|
Должно быть что-то еще! |
Сид Рот и Ирэн Харрелл |
|
Глава 6. Стоящее дело
Я хотел заняться чем-то более интересным, чем просто учиться, чем-то более шикарным. И самая увлекательная карьера, о которой я мог только мечтать, лежала в шоу-бизнесе. Учась в колледже, я провел несколько летних каникул подряд, развозя своего дядюшку-комедианта Джея Джейсона от одного представления к другому по всем курортам западного побережья. Шоу-бизнес был тогда у меня в крови. Кроме того, еще в колледже я сочинил несколько песенок и монологов. А потом, учась уже в школе, прикинулся пьяным, да так ловко, что это принесло мне всеобщее признание. Может мое место было в шоу-бизнесе?
Я отправился в Нью-Джерси, чтобы повидать там моего дядюшку, и спросить у него, не прочь ли он мне помочь.
- Ну, конечно, Сид, - с готовностью ответил он. - Талантов у тебя, правда, нет, но ты рожден настоящим режиссером. Кроме того, у тебя теперь есть степень в области общественных связей. Почему бы тебе не заняться поиском талантов. Я знаю одного приятеля, которому не помешает еще один помощник. Поначалу тебе не будут платить, но зато он покажет тебе всю свою кухню.
Он познакомил меня с Милс Миллардом, и началась моя новая работа. Я повсюду бегал в солнцезащитных очках, весь из себя, в общем, выглядел заправским голливудцем, даже больше, чем те люди, которые там жили.
В течение первых двух месяцев я ничего особенного не делал: печатал контракты, присутствовал на переговорах между артистами и Милс Миллардом, разъезжал на метро, развозя какие-то очень официальные бумаги. Все это во многом было похоже на мою работу у дядюшки Аба, только тогда я развозил часы. Однако мне казалось, что я занимаюсь чем-то очень серьезным. Я жил у дядюшки, так что мне не приходилось нести особо крупных расходов, кроме того, мне пообещали платить определенный процент от контрактов, которые я заключу.
Я повсюду ходил в поисках непризнанных талантов, мечтая "открыть" нового Элвиса Пресли и за короткое время заработать не один, а несколько миллионов. Я уже чувствовал запах успеха. Но где же он - этот талант? Я никак не мог найти ничего стоящего.
И вот однажды одной дождливой пятницей это случилось. Мы, собственно говоря, уже ничего не делали и собирались закрыться и разойтись по домам, как вдруг произошло то, о чем мы не смели даже мечтать. Было совершенно ясно, что человек, который зашел к нам в офис, был несомненно талантлив. Необыкновенно красивый молодой певец, восходящая звезда, он искал фирму, которая бы его представляла. Его контрактом владели какие-то родственники-гангстеры, которые оплачивали его расходы, платили какое-то жалование, а остальное брали себе. Все было нормально, пока его никто не знал, но теперь он стал так быстРотасти, что им потребовалась официальная представительная фирма, которая бы защищала его интересы, в то время как они бы отошли в тень. Он бы мог гораздо быстрее расти в этом случае, и мы все согласились, что самой подходящей фирмой для этого была та, куда он и пришел.
Его гангстеры не захотели придти к нам в офис, чтобы обговорить, как мы будем представлять интересы этого парня, но зато пригласили меня к себе на ужин, где бы мы могли все обсудить и подписать необходимые бумаги.
Я с Милсом сидел до полуночи, подготавливая все необходимые документы. Многое было еще неясно. Я даже не знал, куда мне завтра идти. Меня и Джима Броуди должны были подобрать на машине. Джим, так же как и я, занимался общественными связями. Он был моим другом, и в тот день просто случайно оказался в офисе, вот они и пригласили его вместе со мной. Мы ехали какими-то темными улочками, которые я никогда раньше не видел, и остановились перед мрачного вида зданием какой-то химчистки на весьма замусоренной улице. Химчистка была уже закрыта, но у одного из наших сопровождающих были ключи. Когда дверь открылась, сработала сигнализация, да так громко, что я чуть было не отдал концы от испуга. Я уже не чувствовал себя таким уверенным, классным парнем, хозяином положения, которым, как мне казалось, делали меня мой костюм и большие темные очки.
После того, как мы пробрались через длинные ряды развешенной на плечиках одежды - при этом я чуть не упал в обморок от запаха химии - мы очутились в яркой и тесной кухне, где полдесятка мужчин кричали друг на друга, суетились вокруг огромного котелка со спагетти и энергично жестикулировали.
Я учтиво всем кивнул, оставив свои темные очки на носу, держа глаза и уши открытыми, а рот закрытым. Я понимал, что не имеет смысла говорить о деле до тех пор, пока они немного не угомонятся.
Когда спагетти были готовы, кто-то подвинул мне стул, и мы все уселись за большой кухонный стол, накрытый красной клеенкой. Книги, бумаги, вазы с цветами, коробки с сигарами, шитье и прочая семейная утварь была убрана, чтобы уступить место большим тарелкам, полным дымящихся спагетти с нежным мясом и томатным соусом, - самого вкусного блюда, какое я когда-либо ел. Там даже были большие элегантные хлопчатобумажные салфетки, чтобы их заправить за воротник.
Склонившись над спагетти и горячим хлебом с хрустящей корочкой и дымящимся мякишем, я моментально забыл цель своего визита. Но в конце концов спагетти все-таки закончились, и мы отодвинулись от стола. Всем раздали сигары, разлили кофе и представили меня, как представителя фирмы, которая будет заниматься их певцом.
Вполне по-деловому я достал свой дипломат и начал вынимать оттуда различные бумаги, которые нам предстояло обсудить, а после - подписать, чтобы сделка приобрела юридическую силу. Не успел я достать все свои бумаги, как Джим Броуди открыл рот и начал говорить такое, что у меня отвисла челюсть.
- Вот вам мой совет, - начал он доверительным тоном, указывая тем самым, что собирается оказать им неоценимую услугу. - Не стоит вам связываться с этим Милс Миллардом. Да, он просто пустое место. У него гораздо больше людей уходит, чем приходит. Он самый никчемный режиссер, каких только свет видел. Никто у него никогда не подымался вверх.
Джим задумчиво посмотрел на свою сигару и потом произнес свой окончательный приговор:
- Контракт с Миллардом означает самый быстрый путь вниз. Любой дурак может это сделать сам без помощи Милларда и без того, чтобы платить ему за это проценты. Наконец он остановился, чтобы посмеяться над тем, какой бестолочью был мой босс. Какое-то время все остальные еще смотрели друг на друга, не совсем понимая, что происходит, но потом вдруг тоже загоготали. Похоже, они были очень довольны, что не допустили ошибки и не связались с таким субъектом, как тот, которого я представлял.
Я же просто сидел, весь дрожа, с бумагами в руках. Я был настолько обескуражен, что даже не знал, что сказать. Беда была в том, что я знал: Броуди действительно был прав. У нас и в самом деле не осталось ни одного таланта в фирме. И вероятнее всего, что мы загнали бы на самый низ и их певца.
Вдоволь насмеявшись, они обратились к Броуди со своими вопросами.
- Расскажи нам поподробнее обо всем этом. Ты можешь привести какие-либо доказательства? Скажем, ты можешь назвать кого-либо, кто уходит из вашей фирмы прямо сейчас? И с кем, как ты думаешь, мы должны подписать наш контракт?
У Джима были нужные ответы на все их вопросы, и они ему поверили. Меня же никто ни о чем не спрашивал. На меня просто никто не обращал никакого внимания, как если бы меня там и не было.
Я был рад, что на меня никто не смотрел. На моем лице не могли не отразиться внутренние страдания. Я знал, что все, что говорил Джим, было правдой; правдой с самого начала, с того самого дня, как я начал работать с Милсом, чтобы постигнуть азы его бизнеса. Но я продолжал себя обнадеживать, что мы найдем какого-нибудь по-настоящему талантливого человека, и все изменится. И вот теперь я видел, как все мои мечты - путешествовать с этим парнем по всему миру, ночевать в шикарных отелях на Майами, обедать с выдающимися личностями шоу-бизнеса - все эти планы шли коту под хвост. Можно было также забыть и о планах, как я буду тратить свои миллионы. Хуже всего было то, что никто даже не предложил отвезти меня домой. Я вышел на боковую улицу, прошел несколько кварталов до метро и потом сел на автобус до Тинека в Нью-Джерси, где жил мой дядюшка. Добравшись, наконец, домой, я снял с себя свой великолепный костюм и упал на кровать, полностью разбитый, безо всякой надежды, чувствуя себя на самом что ни есть дне мира.
На следующее утро мой бывший друг заявился как ни в чем не бывало в офис и положил руку на мое плечо, прежде чем я успел от нее освободиться.
- Знаешь, Сид, - сказал он, - ты в общем-то хороший парень. Но твое место не здесь. Ты даже не представляешь, какая это жестокая игра. Провалив твое дело, я оказал тебе большую услугу, потому что ты мне нравишься.
Спасибо, я прекрасно могу обойтись без такой дружбы. Мне нечего было ему сказать, да и незачем, он все и так прочел на моем лице. Больше я его не видел. Милс Миллард не очень-то и расстроился. "На одного больше - на одного меньше, подумаешь", - произнес он, когда я рассказал ему о том, что сделал Броуди. Он также особо не упрашивал и меня остаться, когда я ему сообщил, что возвращаюсь назад в Вашингтон. Я потерял три месяца, будучи не в состоянии даже обеспечить себя, не говоря уже о каком-то там миллионе долларов. Ни для меня, ни для кого другого не было никакой надежды, работая в агенстве Милса Милларда. Наверное, мое призвание где-то в другом месте - ждет-не-дождется, пока я наконец приду.
Все книги