Стоят смущенно, виновато, Иуда в трепетных словах Все заступается за брата. Вениамин поник в слезах. Сильнее стало сердце биться: Иосиф сдерживает стон. Вот перед ним родные лица: Рувим, вот Левий, Завулон. Фрагменты жизни замелькали. О, сколько бед случилось с ним! А братья все ж другими стали: Им дорог так Вениамин! Его за чашу не побили, Не бросили в презренье в ров, Всей грудью брата заступили, Иуда стать рабом готов. Уж не огонь в глазах - страданье, И зависть с местью не кипят, Лишь в сердце давнее терзанье... Они не знают - жив их брат!.. Но как он жил все эти годы В разлуке с любящим отцом В темнице, в яме, на свободе? Ведь предан был совсем юнцом. Кто видел все его стенанья? Кто знал, что невиновным он Несет в темнице наказанье? Кто слышал плач и вопль, и стон? Вошла душа в железо будто, В оковах ноги... Теснота!.. И годом кажется минута... О, как жестока клевета! Кто знал все это, слышал, видел И кто Иосифу помог, Чтоб братьев не возненавидел? Кто был всегда с ним? Вечный Бог! Все было в жизни не случайно, Чтоб дом Иакова спасти, Ведь Божье то предначертанье Всех их в Египет привести. Пройдя невзгоды и кривизны, Иосиф рук не опустил. Все потому, что больше жизни Он Бога вечного любил!.. Коль верен Богу, рядом счастье! Любовью искренней горя, Кричит Иосиф: "Братья, братья! Иосиф жив! Иосиф я!"