|
|
"Протестантизм"
|
М.С. Каретникова
|
|
Лекция 3. РЕФОРМАЦИЯ В ШВЕЙЦАРИИ
Лютеранство в других странах распространялось под именем "протестантизма". Это название возникло в 1529 году, критическом для дальнейшего развития реформ в Германии. Сейм под председательством Фердинанда, брата императора и ярого противника реформационного движения, принял решение, направленное на полное уничтожение лютеранской реформы и окатоличивание тех областей Германии, где укрепилось лютеранство. Пять князей и пятнадцать свободных городов подписали ПРОТЕСТ против такого решения, отсюда термин "протестантизм". Он прижился в истории благодаря тому, что слово означает не только "протест", но и "возвещение" истины, то есть имеет значение евангельского вероисповедания. Большинство европейских протестантов сейчас предпочитают называться "евангельскими христианами". Сейм потребовал от протестантов ответа на это решение.
В следующем, 1530 году, Лютер помог своему верному другу Меланхтону подготовить так называемое Аугсбургское вероисповедание, которое и было представлено на сейм, и тот его отверг как ересь. Не миновать бы кровопролития, но опять император оказался занят турками, Францией и не счел целесообразным атаковать лютеран. Однако протестанты искали объединения, и в первую очередь со швейцарской Реформацией, главой которой был Ульрих Цвингли (1484 - 1531) в городе Цюрихе.
УЛЬРИХ ЦВИНГЛИ
Цвингли был ровесником Лютера, но стал проповедником Евангелия в Швейцарии с шестнадцати лет. Он жил с дядей-священником, который послал его учиться в Базель и по окончании образования купил ему за сто гульденов место священника: это было в соответствии с тогдашними нравами; кроме того, подразумевалось, что если ты образован, то должен быть священником! Цвингли был очень богато одаренным человеком, с четырнадцати лет он играл на многих инструментах и с юности был проповедником. К учебе его понуждал дядя, и у Цвингли там, в Базеле, оказался учитель, говоривший студентам об искуплении и о том, что нельзя купить спасение. Цвингли слушал его внимательно, хоть и без особого понимания, однако семя упало на добрую почву.
Итак, после окончания учебы, в 1514 году, Цвингли стал пастором церкви. Затем он стал капелланом в бенедиктинском монастыре (1516 - 1518), где он ревностно изучал Эразма Роттердамского.
Эразм - христианский гуманист, философ, просветитель, оказавший большое влияние на современников. Его главные произведения - "Похвальное слово глупости" и "Рассуждения о свободе воли" - вызвали ответ Лютера - "О рабстве воли". Эразм был сторонником реформы католической церкви и верил, что можно изменить человека, изменить церковь, очистив их от безнравственности. Он утверждал: "Чтобы реформировать общество, надо исправить мораль". Но все дело в том, что в церкви было ложное богословие, ложное учение о спасении через таинства и священников, через церковь.
Цвингли был страстным почитателем Эразма Роттердамского, и у него появилась цель - обновить христианство на гуманистических началах. Он думал не о реформе учения церкви, а только о поднятии ее нравственного уровня. Итак, изучая труды Эразма, Цвингли получил собственные идеи о Реформации, а по мере развития этих идей он изменился сам! В 1519 году он стал народным священником в Цюрихе, начал проповедовать по-новому: из Нового Завета, а не из книги проповедей, как это было тогда принято. В этом же году он обратился к Богу за прощением грехов. Что случилось? Подошел ли он к признанию этой необходимости постепенно? Нет, все могло бы продолжаться на интеллектуальном уровне, если бы ни неожиданная, почти смертельная болезнь: на город обрушилась чума из Китая, из семи тысяч жителей умерло две! Цвингли тоже умирал! Воззвав к Богу, о Котором он уже так много знал, он получил и телесное, и духовное исцеление, и у него началась новая, более глубокая духовная жизнь. Эта новая жизнь нашла и практическое выражение: он собрал группу студентов, молодых людей, которые изъявили желание изучать с ним Новый Завет. Точнее, все это началось даже не так: он хотел научить студентов греческому языку, чтобы они, как и он, могли читать Евангелие в подлиннике. Затем ему пришла в голову мысль, что можно и сам греческий язык учить по Евангелию, читая его. Но по мере изучения Нового Завета и у Цвингли и у его учеников открывались глаза на Божий план спасения людей и образования церкви.
В это же время, в 1520 году, в Цюрихе появляется монах Самсон с индульгенциями, и Цвингли восстал против этого так же, как Лютер в Германии. Лютер имел поддержку князей (в особенности саксонского курфюрста Фридриха), а Цвингли
- поддержку городского совета. Дело в том, что Швейцария к тому времени уже триста лет была республикой, объединением маленьких княжеств
- кантонов, как это существует и сейчас, и каждый из них руководился своим советом, а от каждого кантона был один представитель в Федеральном собрании. Итак, городской совет Цюриха издал приказ, чтобы в церквях проповедовали чистое Евангелие. Цвингли глубоко продумывал реформы, шаг за шагом осуществляя их, учитывая готовность властей и народа к следующему шагу. Он сносил все старое, и камень за камнем строил новое на основании Евангелия. Он учил об оправдании верою, а не обрядовой системой. Некоторые его слушатели, воодушевившись, устроили в 1523 году настоящий штурм против икон и oсяких изображений в храмах. Цвингли был согласен с тем, что они не нужны, но категорически выступил против "восстаний", штурмов и насилия. Он считал, что алтари и кресты должны исчезнуть постепенно, без шума, законным порядком, под руководством городского совета. Так и стало! Цвингли добился от городского совета запрета на безнравственные зрелища, на сквернословие, и нравственность в городе резко поднялась. Цвингли был душой всех реформ: он ходил по улицам, посещал мастерские, школы, дома бедняков. Дверь в его доме никогда не закрывалась, и к общей трапезе приглашался любой входящий. Цюрих превращался в тихий остров в бушующем море: в городе продолжала существовать и католическая церковь, и монашеские ордена, но никто не смел восстать на Цвингли и его дело, настолько крепка была поддержка городского совета. Идеи Цвингли стали распространяться в Берне, Базеле, даже в Германии. Он издал два своих произведения: "Краткое введение в христианство" и "Комментарий к истинной и ложной религии".
Все это время, то есть с 1519 года и до своей смерти в 1531 году, Цвингли является священником главной церкви Цюриха, она и сейчас называется так же - Гроссмюнстер. Около нее сейчас стоит огромная статуя Ульриха Цвингли - в одной руке Библия, а в другой меч, обращенный к земле: Цвингли стал пацифистом, противником всяких войн. Будучи капелланом (войсковым священником), он видел ужасы войны Франции и Швейцарии. Из довольно легкомысленного человека, каким он был в юности, Цвингли становится мыслителем. Он обнародовал свои 67 тезисов, в которых будет больше сказано о Христе, чем в тезисах Лютера: Христос - Спаситель, Искупитель, Господь. В это же время он переживает и большое влияние Августина. Именно от него Цвингли воспринял пацифизм.
Тем временем в том небольшом кружке из двенадцати-пятнадцати молодых людей, которым руководил Цвингли, складывалось нечто совершенно непохожее на лютеровскую Реформацию: там рождался новый взгляд на церковь! Интерес к изучению греческого языка уже давно был вытеснен интересом к посланию Евангелия: церковь состоит из одних только спасенных Христом людей, священников, имеющих" прямой доступ к Богу и ответственных перед Ним за свое служение, а именно - за свое свидетельство о Христе. Цвингли и его студенты начали понимать, что каждый христианин - это ученик Христа и что крещение установлено Христом только для "наученных", то есть для учеников Христа. Из Евангелия им открылось также, что такое причастие: оно назначено только для учеников, для тех, кто отдал свою жизнь Христу. Они поняли, что христианство - это серьезно, это на всю жизнь, это пилигримство, странствование и проповедь. И, конечно, во всем этом нет места для государства! Церковь должна быть отделена от государства! А Цвингли раньше искренно считал, что власти должны заботиться о порядке в церкви; это естественно сочетается со взглядом, что церковь является государственной, как это было в католичестве и как осталось и в протестантизме. Понятно, что власти должны заботиться о своих подданных, а все подданные входят в церковь. Цвингли сам с изумлением взирал на картину, возникавшую из Евангелия. В его кружке, таким образом, рождался баптизм, рождались убеждения, отличавшиеся от лютеранства и вообще от протестантизма того времени. Главным отличием было отделение от государства и от любой государственной церкви, то есть создание новой церкви, где нет "прихожан", нет "клира" и "мира", а есть искупленные Христом Божьи дети, Его ученики и последователи, вступившие в завет с Ним при Его Жертве.
Итак, по мере изучения Нового Завета в кружке Цвингли стали складываться свои, особые взгляды на церковь. Первым узловым вопросом оказался вопрос о мессе - богослужении, во время которого совершалось причастие, то есть, по католическим понятиям, превращение хлеба и вина в Плоть и Кровь Христа: это было как бы бесконечное принесение в жертву Христа. В церкви был и жертвенник - алтарь. Кроме того, в нарушение заповеди, вино предназначалось для священников, а хлеб - для простых людей. Кто вкушал его, тот получал Благодать, - значит, это было магическое действо. Цвингли заново пересмотрел этот вопрос и убедился: в Евангелии говорится о Евхаристии - о воспоминании и благодарении в духовном присутствии Христа. Верующий должен принимать и хлеб и вино, как это делали ученики Христа на Тайной Вечере. Этот взгляд повел в дальнейшем к богатому богословию первых баптистов: хлебопреломление - это единение со Христом, и не только со Христом, но и с общиной верующих, так как все пьют из одной чаши и вкушают от одного хлеба, и все напоены одним Духом. Это дивное общение: любовь к Богу и друг ко другу, как и заповедал Иисус Христос: "Любите друг друга".
Вторым узловым моментом стал вопрос крещения. Для кружка Цвингли было совершенно ясно, что крещение преподается только возрожденным людям, то есть тем, кто покаялся перед Богом, получил от Него прощение грехов, и это стало очевидным в полном изменении его жизни.
В XVI веке диспуты были делом академическим и в университетах - обязательным. Так, в Лейпциге в 1519 году состоялся диспут Лютера с богословом фон Экком, о чем рассказывалось в прошлой беседе. В Цюрихе такие диспуты устраивал городской совет. В 1523 году, 28 октября, в зале совета состоялся знаменательный диспут. Сначала в плане обсуждения было поклонение изображениям. Реформаторам удалось победить в этом диспуте, но затем явился католический епископ и потребовал отмены решений диспута. Следующим вопросом был вопрос о мессе, и третьим - вопрос о чистилище, до которого никогда так и не дошли. Месса! Она стала центром не диспута даже, а настоящей борьбы. В диспуте принял участие Балтазар Губмайер, самый видный богослов швейцарской Реформации, впоследствии богослов баптизма. Он убедительно показал, что месса, причастие - это не жертвоприношение, а воспоминание и благодарение за уже единожды и навсегда принесенную жертву Христа. "В церкви не должно быть алтаря!" - утверждал он. И второе его утверждение - месса должна проводиться на народном языке. И он поставил вопрос об отмене существующей практики и - немедленно! Но это был фактически вопрос о формировании новой церкви. Кто будет принимать причастие? Кто является членом церкви? Цвингли, руководивший этим диспутом от лица городского совета, не хотел порывать с консервативным советом. Совет был готов поддерживать постепенную Реформацию, но вовсе не такие радикальные изменения! "Господь усмотрит", - сказал он. - "Нет, Цвингли, это уже усмотрено в Писании!" - отвечал Губмайер. Здесь начало нового взгляда на Церковь, как Церковь свободную, свободную от государства.
Но здесь же и начало горького расхождения Цвингли со своими учениками, вместе с которыми в течение трех лет он уразумевал Божьи откровения. В этом же 1523 году они расстались. Среди его учеников были необычайно одаренные молодые люди - Конрад Гребель, Феликс Манц. С ними связано начало нового движения внутри Реформации - анабаптизма, о котором речь пойдет в следующей беседе. Расхождение было горьким. Для Цвингли, который с великой осторожностью, продуманностью и последовательностью проводил свои реформы, неизменно опираясь на городской совет, было немыслимо порвать с последним, объявив им, что их собственное христианство находится под вопросом, точно так же объявив и церкви, что она "распускается" и должна собираться заново, на новых условиях. Но так же невозможным было и найти компромисс с учениками, которые говорили: "Цвингли, ты же сам нам открывал Божий план спасения, как он дан в Новом Завете! Ты же сам показывал нам несовместимость Божественного замысла с человеческими установлениями!" Цвингли и его ученики должны были расстаться. На время расстанемся с ними и мы.
То большое влияние, которое Цвингли имел на городской совет, оказалось для него сетью! Он добился с его помощью больших успехов, но и последующее поражение было велико. Когда пришлось выбирать между поддержкой совета и Истиной, то он выбрал первое. Это была его трагедия: из наставника молодежи он должен будет стать ее палачом... "Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа" (Иер. 17:5). А ведь он в свое время превзошел Лютера в евангельских позициях, отринув все римские обряды и утвердив всеобщее священство верующих! Более соответствовал Евангелию и его взгляд на причастие как на воспоминание, а не таинство, имеющее таинственную силу. Лютер в этом вопросе резко с ним разошелся, считая, что в словах Христа "Это Тело Мое" говорится о физическом Его присутствии. В 1529 году в Марбурге состоялась беседа немецких лютеран со швейцарскими реформаторами по вопросу объединения Германии и Швейцарии в борьбе против католичества. Но Лютер категорически отказался иметь какие-либо дела с Цвингли именно из-за вопроса о причастии, хотя по всем остальным пунктам, а их было пятнадцать, было полное согласие. Итак, этот союз не состоялся.
Цвингли хотел реформировать все тринадцать кантонов Швейцарии. Но пять католических кантонов собрали против них армию, и в первой же битве, в 1531 году, Цвингли был убит. Другой швейцарский реформатор продолжил его дело, и его влияние превзошло влияние Цвингли. Это был Кальвин. В истории не осталось "цвинглианства", зато есть "кальвинизм".
АНАБАПТИСТЫ
Как мы уже видели, Цвингли был радикалом в богословии, но консерватором в политике, считая, что городской совет Цюриха имеет право решать, как поклоняться Богу, а своим делом он считал убеждать совет и не делать никаких самостоятельных шагов без его одобрения. Реформаты, как стали называть последователей Цвингли и Кальвина, вообще были более озабочены организацией, чем Лютер. Другим важным моментом в формировании убеждений и деятельности Цвингли был характер его отношений с Лютером: он отрицал свою зависимость от него, хотя познакомился с его трудами в 1520 году, и в известном смысле был прав, потому что реформационным движением он стремился удовлетворить свой ум, а Лютер - сердце'. Взгляд Цвингли на религию - это взгляд гуманиста, ищущего Истину, а Лютер искал Мира своей душе, он был движим великим духовным переживанием. Лютер дал толчок мысли Цвингли, но его реформа пошла независимо. Впоследствии она была перекрыта Кальвином, и швейцарская Реформация под именем кальвинизма и созданная Кальвином церковь стала называться реформатской. Но с именем Цвингли связано иное сильное реформационное движение, которое в перспективе превзошло все остальные, - это было движение анабаптистов, о которых и сегодня, спустя почти пятьсот лет, нельзя говорить спокойно. Влияние их идей продолжается до сих пор, хотя их церковь никогда не была большой или имеющей власть. Их богословие перевернуло не только католичество, но и протестантизм и превзошло их по одной-единственной причине: оно соответствовало Писанию, и их церковь была ближе всех других к первохристианской. Собственно, в церкви-то и было все дело. Реформация породила протестантские церкви, церкви национальные: лютеранскую (Германия), реформатскую (Швейцария), англиканскую (Англия) и пресвитерианскую (Шотландия). В этих церквях оставалось очень много от католичества, и главное - это детокрещенство и государственность. Обе эти черты друг с другом тесно связаны: все, живущие в данном государстве (княжестве, кантоне, королевстве), принадлежат к данной церкви, а вводятся в нее через крещение детей. Вспомним, что именно с детокрещенства выросло учение об исторической церкви как великой священной организации, управляемой группой священнослужителей, наделенных якобы духовными силами, которых не могут иметь обычные христиане. Таким образом, детокрещенство - это не частная черта, а совокупность многих проблем. Анабаптисты выступили против всего комплекса идей, символом которых было крещение детей. Влияние их идей испытали нидерландские меннониты, английские сепаратисты, баптисты, конгрегационалисты, квакеры, славянские моравские братья, трансильванские гуттериты, все разнообразные проявления "свободной церкви" - свободной не только от папы, но и от государства. Они единственные из всех реформаторских групп противились слитности церкви с государством. Итак, как произошло рождение первой свободной церкви крещенных по вере?
Мы расстались с молодыми людьми из группы Цвингли в 1523 году, в октябре, когда во время диспута в Цюрихе Цвингли вошел в противоречие со своими учениками, вместе с которыми пришел к познанию тех истин Писания, что церковь не является государственной и состоит из верующих, уже прощенных Богом людей, рожденных свыше, и что крещение по вере - это вхождение в церковь, а причастие существует только для учеников Христа. Во всем этом Цвингли и его ученики были согласны. Расхождение состояло в том, когда эти убеждения претворять в жизнь? Немедленно, как только человек принял их от Бога, или же отложить на неопределенное время, пока для этого, как говорится, "созреют условия"?
Молодые люди вышли из церкви Цвингли и два года провели в молитвах и изучении Писания, пока не удостоверились, что поняли Божие Слово правильно. И тогда встал один из них, это был Блаурок, и умолял нового руководителя группы, Конрада Гребеля, крестить его ради Бога истинным христианским крещением по вере и знанию.
И Конрад крестил его. Это произошло морозной ночью в январе 1525 года. Так был брошен вызов запутанной сети государственно-церковных отношений XVI века. Но это был и решительный разрыв в этом вопросе как с Цвингли, так и с другими реформаторами, и анабаптисты - "перекрещенцы", как их назвал Цвингли (сами они называли себя "швейцарскими братьями"), дорого заплатили за свою верность Божиему Слову! Против них была Священная Римская империя, государство и даже... великие реформаторы. Но они сделали то, чего не довершила Реформация, - разрушили союз церкви с государством, то основание государственной церкви, на котором она держалась, а именно - детокрещенство. Итак, 21 января 1525 года Конрад Гребель крестил Блаурока, а тот - остальных одиннадцать. Так группа христиан впервые в ходе Реформации решилась образовать церковь по примеру новозаветной. Братья подчеркивали при этом совершенную необходимость личной преданности Христу: она была условием последующего крещения.
Кто такой Конрад Гребель? Он был патрицием, его отец - член городского совета, и дворец их находился в центре Цюриха (он сохранился до сих пор). До своего обращения к Богу Конрад был погружен в личные проблемы: девушка, которая была для него, по его восторженному признанию, "вселенной", стала его женой, он привел ее в свой дом, и эта "вселенная" оказалась в резких противоречиях с его матерью. Возникли проблемы и материальные, и со здоровьем. В 1522 году Конрад всем сердцем покаялся перед Богом и пережил чудо: все его проблемы кончились! Не обстоятельства, нет, они остались прежними, но он сам успокоился, возложив упование на Господа, спасшего его. А затем стали изменяться и обстоятельства.
Главное, он твердо встал на ноги в своих убеждениях, и среди группы молодых друзей стал руководителем. Всего наследия после него осталось одно его письмо к Феликсу Манцу, ближайшему другу и соратнику. Не сохранилась книга Гребеля, мы знаем о ней только по отдельным репликам Цвингли в ответ на нее.
Феликс Манц был из простой семьи. Огромной радостью для него было, когда уверовала и крестилась его мать. В их скромном доме был мир, и поэтому группа первых "братьев" собиралась именно у них. От Феликса Манца остался труд о баптизме. Этот молодой человек стал первым мучеником. От Джорджа Блаурока осталось два гимна. От Михаила Сетлера - самое раннее исповедание веры.
Но главным богословом анабаптизма стал Балтазар Губмайер, не принадлежавший к этому кружку, но встретившийся с ними на том памятном диспуте 1523 года. От него осталось много трудов, по которым мы можем судить о богатом богословии "братьев".
Все эти молодые люди погибли в течение двух-трех лет после своего крещения, потому что их учение распространялось быстро и против них началась лавина репрессий, предназначенных для устрашения! В камеру арестованного Феликса Манца неоднократно приходил Цвингли, безуспешно пытаясь переубедить его. Он видел его спокойствие, его упование, его веру в то, что он исполняет волю Божию, открытую нам в Писании. И в 1527 году был подписан смертный приговор: его связали и утопили в реке Лиммат, протекающей через город. Конрад Гребель умер годом раньше в тюрьме, от эпидемии, и тоже в полном покое и радости, он пел в тюрьме!
Самым ярким свидетельством была кончина Михаила Сетлера в 1527 году и его защита на суде: "Что Бог сделал, то хорошо, и это нельзя отвергать. Но что папа со своими епископами, монахами и священниками улучшили сделанное Богом - это мы отвергаем, потому что папа никогда ничего не улучшил... Мы никогда не бесчестили и не презирали Деву Марию, ни святых, потому что она имела честь дать родиться Спасителю в мир, но что она посредник и ходатай, - об этом неизвестно в Писании. Что до святых, то мы, живущие и верующие, есть святые. Кто умер в вере, того мы считаем блаженным и благословенным... И пусть никто не крадет от вас основания, которое положено Словом Писания, запечатано Кровью Христа и многих свидетелей Иисуса... Господь скоро, видимо, позовет меня к Себе, поэтому будьте осторожны, берегитесь лжебратьев. Молитесь за всех, кто в узах. Бог со всеми вами. Аминь."
Истерзанный и привязанный к столбу, он из пламени костра поднимал два пальца - знак для братьев, что боль переносима, и воскликнул:
"Отец, я предаю дух мой в Твои руки!" От его жены пытались добиться отречения: "Итак, ты не остаешься со святой церковью?!" Она отвечала: "Я остаюсь с Богом, разве это недостаточно святая церковь?" Ее казнили, она воззвала перед смертью: "О Господи! Просвети наших мучителей, чтобы они могли увидеть, что они делают! Благодарю Тебя, что Ты счел меня достойной пострадать за Тебя!"
Предсмертное свидетельство Феликса Манца: "Любовь к Богу через Христа одна достаточна, но хвастовство, угрозы, унижения - да падут. Милосердие одно угодно Богу. Тот, кто не имеет милости, не имеет части с Богом. Одна только любовь Христа обращает в бегство врага. Наследнику Христа необходимо быть милостивым, как милостив Отец Небесный. Христос никого не ненавидел. Его истинные ученики тоже не имеют этого чувства. Я останусь верным Христу, и все мое упование возложу на Того, Кто знает все мои беды и способен от них избавить. Аминь".
Блаурок, ревностный Геркулес анабаптизма, был избит в день казни Феликса Манца, но потом еще два с половиной года распространял веру. В 1529 году он был сожжен. Его предсмертное свидетельство: "Я буду славить в моем сердце Твое Святое Имя и всегда буду провозглашать благодать, которую я испытал. Умоляю Тебя, Боже, от имени всех Твоих детей, сохрани всех от врага душ! Я не буду строить на плоти, потому что она проходит, она не вечна, но я буду уповать на Твое Слово. Скоро наш конец. Благословенный Господь! Дай нам донести крест до назначенного места, и Сам склонись к нам в милости, чтобы мы могли предать наши души в Твои Руки!"
Он предостерег нечестивых: "Поэтому вы, сыны человеческие, оставьте свои грехи, верьте во Христа, будьте крещены по вере и послушны Евангелию. Оставьте свою жестокость, слепоту, болезни, нечестие - и у вас есть Врач, Который может исцелить все ваши слабости, и сделает это даром!"
Во всех исповеданиях видно особое богословие, и оно очень близко нам - это богословие мученичества. Оно спасало верующих от отчаяния при всех неописуемых страданиях. Они понимали путь христианина как "узкий путь" и готовы были "страдать со Христом", как написано. Они понимали страдание как знак ученичества и знак истинной Церкви.
Такое же богословие, но в гораздо более развернутом виде находится в трудах Балтазара Губмай-ера. Он написал следующие произведения: "О мече". Здесь говорится о том, что христианин не использует меч, но это - дело государства. Государство нужно, чтобы организовать порядок среди делателей зла. И оно должно защищать праведных. Пусть власти судят бандитов, а не верующих и неверующих! Христиан можно судить только на основании Библии! А атеисту тоже нельзя нанести вред: вера добровольна! Если нет свободы от религии, то нет и свободы религии. Не должно быть соединения церкви с государством, церковь тогда перестает существовать. Христиане не приносят присяги (нельзя использовать имя Божие при государственных делах), не платят налоги на войны и виселицы.
Так анабаптисты, единственные изо всех евангельских направлений, рвали со средневековой моделью церкви!
"Христианское крещение верующих". Это его самый большой труд. Здесь Губмайер говорит: "Где нет крещения в воде, там нет церкви, нет брата и сестры, нет ни братской дисциплины, ни отлучения, ни восстановления. Я говорю здесь о видимой церкви, как сказал Христос, потому что должен быть какой-то внешний знак, свидетельство, по которому братья и сестры узнают друг друга".
И еще: "Кто хочет очиститься водой, должен сначала иметь доброе понимание Божиего Слова и добрую совесть перед Богом, то есть он должен быть уверен, что имеет милостивого, доброго Бога через ходатайство Христа. Крещение - это не очищение души, но "да" доброй совести перед Богом. Поэтому оно называется "крещением во оставление грехов". Не из-за него прощаются грехи, но из-за этого "да", которым человек внешне свидетельствует, что он верит и уверен в своем сердце, что его грехи прощены через Иисуса Христа". У Губмайера очень серьезный взгляд на крещение: кто крещен водою, тот согласен креститься и в крови ("огненное крещение"). Крещение Духом - это рождение свыше.
Третье его произведение - "О еретиках и тех, кто их сжигает". Здесь он определяет еретика как человека, намеренно ложно толкующего Святое Писание. Таким образом, получается, что злейшие беретики - это инквизиторы. Они рвут пшеницу вместе с плевелами и делают это самозвано. 'Самый ужасный обман у людей - это когда они ' хотят получить спасение души, честь в церкви. Любовь к истине, добрую репутацию - и все это без поддержки Писаний! Они наставляют разум одной только плотской природой. Так введено было новое понимание слова "еретик". Для католической церкви это всякий, кто не принимает церкви и не повинуется ей. Губмайер утверждает, - что еретик - тот, кто берет Божие Слово и извращает его. Рим сжигал еретиков, чтобы якобы "исцелить" общество, а это было отрицанием Христа, Который пришел призвать, а не наказать.
Губмайер в своих трудах впервые провозглашает полную религиозную свободу, свободу не только от государства, но и от государственной церкви. "Только вера делает нас святыми!" - восклицает он, поясняя, что вера - Божия, живая, а не мертвая, историческая, вера, которая проявляется в новой жизни и братской любви. "Все остальное, - говорит он, - нужно отбросить как пустое: свечи, святую воду, пальмовые ветви и прочее". Поэтому нет поминаний ни за здравие, ни за упокой, ни еженедельных, ни годовых. Месса - не таинство, а воспоминание. А при воспоминании должно вспоминать смерть Христа и проповедовать нужно на народном языке.
Кто же был этот выдающийся богослов? Год его жизни - 1480 - 1528. Он родился в Германии и был сожжен в Вене, после долгих мучительств. Ему было сорок восемь лет. Он готовился быть священником, получил образование в Аугсбурге, а в 1512 году он - уже доктор богословия и проректор университета. Административная деятельность ему не понравилась, он предпочел быть народным священником и тогда (только тогда!) начал изучать Библию. В 1522 году он принимает Христа в сердце, но пока еще остается священником. А на следующий год - диспут в Цюрихе, где он проповедует против мессы, и оставшиеся годы интенсивно трудится, вырабатывая систему новых взглядов и стремясь выразить ее письменно. В одном только 1524 году пишет восемнадцать статей! Сохранилось его предсмертное исповедание. Нужно сказать, что когда он был впервые подвергнут пыткам, он не выдержал и отрекся от всего, что написал. Но потом он испытывал такие мучения совести и так раскаялся перед Господом, что Он простил его и укрепил стоять за ту Истину, которая бессмертна. Вот его слова: "О любящий Бог, прости мне грехи мои в моем великом мучении... О дорогие братья! Если я кого-то огорчил словом или делом, простите меня ради Бога! Я прощаю всех, кто нанес мне зло".
Когда с него снимали одежды, он произнес: "С Тебя тоже, о Господи, сорвали одеяния. Я охотно отдаю их, только сохрани мой дух и душу, умоляю Тебя!"
Когда в его длинную бороду втирали серу и порох, он сказал: "Осоляй меня, осоляй хорошо!" Подняв голову, он вскричал: "О дорогие братья, молите Господа, чтобы Он дал мне терпение в этом моем страдании! О Иисус! О Иисус!" Он был услышан, смерть наступила мгновенно, он задохнулся в дыму. Через три дня утопили его верную жену.
Это был темный век, потому что ему предшествовала тьма. Ни личность, ни ее страдания совсем ничего не значили. Как у нас сейчас... и в этом мраке воссияли анабаптисты - как метеориты в ночи. Преследование их заняло больше трех веков, пока не обнаружилась под беспристрастным взглядом историков их правота, пока не зазвучала их вера как ответ на глубокие нужды нашего времени. Об этом в следующей лекции.
Все книги