Глава 13. Настоящий труд начинается тогда, когда работа закончена
История Неемии была бы приятнее без тринадцатой главы. Эта глава прибавляет печали к его повествованию. Но она есть, и оттого рассказ Неемии становится еще более реальным.
Одна из грустных характеристик пробуждения заключается в том, что оно не длится вечно. Божий народ начинает испытывать самодовольство, и в жизнь избранных потихоньку пробирается грех, в то время как слава пробуждения медленно угасает. В библейской истории такое происходит снова и снова, и служение Неемии в Иерусалиме представляет собой еще один пример такого исхода.
Однако в каком-то смысле я рад увидеть в последних стихах этой книги великого Божьего победителя, вновь восставшего против злоупотреблений и нечестия. Он открыто обличал грех и требовал от Божьего народа повиновения тому завету, который они подписали. Радостно видеть, что он не утратил прежнего пыла, радостно видеть его святой и праведный гнев, направленный против нечестия. Он пытался залатать в стене появившиеся трещины.
Чтобы стены с треском не рухнули
Неемия возревновал о Господе — в самом хорошем смысле этого слова. Он возмутился, когда люди, знавшие Бога, стали самонадеянными и проявили явное непослушание. Он беспокоился о том, чтобы распространяющееся влияние греха не разъело раствор, который скрепляет все общество воедино, и чтобы стены, над которыми он так усердно трудился, не рухнули снова.
Неемия на некоторое время уехал из Иерусалима. Он не говорит, как долго он отсутствовал, но мы предполагаем, что его не было там несколько лет. Это объясняет его потрясение и гнев (см. Неем. 13:8), когда он увидел, насколько глубоко город погряз в грехах.
Помните, когда Неемия впервые просил царя позволить ему отправиться в Иерусалим, он обещал правителю, что через определенное время вернется. Он установил конкретное время своего возвращения (см. Неем. 2:6). Видимо, это время подошло, и Неемия вернулся в Сузы, чтобы продолжать выполнять свои обязанности в царском дворце. Затем ему еще раз было разрешено приехать в Иерусалим: “В тридцать втором году Вавилонского царя Артаксеркса я ходил к царю, и по прошествии нескольких дней опять выпросился у царя” (Неем. 13:6).
Возвратившись в Иерусалим, Неемия столкнулся с несколькими случаями явного нарушения Божьих законов. К его великому удивлению, первосвященник позволил старому врагу Неемии, Товии, переселиться в одну из комнат храма! Неемия был вне себя от гнева. Поскольку он был человеком действия, то принял быстрое решение: “Тогда мне было весьма неприятно, и я выбросил все домашние вещи Товиины вон из комнаты” (Неем. 13:8). После этого он заставил священников вычистить и выскоблить комнату.
Правильно, Неемия! В таких случаях не до дипломатических реверансов. Этот Товия даже не был израильтянином. Он был врагом народа и врагом Богу. Он не имел никакого права жить при храме. Действия Неемии вызывают в памяти сцену, когда Господь Иисус, также разгневанный превращением храма в вертеп разбойников, перевернул столы менял и выгнал их прочь.
Такого рода святое дерзновение часто не встречает теплого приема со стороны религиозных людей, но оно необходимо, когда враг внедряется в храм. Однажды я проповедовал на палаточном собрании в Брнсбейне, Австралия. Наша палатка находилась как раз напротив бара, а дьявол не любит конкурентов. Иногда к нам в палатку заходили пьяные и пытались помешать собранию. Однажды двое пьяных забрели на собрание и стали насмехаться надо мной во время проповеди. Они сильно шумели и отвлекали людей, поэтому я попросил ашеров вывести этих дебоширов вон из палатки.
— Зачем? — спросили меня ашеры, — они вас не трогают.
Но они мешали и не давали людям слушать Божье Слово. Мне оставалось только одно. Я не мог сдержать праведный гнев. Я взял их буквально за шиворот и за пояс и выкинул из палатки.
Люди в собрании были шокированы! Думаю, они были более шокированы моим поведением, чем хулиганством пьяных. Но Бог почтил мое дерзновение, и на следующий день на собрание пришли более четырехсот австралийцев, чтобы послушать ненормального американского евангелиста. Пьяницы больше не приходили, а на собрании стали спасаться люди.
Помните завет!
Неемия был также недоволен тем, что люди стали забывать условия завета, под которым они подписались в десятой главе. Прежде всего, они не приносили десятины (см. Неем. 13:10). Левиты же и музыканты не получали плату за свое служение.
“Я сделал за это выговор начальствующим и сказал: зачем оставлен нами дом Божий? И я собрал их и поставил их на место их” (Неем. 13:11). Кому-то нужно было поставить их на место. Удивительно, как легко искренние люди забывают свои клятвы перед Богом, впадая в апатию после пробуждения.
Неемия был разгневан и имел на это право. Люди отступали от исполнения своей клятвы.
Были и другие нарушения. Суббота не соблюдалась (см. Неем. 13:15-18). Неемия нашел решение и для этой проблемы. Он приказал в субботу ворота оставлять закрытыми, и поэтому в этот день все торгующие не могли попасть в город! Мне нравится, как он предупредил странствующих торговцев: “Если сделаете это в другой раз, я наложу руку на вас!” (Неем. 13:21). Он подразумевал вовсе не то возложение рук, которое мы практикуем в современной Церкви!
Его методы были жесткими, но очень эффективными. “С того времени они не приходили в субботу” (Неем. 13:21).
На карту было поставлено все. Все то, что Неемия совершил во время своего первого приезда в Иерусалим, теперь находилось в опасности и пренебрежении. Почему? Потому что люди стали беспечными и ленивыми.
Обратите внимание вот на что: благочестивые люди отступают далеко не всегда по причине откровенного бунта. Мы слишком быстро забываем свои клятвы и обещания, которые принесли во время пробуждения. И когда мы отступаем от своего посвящения, то сразу попадаем в зависимость от самых тяжких и темных грехов.
Это и произошло в Иерусалиме, и Неемии предстояло встряхнуть народ как следует!
Новое очищение города
В городе назревало нечто особенно неприятное. В городе появилось очень много чужестранцев. Израильтяне стали жениться на язычницах, а в городе поселились люди со стороны. Что толку было в создании стены вокруг Божьего города, если язычникам дозволялось входить и выходить, когда им вздумается?
Неемия буквально бросился в смертный бой. Из-за безрассудного компромисса беспечных людей труд его жизни оказался под угрозой. “Я сделал за это выговор, и проклинал их, и некоторых из мужей бил, рвал у них волоса, и заклинал их Богом, чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя” (Неем. 13:25).
Можно ли назвать это духовной реакцией? В данном случае можно. Люди согрешили, оставив Божий город на поругание, а потому вполне заслужили справедливое наказание. Поймите, это был не акт личного возмездия, но ответ человека, ревнивого по Божьей славе. Люди нарушили свою торжественную и священную клятву, и ситуацию можно было исправить только исключительными мерами.
В этой последней главе повествования о жизни Неемии мы увидели его с той стороны, с которой раньше не были знакомы. В ответ на происки Санаваллата н Товии он просто молился, и Бог защищал его. Но теперь мы видим, как он кричит, дерется, ругается и рвет волосы. Что с ним случилось, почему он так сильно изменился?
Есть веские основания для таких перемен. Сейчас на карту было поставлено намного больше того, чем он рисковал во времена, когда Санаваллат и Товня объявили ему войну. Тогда речь шла о работе Неемии, его характере, его репутации и гордости. Он не считал все это достойным защиты. Но теперь, однако, объектом атак стал Сам Бог. Теперь речь шла о Его работе, Его характере, Его репутации и Его ставе. И за это стоило сражаться.
Санаваллат и Товия нападали на Неемию, и Бог защищал его. Теперь израильтяне-отступники нападали на Божью праведность, и Неемия был готов драться за честь Бога.
На этот раз Неемии, должно быть, было тяжелее всего. Время его служения приближалось к концу, он провел столько сражений с врагом. И теперь ему приходится вести те же битвы, но на этот раз с собственным народом. Это было тяжелое испытание.
Из собственного опыта я знаю, что самый трудный аспект служения заключается в борьбе с грехом в собственном лагере. Одно дело вести войну против дьявола, и совершенно другое, когда, победив врага на стороне, ты вдруг обнаруживаешь, что тебе нужно разобраться с грехом среди Божьего народа.
Последний выстрел
Но Неемия и здесь вышел победителем. Заключительное предложение в его повествовании — это крик усталого человека, который провел хороший бой: “Помяни меня. Боже мой, во благо мне!”
Этим заканчивается его история. Она началась с молитвы и закончилась тоже молитвой. Именно так и следует заканчивать историю истинно великого победителя.
Мы, конечно же, будем помнить его во благо. Трудно представить Неемию в другом свете. Он являет собой хороший пример для нас, побуждая нас стать всем тем, чем мы можем стать в Боге. Если Бог может использовать такого человека, как Неемия, тогда Он может помочь в достижении очень многого и вам, и любому из нас. Любому, кто осмелится встать во имя Его и строить в Его силе и для Его славы.
Просите Бога показать,
что Он хочет сделать
через вас, а затем идите
в Его силе и всем сердцем
выполняйте предназначенное.
