстановлении Храма, а католики выбирать нового папу. И потом, хоть это и прозвучит своекорыстно, вы считаете, что Джимми способен сделать репортаж, который можно выносить на обложку?
- Пожалуй, нет. Просто показалось, что он подходит. Он там уже неоднократно бывал по своему профилю. Кроме того, мне кажется, что любое событие в Израиле можно рассматривать как религиозное событие, ведь так?
- Не обязательно.
- Камерон, мне всегда нравилось, что вы говорите со мной откровенно. Вокруг столько людей, умеющих только поддакивать. Так значит, вы считаете, что это религиозное событие, хотя оно и будет иметь место на Святой земле?
- Все, что связано с Карпатиу, имеет геополитический характер, даже если в этом присутствуют религиозные аспекты. Действительно серьезная религиозная проблема в этой стране, помимо строительства Храма, связана с двумя проповедниками у Стены Плача.
- Да, что там происходит с этими фанатиками? Они заявили, что в Израиле три с половиной года не будет дождя, так его там и без них не бывает. Там и так сухая земля, но если дождя не будет столь долгое время, там высохнет и погибнет абсолютно все. Формула этого ученого, - кажется, Розенцвейга - как-нибудь зависит от дождя?
- Я точно не знаю, сэр. Мне известно, что при ее использовании требуется меньше воды, чем обычно, но все равно без поступления воды из внешнего источника она не дает эффекта.
- Я был бы не прочь, если бы Джимми подготовил эксклюзивный репортаж об этих двух, - сказал Бейли, - но ведь с ними опасно иметь дело, так?
- Простите, сэр?
- Их ведь пытались убить, прикончить на месте. И что произошло на следующий день? Масса людей была сожжена. Говорят, что эти двое вызывают огонь с небес!
- Другие говорят, что они дохнули огнем.
- Об этом я тоже слышал, - отозвался Бейли. - Это как бы дурной запах изо рта, так что ли?
Бейли рассмеялся, но Бак не мог его поддержать. Он верил в рассказ об огненном дыхании, потому что он содержался в Священном Писании, и не мог поставить на одну доску верующих в восхищение и помешанных уфологов.
- Во всяком случае, - продолжил Бейли, - я еще не говорил с Борландом насчет большой статьи, хотя говорят, что это входит в сферу его профессиональных интересов. Пожалуй, я мог бы поручить это вам, но тогда пришлось бы исключить кого-нибудь из команды, потому что наш бюджет уже на пределе. Хотя, пожалуй, я мог бы исключить одного фотографа.
Бак очень хотел бы иметь при себе фотографа, чтобы запечатлеть на пленке какие-нибудь сверхъестественные эффекты.
- Нет-нет, - поспешно сказал он. - Этого совсем не нужно делать. Планк предлагает мне отправиться туда за счет специального фонда ООН.
Последовало продолжительное молчание.
- Сэр?
- Тут у меня есть сомнение, Камерон. На меня произвело хорошее впечатление, что они явно простили вас за то, что вы подвели их в последний раз. Но каким образом вы сможете сохранять объективность, если будете на их содержании?
- Вы должны доверять мне, сэр, я никогда никому не продавался.
- Да, я это знаю. И Планк это знает. Но вот понимает ли Карпатиу журналистскую этику?
- В этом я не уверен.
- Я тоже. Вы знаете, чего я боюсь?
- Чего же?
- Что он попытается переманить вас к себе.
- Вообще, шансы на мой переход куда бы то ни было практически равны нулю, - ответил Бак.
- Да, я-то думал, что он разозлился на вас сильнее, чем я. А теперь оказывается, что он хочет взять вас с собой на это подписание.
- Он даже хочет, чтобы я присутствовал на подписании как член его делегации.
- Это было бы совсем неуместно.
- Я это понимаю.
- В таком случае всем должно быть совершенно ясно, что вы не являетесь официальным членом делегации. Какой прекрасный кадр! Единственный представитель прессы за столом!
- Согласен. Но как мне это сделать?
- Можно сделать совсем просто. У вас на пиджаке должна быть какая-нибудь карточка, из которой было бы видно, что вы из "Уикли"
- Так я и сделаю.
- Кроме того, вы должны иметь наши визитки в кармане и вручать их там всем присутствующим.
- Это, пожалуй, перебор.
- Не смеши меня, сынок, Карпатиу - это политик из политиков, и у него есть все основания, чтобы ты работал у него. Так что он будет стараться облегчить для тебя уход из "Глобал уикли".
- У меня нет таких планов, сэр.
- Я понимаю, что нет. Послушай, как ты думаешь, если ты не полетишь туда вместе с делегацией ООН, сможешь ли ты быть в кругу договаривающихся сторон в момент подписания? Я имею в виду непосредственно в тот момент, когда это будет происходить.
- Я не знаю. Могу спросить.
- Спроси. Я приобрету билет на коммерческий рейс, чтобы ты не полетел туда за счет ООН. Я не хочу, чтобы ты был в долгу у Карпатиу, но я готов дорого заплатить за то, чтобы увидеть, как ты стоишь у него за спиной, когда он будет подписывать этот договор.Все книги
