Теперь море песка резко обрывается у подножия огненно-красного горного кряжа. Нет никакой растительности, только стены из сухих, твердых, горячих скал. У основания скального кряжа из песка торчат кости, как немое свидетельство об опасностях этой пустынной земли. Путешественник устремляет свой взгляд на звезду в форме креста, и декламирует: "Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их".
Слыша голоса на расстоянии, путешественник следует по тропе у подножия горы по направлению к ним. Затем тропа резко превращается в расщелину в горе. Войдя в открывшуюся щель, он слышит голоса, которые отражаются эхом с такой силой, что невозможно различить никаких слов. Двигаясь дальше по этой скалистой тропе, путник оказывается около огромной расписной железной арки, под которой стоит человек, обращаясь к собранию мужчин и женщин.
"Это путь, верьте мне, - приглашает он, и его слова отчетливо различимы. - Эти узкие врата с левой стороны от меня настолько старые, что едва поворачиваются. Кто в здравом рассудке, захочет пойти по той крутой тропе, когда вот эта хорошо вымощена, много раз прохожена, открыта и готова? Проходи через эти врата, и ты выйдешь из пустыни до захода солнца. Хорошая пища и чистая постель ждут тебя на другой стороне. Молитвенные собрания организованы на каждой остановке в пути".
Путник без колебаний проходит через расписную железную арку и идет вдоль по дороге. К нему присоединяются и другие. Дорога, по которой он идет, гладкая и приятная в отличие от синего песка, через который он только недавно пробирался. У дороги висит знак, повторяющий информацию, что через каждый час пути предусмотрены остановки для участия в молитвенных собраниях и небольшого угощения.
На первой такой остановке он разговаривает с приятной хозяйкой гостиницы: "Я проделал долгий путь. Пожалуйста, скажи мне, куда ведет нас эта дорога".
Она улыбается и отвечает: "Тебя хорошо примут и прекрасно позаботятся. Твое путешествие закончится, когда наступит вечер".
Путешественник продолжает путь в большом смущении. Как только сумерки начинают сгущаться, после театрального путешествия мимо скал и деревьев, он оказывается на вершине холма и видит внизу город.
"Добро пожаловать!" - восклицает человек, стоящий под расписной металлической аркой, похожей на ту, которую он прошел раньше.
"Спасибо, - отвечает путник. - Но где я нахожусь?"
"Как, это Христианский город!"
Не говоря ни слова, путешественник поворачивается и бежит обратно по тому пути, по которому он пришел. Когда Христианский город исчезает из вида, он замедляет ход, но не останавливается до тех пор, пока не доходит до другой арки на другом конце ложного пути. Он кричит: "У меня только одно желание: найти эти узкие врата и войти в них, перед тем как остановиться на отдых. Как я мог быть настолько слеп? Конечно, широкие врата ведут в Христианский город - место, где человеку легко, где он никогда не должен отвергать самого себя, рисковать, страдать от какой-либо боли или отказываться от сна", - горько добавляет он.
В конце концов, он находит старые ржавые врата. Настолько узкие, что он с трудом протискивается через них. Врата, заросшие травой и диким виноградом.
Рассвет застает его на узкой тропе, вьющейся среди багряных скал. В воздухе звучит гул, как будто ветер качает деревья, но ни ветра, ни деревьев здесь нет. Гул возрастает, и, в конце концов, можно различить пение многих голосов. Теперь путник видит людей впереди на тропе. Он становится частью процессии людей, двигающихся к граду Бога. В пути каждый из них горячо говорит с кем-то невидимым. Некоторые плачут. Другие кажутся возбужденными. Некоторые напевают имена людей и просят что-то хорошее для них. Некоторые просят своих соседей впереди или сзади о помощи, но в основном все обращаются к своему невидимому слушателю.
Возвращается таинственная спутница путешественника и обращается к нему. "Здесь в Пустыне Молитвы все очень отличается от Христианского города. Да, там они собираются на молитвенные встречи, и люди молятся перед тем, как лечь спать. Когда жизнь становится трудной, их молитва становится более насыщенной, пока не пройдет кризис. Но в Пустыне Молитвы молитва становится жизнью человека - источником всего его существования. Для ТЕБЯ пришло время раствориться в молитвенной жизни. Поразмышляй над этими местами из Евангелия от Луки", - добавляет она, протягивая ему листок бумаги, на котором написано: "Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, МОЛИЛСЯ, - отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, И был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!" - (Лк. 3:21-22).
"Но тем более распространялась молва о Нем, и великое множество народа стекалось к Нему - слушать и врачеваться у Него от болезней своих. Но Он уходил в пустынные места и МОЛИЛСЯ" - (Лк. 5:15-16).
"В те дни взошел Он на гору ПОМОЛИТЬСЯ и пробыл всю ночь в МОЛИТВЕ К БОГУ. Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами..." - (Лк. 6:12-13).
"После сих слов, дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору ПОМОЛИТЬСЯ. И когда МОЛИЛСЯ, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею" - (Л к. 9:28-29).
"Случилось, что когда Он в одном месте МОЛИЛСЯ, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих" - (Лк. 11:1).
"И вышед, пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за Ним последовали и ученики Его. Пришед же на место, сказал им: МОЛИТЕСЬ, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колена, МОЛИЛСЯ" - (Лк. 22:39-41).
"И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: ОТЧЕ! ПРОСТИ ИМ, ИБО НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ДЕЛАЮТ" - (Лк. 23:33-34).
"Молитвенная жизнь - это нечто такое, что мы обретаем наедине, однако это приводит нас в общение с Богом и людьми, как ничто другое, - говорит ему спутница, когда он заканчивает читать - Молитва, означает прийти к Богу, к двери Отца и просить хлеба так, чтобы ты мог дать своему нуждающемуся брату. Когда ты стучишь и продолжаешь стучать, она всегда открывается. Всегда. От этого соединения с Богом приходит нечто, чем ты делишься с другими. И когда ты делишься тем, что Бог дает тебе, ты имеешь общение с ними. Человек имеет такое общение, даже если он стеснительный или неловкий. Ибо молитвенная жизнь освобождает человека от страха и мнения других людей, и от боязни собственных промахов".
"Но разве нужны эти жуткие горы, эти обрывы, эта постоянная опасность, чтобы научиться молиться?" - спрашивает путник.
"В прошлом ты взывал к Богу при своих случайных тревогах. Здесь ты учишься видеть свою жизнь как постоянный кризис, побуждающий тебя взывать к Богу день и ночь. "Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь?" Чем яснее наше видение того, что происходит в мире - как близко находятся народы к краю хаоса, - тем больше мы понимаем, что единственный путь познать жизнь, это прийти ближе к Богу-Отцу в молитве и взывать к Нему день и ночь. Мы молимся непрестанно, потому что кризис земной жизни никогда не прекращается".
"Но почему все это должно быть таким трудным? Мне кажется, что переход через эти горы - самая тяжелая часть путешествия".
"Потому что молитва - это основная наша работа. Она требует мыслей, сосредоточения, активной воли и лучших сил человека, чтобы молиться и превозносить имя Божье, молиться за пришествие Божьего царства, молиться за делателей на жатве, молиться за конкретных людей и их нужды. Ты едва начал постигать поверхность потрясающих вещей, которые произойдут в ответ на твои молитвы, если ты продолжишь путь".
"Однако! Продолжить путь. Я уже так устал".
"Это потому, что твои молитвы начинают входить в Реальное Сражение. Молитва - это та почва, на которой мы побеждаем зло добром. На этой горе ты научишься молиться за своих врагов. Жизнь победы зла добром начинается с того, чтобы просить доброе за тех, кто сделал нам злое".
Узкий путь приводит к панораме, где путник и его спутница останавливаются, чтобы поесть. После этого они подходят к краю панорамы, где она показывает на тропу, ведущую вниз через горы, которые постепенно уменьшаются в размере и где-то у горизонта как будто заканчиваются.
"Ты видишь, там начинается Жатва, - говорит путешественнику спутница, показывая на вид, открывающийся за пределами гор. - Помни слова, которые сказал Иисус: "Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так-что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут; ибо в этом случае справедливо изречение: "один сеет, а другой жнет". Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их".
Путник смотрит вдаль, в то время как его спутница объясняет дальше: "В Христианском городе, помнишь, есть красивая широкая улица, называемая Миссионерский бульвар, с выстроенными вдоль просторными, хорошо ухоженными зданиями и украшенная фонтанами, лужайками и прекрасными кустами. В этих зданиях находятся все миссионерские организации, известные в христианском мире. Там расположены издательства, типографии, печатающие миссионерские журналы, и маленькие помещения для ответов на письма и молитвенные служения для менее известных тружеников. Там есть студии, обеспечивающие распространение литературы и видеокассет для миссионерских целей. Там есть учреждения, которые предлагают миссионерам курсы повышения квалификации, компьютеризированные службы для миссионеров, которые нуждаются в расширении своей финансовой базы. Гам есть центры набора кадров, помещения для отдыха для миссионеров, отошедших от дел, и даже банки данных. Но недавно Миссионерский бульвар охватила паника, когда до него дошли известия, вызвавшие крайнее смущение. Стало известно, что немалое число миссионеров совершают непростительное нарушение миссионерского этикета: вместо того, чтобы работать на утвержденном миссионерском поле известного мира, миссионеры устремляются в пустыню по направлению к граду Божьему".
"Но какое же миссионерское поле может быть в пустыне? - спрашивает путник. - Какую душу можно спасти в Пустыне Прощения, кроме своей собственной? И когда ты приходишь в Пустыню Поклонения, каждый там уже оживлен Божьей славой. В Пустыне Молитвы есть чудесное общение с другими путешественниками, и я научился ходатайствовать. Но там нет потерянных душ..."
