|
|
"Пронзая тьму"
|
Фрэнк Перетти
|
|
Глава 12
"Да, пожалуй, эти ребята настроены серьезно".
Уэйн Корриган сидел за своим столом по окончании рабочего дня и пил последнюю чашку кофе из термоса, просматривая письменные возражения, составленные Марком Ховардом, Томом Харрисом и членами правления церкви, в ответ на временный судебный запрет, наложенный на школу.
Здесь приводились все обычные доводы в пользу телесных наказаний - конечно, цитаты из Книги Притчей, касающиеся розог, и пункт школьного устава, в котором обстоятельно описывалась процедура наказания. Подпись Люси Брэндон под договором о зачислении ребенка в школу свидетельствовала о ее полном согласии с уставом последней, поэтому оспорить эту часть обвинения будет нетрудно.
Что же касается доводов против запрета на "дальнейшие проявления религиозного фанатизма, могущие пагубно отразиться на умственном и эмоциональном состоянии ребенка, а равно его социальном благополучии, или излишне интенсивного религиозного обучения, могущего оказаться вредным", то члены правления церкви тщательнейшим образом исследовали данный вопрос и цитировали одно за другим библейские изречения, в которых говорилось о существовании, злонамеренности, злодеяниях демонов и необходимости "изгонять" их, а равно толковалась основная идея Евангелия. Конечно, речь здесь идет о свободе вероисповедания, закрепленной Конституцией...
Но изгнание дьявола из десятилетнего ребенка? Из несовершеннолетней девочки, и без согласия родителей? Разве устав школы дает основания для подобных действий? Разве миссис Брэндон давала согласие на такое обращение с дочерью?
Корриган бессильно откинулся на спинку кресла. Дело слишком серьезно, и ставки слишком велики. Он чувствовал почти непомерный груз ответственности.
Да. Специалисты из ААСГ нашли нужный ход; если они повернут дело таким образом, Конституция будет значить не больше пачки туалетной бумаги - ведь дело касается детей.
"Ну что, Корриган, опять попался? Ты слишком легко сказал "да". Теперь до слушания осталось двенадцать дней. Сделай же что-нибудь".
- Господи, - мысленно начал молиться он. - Я опять увяз по уши. Мне нужна Твоя помощь, чтобы выпутаться из этого отчаянного положения.., чтобы всем нам выпутаться".
Он принялся писать отчет для представления в суд, стараясь охватить в нем все жалобы, содержащиеся в исковом заявлении. Факт злоупотребления федеральными фондами оспорить легко; отвести обвинения в религиозной дискриминации - раз плюнуть; но вот дальше начинается самое сложное - и Корриган принялся страстно молиться, приступая к каждой следующей строчке.
***
Утром в понедельник, через неделю после того, как увезли Руфь и Джошуа, Тому позвонила неизвестная дама из Комитета по защите детей. Без предварительного согласования с ним и какого-либо иного предупреждения, кроме этого звонка, Тому назначили время свидания с детьми - продолжительностью в один час и под присмотром работника патронажа. Свидание должно было состояться в одиннадцать утра в понедельник в здании суда Клэйтонвиля.
Том еле успел к назначенному часу, он завел автомобиль на стоянку для посетителей у здания суда в 10.52. Глядя в зеркало заднего обзора, он еще раз проверил свой внешний вид: дрожащими руками поправил галстук, пригладил волосы. Его слегка поташнивало от волнения. Он схватил сумку с Детскими вещами, закрыл машину и стремительно взбежал по бетонным ступеням старого каменного здания.
Просторный прохладный вестибюль с мраморным полом и стенами выглядел мрачно и впечатляюще. Каждый шаг отдавался громким эхом, словно публично извещая о его приходе, и Том чувствовал себя здесь совершенно беззащитным.
Мимо проходили юристы, клерки, обычные посетители, и он боялся встретиться с кем-нибудь взглядом. А вдруг кто-то видел его лицо по телевизору или в газете? Едва ли у него попросят автограф.
Девушка в справочном спросила его имя и предложила подождать на жесткой деревянной скамье у стены.
- Я сообщу о том, что вы пришли, - сказала она.
Том сел и медленно погладил подбородок, устремив глаза в мраморный пол. Он чувствовал страшное раздражение, но знал, что не может обнаружить свои чувства, не может дать волю гневу, если не хочет осложнить и без того неприятную ситуацию.
Он продолжал молиться: "О Боже, что мне делать? Я даже не знаю, что сказать".
Естественным образом он подумал о Синди, которой вот уже три года не было в живых. В трудные времена, подобные нынешним, он всегда вспоминал о том, как сильно нуждался в ней и как много потерял с ее смертью. Да, Том уже оправился от первого страшного удара, но порой, в самые черные периоды жизни, когда требовалось величайшее напряжение душевных сил, он по привычке устремлялся к ней мыслями, думал о ней, разговаривал с ней, изливая свою боль. Но тогда возвращалось все то же неусыпное сознание, горькое понимание того, что она ушла безвозвратно, оставив после себя лишь неотступную тень скорби.
"Синди, - думал Том, - ты просто не поверишь, что тут происходит. Наверное, это и есть то самое преследование, о котором предупреждали нас Иисус и апостолы. Наверное, подобная угроза всегда казалась нам чем-то бесконечно далеким - чем-то, что могло произойти в Советской России или, скажем, во времена Римской империи, но не здесь, не сейчас. Я никогда не предполагал, что такое случится со мной. И, тем более, с нашими детьми".
Он вытащил из кармана носовой платок и вытер набежавшие на глаза слезы. Дети не должны видеть его таким - кроме того, что подумают эти чиновники?
- Мистер Харрис?
Том судорожно глотнул воздух и отчаянным усилием попытался взять себя в руки. "Том, чтобы ни происходило, держись дружелюбно! Не давай ей никаких оснований для дальнейших действий против тебя!"
Перед ним стояла Ирэн Бледсоу.
- Конечно, вы помните меня? - сказала она, усаживаясь рядом с ним на скамью.
- Да. - Том счел подобный ответ вполне нейтральным.
- Прежде чем отвести вас наверх, к детям, я должна напомнить вам, что право посещения детей является привилегией, которой вас могут лишить в любой момент. Мы надеемся, что вы будете вести себя наилучшим образом и неукоснительно выполнять все мои указания. Дотрагиваться до детей вам запрещается; вы должны оставаться на своей стороне стола. Вам запрещается задавать им какие-либо вопросы, касающиеся места их пребывания. Я имею право отклонить любой вопрос, который сочту неуместным, и закончить свидание в любой момент, когда сочту это необходимым. Вам все понятно?
- Но... Миссис Бледсоу, у меня будет возможность обсудить с вами происшедшее? Я хочу прояснить всю эту историю и забрать детей домой.
- Пока это невозможно; наше расследование еще не закончено.
- Какое расследование? Мне никто ничего не говорит, и я даже не мог дозвониться до вас.
- Мы сейчас очень загружены работой, мистер Харрис. Вам надо просто набраться терпения.
В душе Тома закипел гнев, даже жажда мести - некое чувство, совсем нехристианское (он это понимал), но совершенно неудержимое. Он молчал, не в силах найти достаточно корректных слов.
- Так вам все понятно? - повторила Ирэн Бледсоу более суровым тоном.
Тому оставалось лишь дать ответ, которого от него ожидали:
- Да.
- Что у вас в сумке?
Том открыл сумку, показывая содержимое.
- Я принес кое-какие вещи для детей. Они оставили дома свои Библии, так что я принес их, а также ручки и блокноты.
- Прекрасно. - Ирэн Бледсоу взяла сумку. - Следуйте за мной.
Она энергично зашагала прочь, громким цоканьем каблуков извещая всех в вестибюле о своем присутствии. Том старался ступать как можно тише; такого рода внимание ему не требовалось.
Женщина поднялась по винтовой мраморной лестнице на второй этаж, проследовала по галерее, которая тянулась вдоль передней стены здания, и вошла в тяжелую, устрашающего вида дверь с медными петлями и шарообразной ручкой весом не менее двадцати фунтов. Они миновали неприветливую, скудно обставленную приемную с единственным высоким узким окном, пропускающим бледный свет дня. Перед сводчатым проемом справа с несколько скучающим видом стоял охранник. Том проследовал за миссис Бледсоу мимо охранника и прошел под арку.
Сердце бешено подпрыгнуло у него в груди, и глаза наполнились слезами.
Там, за столом - с дальней от входа стороны - сидели Руфь и Джошуа. При виде Тома они мгновенно очутились на ногах и бросились к нему с возбужденными криками: "Папа! Папа!"
Ирэн Бледсоу расставила руки в стороны и преградила детям дорогу.
- Сядьте сейчас же! Сядьте за стол!
- Я хочу к папе! - закричал Джошуа.
- Папочка! - сумела только проговорить Руфь, протягивая к Тому руки.
Он не мог обнять детей. Он не мог дотронуться до них. Он мог только плакать.
- Сядьте, милые. Делайте, как говорит миссис Бледсоу. Руфь начала всхлипывать, с трудом сдерживая рыдания.
- Папочка...
- Я люблю тебя, Руфь! Папа любит вас. Ну давайте же, сядьте. Все будет в порядке.
Ирэн Бледсоу крепко взяла детей за руки и отвела на место.
- Мистер Харрис, вы можете сесть на этот стул напротив детей. И не забывайте, о чем мы с вами говорили внизу.
"Мы ни о чем не говорили, - подумал Том. - Вы отдавали распоряжения, а я сидел и слушал".
Он медленно отодвинул стул и сел. Не желая тратить время на слезы, он попытался успокоиться, вытащил из кармана носовой платок и снова вытер глаза.
- Ну как вы, ребятки?
- Я хочу домой, папочка, - проговорила Руфь, все еще всхлипывая.
Джошуа старался держаться мужественно и тоже вытер глаза.
- Мы скучаем по тебе.
- Миссис Бледсоу хорошо заботится о вас? На этот вопрос ответила миссис Бледсоу:
- Ваши дети находится в очень хороших руках, мистер Харрис. И думаю, это первый и последний вопрос такого рода.
Том бросил на нее яростный взгляд. Он не мог скрыть свой гнев.
- Тогда мне хотелось бы по окончании свидания задать несколько вопросов вам.
Она улыбнулась, стараясь оставаться любезной в присутствии детей.
- Мы обсудим это позже.
Том с первого взгляда заметил шишку на лбу Руфи. Теперь он получил возможность спросить:
- Что у тебя с головой, Руфь?
Бледсоу резко вмешалась в разговор, даже немножко приподнявшись со стула.
- Это не подлежит обсуждению! Уверена, вы понимаете!
- Я ударилась в машине, - сказала Руфь.
- Руфь! Прекрати разговоры на эту тему, или я уведу тебя отсюда!
Девочка начала плакать - теперь от бессильного гнева.
- Но почему?
- Все в порядке, Руфь, - сказал Том. - Мы не должны говорить об этом. - Он перевел взгляд на Джошуа. - Ну и чем.., э-э.., вы занимаетесь тут, ребята?
Джошуа чувствовал себя совершенно несчастным и не пытался скрыть этого.
- Ничем. Сидим и смотрим телевизор. Том очень огорчился, но не показал виду.
- О, миссис Бледсоу разрешает вам смотреть телевизор?
- Нет, миссис Хенли разрешает... Надзирательница мгновенно встрепенулась.
- Джошуа, мы не имеем права говорить о наших воспитателях. Это секрет.
Том попытался снова перевести разговор в безопасное русло.
- Ну.., а как насчет чтения? Вы читаете какие-нибудь хорошие книги?
- Нет, - сказала Руфь.
- У них тут есть компьютерные игры, - подал голос Джошуа. - Довольно забавные.
- А.., тут есть другие дети, с кем можно поиграть? - Том внутренне сжался, задавая этот вопрос, но Бледсоу не стала возражать.
- Да. Один мальчик по имени Тедди, и еще один - Люк Но они мне не нравятся.
- О...
- Они старше и дразнят нас.
- Дразнят?
- Ну да. Толкаются и говорят плохие слова. Они не христиане.
Руфь поджала губы и сказала:
- Люк меня обзывает.
- О, Руфь, это очень плохо. Ты пыталась подружиться с ним?
Глаза девочки снова наполнились слезами.
- Я хочу домой!
- Я тоже этого хочу.
Тук-тук-тук. Ирэн Бледсоу предостерегающе постучала пальцем по столу и угрожающе посмотрела на Тома.
Вероятно, Джошуа заметил этот знак. Он был наблюдательным парнишкой.
- Руфь ударилась головой о дверцу машины.
- А ну-ка прекрати! - вмешалась Бледсоу. Том взглянул на женщину, стараясь сохранять спокойное выражение лица.
- Какой машины, миссис Бледсоу?
Миссис Бледсоу приподняла брови и чуть наклонила голову вперед - с самым снисходительным видом.
- Мистер Харрис, мы давно поняли, что дети обычно сочиняют самые нелепые истории, чтобы выгородить родителей.
Том понял, что она имела в виду. Он постарался - огромным, просто невероятным усилием - сохранять спокойствие и благожелательность.
- И какую же историю сочинили Руфь и Джошуа, миссис Бледсоу?
Она вздернула подбородок и, казалось, посмотрела на Тома сверху вниз.
- Мистер Харрис, я понимаю, насколько вас должна тревожить эта рана на голове Руфи. Но вы сами знаете о ее происхождении, равно как и мы. Я уверена, что спустя некоторое время, когда дети избавятся от своих страхов и обвыкнутся в новых условиях, они смогут рассказать нам всю правду. На этом, полагаю, мы закончим свидание. - Она поднялась с места. - Дети, попрощайтесь с отцом.
- Мы же только что пришли! - сказал Джошуа.
- Я не хочу уходить! - личико Руфи жалобно скривилось.
- Дети, мы уходим! - отрезала миссис Бледсоу.
- Одну минутку! - сказал Том. Свидание все равно закончилось, и он решил попытать счастья. - Джошуа, продолжай. Расскажи, откуда у Руфи эта шишка на лбу?
- Мы чуть не попали в аварию...
- Джон! - взвизгнула миссис Бледсоу.
Охранник зашел в помещение, просто давая знать о своем присутствии. Том не хотел новых неприятностей, поэтому не двинулся с места.
Бледсоу схватила детей за руки.
- Мистер Харрис, я предупреждала вас, чтобы вы держали себя в руках. И можете быть уверены: я напишу в рапорте о вашем поведении!
- Что именно в моем поведении вам не понравилось? То, что я грыз ножку стула, или то, что повыбивал все стекла в окнах?
Бледсоу потащила детей к выходу. Том вскочил на ноги, готовый броситься на помощь, но охранник преградил ему путь - точно так же преграждал ему путь Маллиган неделю назад. Все повторялось снова, прямо на глазах Тома. Миссис Бледсоу опять тащила плачущих Руфь и Джошуа за руки, опять уводила их от него. Она уже приблизилась к двери. Том хотел помешать ей, догнать и остановить ее.
Но не мог. Он мог лишь смотреть на происходящее.
- Какая авария, Джошуа? - спросил он.
- Дети, идемте! - прокричала Бледсоу, вытаскивая их в приемную.
- Я ударилась головой, - повторила Руфь. - Она слишком резко затормозила, и я ударилась головой. Джошуа воспользовался удобным случаем:
- Она проехала мимо знака "стоп" и чуть не врезалась в синий пикап! Руфь ударилась головой о дверцу машины!
- Она? Ты говоришь о миссис Бледсоу?
Бледсоу уже вытащила Руфь за дверь и теперь резко потянула за руку Джошуа, не давая ему ответить. Но мальчик успел утвердительно кивнуть отцу, прежде чем исчезнуть за дверью.
- Дети, я горжусь вами! По-настоящему горжусь! Я люблю вас!
Они скрылись с глаз.
- Подождите несколько минут, - сказал охранник, загораживая Тому дорогу.
Том снова сел за стол. Охранник прошел к двери, чтобы обеспечить миссис Бледсоу безопасное отступление.
Том заметил коричневую бумажную сумку на полу. Ирэн Бледсоу оставила пакет, и дети не получили свои Библии и письменные принадлежности. Даже таким образом Том не мог дотронуться до детей.
- Окей, - сказал охранник. - Теперь можете идти. Выполнив свои обязанности, охранник вышел за дверь, оставив Тома одного в холодной пустой комнате.
- О Господи...
Том больше не мог сдерживаться. Слезы заструились по его лицу.
Но это были не просто слезы горя и, конечно же, не слезы отчаяния. Он увидел детей, и они поделились друг с другом какими-то сокровенными чувствами, несмотря на присутствие этой Бледсоу, несмотря на присутствие охранника. Он знал, что души их соприкоснулись, что сердцами они по-прежнему вместе. Конечно, видеть детей всего несколько минут было явно недостаточно. Такое холодное и строго регламентированное свидание никого не может удовлетворить. Но сейчас Тому было довольно знать, что Руфь и Джошуа любят его. Они любили своего папу. И хотели быть с ним.
Теперь все его сомнения рассеялись. Мучимый болью, терпящий гонения и гнусную клевету на свое имя, в какой-то момент он вдруг начал сомневаться в справедливости своей позиции. Звучавшие в голове Тома голоса обвиняли его в ужасных грехах, о которых он и не догадывался. Том пытался не внимать этой лжи, но голоса звучали так настойчиво, что он стал задумываться, а все ли с ним в порядке, может, он просто чего-то не замечает за собой? Может быть (внушали ему голоса), он заслужил все это.
Но сейчас Том знал: он по-прежнему чист и по-прежнему заслуживает любви своих детей перед Господом. И знать это наверняка было так замечательно!
***
Бен и Леонард стремительно вошли в придорожную закусочную Дона, стараясь принять небрежный вид обычных посетителей - несмотря на то, что они были в полной полицейской форме, с дубинками, пистолетами и рациями на поскрипывающих портупеях. Взоры всех присутствующих мгновенно обратились к ним.
Задержание! За происходящим стоило понаблюдать, чтобы по возвращении домой все рассказать в подробностях. Подрядчики, сидевшие у стойки, и водители грузовиков, сидевшие за столами, отвлеклись от обеда и мерно двигали щетинистыми подбородками только для того, чтобы проглотить последний кусок бутерброда и последнюю ложку супа. Некоторые продолжали начатый ранее разговор - исключительно для того, чтобы выглядеть естественно, но все пристально следили за полицейскими, в этом можно не сомневаться.
Кто-то произнес имя - сначала невнятно, потом громче, и оно прокатилось по залу, перекрывая нестройный гул голосов.
- Кранц. Да, малыш Кранц. Вон он, там.
В конце стойки сидел Кайл Кранц под бдительным оком лысого и толстого Дона Мерфи, владельца закусочной, и двух молодых фермеров - отлично сложенных для того, чтобы скирдовать сено, кряжевать бревна и загонять в угол магазинных воров.
- Привет, Кайл, - сказал Бен. - Ну, что на сей раз?
- Поймал его, когда он запустил руку в кассу, - сказал Дон. - Он рванулся было к двери, а тут как раз Боб и Джек входили, они-то и постерегли его до вашего приезда.
- Сколько он взял? - спросил Леонард.
- Восемьдесят пять долларов, - сказав Дон, указывая на пачку банкнот на стойке.
Леонард смерил Кайла пристальным оценивающим взглядом. Это был мальчишка лет пятнадцати, тощий как спичка, со спутанными черными космами. Его прыщавое лицо с воспаленными водянистыми глазами хранило тупое бессмысленное выражение.
- Знаешь, сынок, - сказал Леонард, - у меня есть основания полагать, что у тебя имеется при себе что-нибудь незаконное. Будь любезен, выверни-ка карманы.
Кайл колебался.
- Ты слышал, что тебе велено, - сказал великан Джек, угрожающе наклоняясь к мальчишке и для пущей выразительности сдвигая шляпу на лоб.
- Если тебе трудно, можем помочь, - добавил Боб. Кайл начал выворачивать карманы. Сначала он положил на стоику горстку мелочи, затем упаковку папиросной бумаги.
- Теперь карманы куртки, - приказал Леонард.
Кайл поколебался, потом совсем сник и вытащил из кармана куртки полиэтиленовый пакетик, наполненный измельченными зелеными листьями.
Входная дверь открылась.
- Эх-х... - вздохнул Дон, сожалея о том, что не увидит продолжения. - Посетитель.
Бен бросил взгляд на вошедшего. Это был красивый, хорошо одетый мужчина средних лет. Бен узнал его: Джои Парнелл, окружной коронер.
Леонард разбирался с Кранцем. Бен тихо сказал:
- Слушай.., с парнишкой все ясно. Может, я пока перекинусь парой слов с Парнеллом... Леонард пожал плечами:
- Валяй.
Бен прошел к другому концу стойки, где сидел на высоком табурете Парнелл, просматривая нехитрое меню.
- Простите, - сказал Бен.
- Вы - Джои Парнелл? Парнелл поднял глаза и улыбнулся.
- Да. - Бен представился.
- Вы можете уделить мне минутку? Парнелл не возражал. Бен сел на соседний табурет, соображая, с чего лучше начать разговор.
- Чисто конфиденциально, неофициально... - заговорил он, чувствуя, что слова его звучат несколько глуповато. - Я хотел спросить вас, что вам удалось установить в ходе расследования самоубийства Салли Роу?
Парнелл снова уткнулся в меню, ясно показывая, что данная тема его совершенно не занимает.
- Я веду множество дел, офицер Коул. Что именно вас интересует?
- Ну.., я знаю, это звучит несколько странно, но.., вы сумели точно идентифицировать тело?
Парнелл взглянул на Бена с таким видом, словно тот шутил.
- Надеюсь, да. Я был бы плохим коронером, если бы не мог даже установить, чье тело обследую.
Бен понимал, что выглядит глупо, но упорно продолжал:
- А что насчет той клетчатой рубашки с пятнами крови? Вам передали ее?
Парнелл ответил не сразу. Казалось, он затруднялся вспомнить.
- М-м-м... Да, кажется передали.
- И группа крови совпадает?
- Что вы имеете в виду?
- Ну как, совпадает ли группа крови на рубашке с группой крови погибшей женщины?
Парнелл широко улыбнулся и снова уставился в меню.
- Не знаю. Кажется, я не проверял. С какой стати?
- А на теле погибшей были какие-нибудь раны, объясняющие наличие крови на рубашке?
- Я...я не помню.
- А какова была причина смерти? Кажется, в вашем заключении говорилось об удушье вследствие повешения?
- М-м-м... Верно. Это я помню.
- Я был на месте происшествия, мистер Парнелл. Все, что я там увидел, свидетельствует о насильственной смерти, а вовсе не о самоубийстве. Кроме того.., тело не висело. Оно валялось на земле, явно кем-то брошенное.., и без веревки на шее.
Парнелл просто смотрел на Бена и слушал, не произнося ни слова.
Бен настойчиво продолжал:
- А вы не можете.., просто для большей ясности.., описать внешность погибшей?
К ним подошел Дон, и Парнелл заказал бутерброд с говядиной и порцию супа. Коронер явно тянул время и, казалось, радовался возможности отвлечься от беседы с молодым пытливым полицейским.
Бен вежливо ждал. Наконец Парнелл повернулся к нему и с сухой улыбкой сказал:
- Нет, офицер Коул, не могу. Это показалось Бену странным.
- Это что.., информация, не подлежащая разглашению?
- Совершенно верно.
- Ну а цвет ее волос? Я помню, что видел черноволосую женщину лет двадцати пяти-тридцати, среднего роста...
- Может у вас есть какие-нибудь другие вопросы? Бен замолчал, подумал и задал другой вопрос.
- После посещения фермы Поттеров и разговора с коллегой я пришел к заключению, что что-то пропало - вероятно, какая-то вещь, принадлежавшая погибшей женщине. Вы случайно не знаете, что именно все ищут? Парнелл явно начинал нервничать.
- А вот этот ваш вопрос я совсем не понимаю.
- Сержант Маллиган послал кого-то обыскать дом, и мне известно, что он спрашивал вас о чем-то...
- Это не подлежит обсуждению, сэр! - Парнелл обнаруживал все признаки раздражения.
Бен решил не трогать эту тему. Но тогда что еще?
- Э-э.., если позволите, еще один вопрос.
- Один, - подчеркнул Парнелл.
- Я могу увидеть тело? Парнелл усмехнулся.
- Боюсь, нет. Тело кремировано. Итак, я удовлетворил ваше любопытство? Бен улыбнулся.
- Конечно. Большое спасибо, мистер Парнелл. Извините за беспокойство.
- Отлично.
Парнелл развернул номер "Хэмптон Каунти Стар" и погрузился в чтение. Бен присоединился к Леонарду, который уже произвел арест Кайла Кранца, и они проследовали к полицейской машине.
Другие книги Фрэнка Перетти