Единственной моей заботой теперь стало издание карманных Библий на русском языке. Эта идея превратилась в наваждение. Я начал переговоры с представителями библейских обществ на эту тему, но даже когда они теоретически соглашались издавать такие Библии, возникали практические проблемы. Американское библейское общество, которое снабжало меня русскими Библиями бесплатно, хотя и одобрительно отнеслось к этому проекту, не могло представить, как напечатать новые издания специально для этой операции. Британское и зарубежное библейское общество находилось в таком же положении. Деятельность Голландского библейского общества в основном была направлена на Африку и Индонезию, оно не работало с восточно-европейскими странами.
«А почему бы тебе самому не напечатать карманную Библию?» — спросил Филипп Уэтстра, когда однажды вечером мы с ним обсуждали эту проблему.
«Очень смешно».
«Я говорю серьезно. Ты точно знаешь, чего хочешь. Напечатай сам».
«Мистер Уэтстра, вы, должно быть, мечтатель. Это обойдется по крайней мере в пять тысяч долларов. Где я возьму такие деньги?»
Мистер Уэтстра печально посмотрел на меня. «После всего, что случилось с тобой, ты задаешь мне такие вопросы?»
Конечно, он был прав. Финансы для такого проекта мог найти только Господь. Прежде чем я ушел в тот вечер от Уэтстров, я уже знал, что начну еще один великий эксперимент, пожалуй, самый грандиозный из всех. На этот раз, однако, для осуществления моих планов понадобилось намного больше времени.
А пока нужно было выполнять обычную работу. Трудиться в команде с Хансом было намного приятнее, чем я представлял. Мы были воистину единым организмом, поддерживая друг друга в минуты слабости. Однажды, когда жарким летом 1962 г. мы были в Болгарии, Ханс вдруг сказал: «Андрей, пора начать молиться еще за одного члена команды».
Я сидел на постели, весь мокрый от жары, и писал письмо домой. «Да. Правильно», — сказал я рассеянно.
«Ты помнишь, когда нам неожиданно дали визу в Чехословакию и ты в это время был в Восточной Германии, а я в России? Если бы нас было больше, мы бы могли использовать все возникающие возможности».
«Да, ты прав».
«Ты меня не слушаешь».
Я отложил письмо в сторону. Оно прилипло к руке. «Конечно, слушаю». Я попытался вспомнить, что говорил Ханс. «У нас больше
возможностей, чем мы можем использовать. Это правда, Ханс. Но ты знаешь, что бывает, когда команда быстро растет…»
Ханс перебил меня. «Увеличение команды на одного члена раз в семь лет трудно назвать быстрым ростом. Давай молиться».
Я внимательно посмотрел на Ханса. Он так поспешно произнес последнюю фразу «Давай молиться», что я не был уверен, что понял правильно. Но он уже весь ушел в молитву. Я склонил голову и тоже начал проникаться чувством, что нам срочно нужно приобрести еще одного члена команды, который вместе с нами отдал бы себя бескорыстному служению без льгот и привилегий.
И почти одновременно мы с Хансом подумали об одном и том же человеке.
«А что если Рольф?» — сказали мы вместе и рассмеялись.
«Должно быть, это водительство», — сказал Ханс.
«Да, действительно».
Рольф был студентом голландской семинарии и заканчивал отделение систематического богословия. Блестящий богослов, он был человеком действия. В тот же вечер я написал ему письмо, в котором спрашивал, не хочет ли он присоединиться к нам. И конечно, по возвращении в Голландию нас ожидал его ответ. Он прочитал мое письмо с недоумением, писал Рольф. Меньше всего он желал бы быть навязчивым миссионером, размахивающим Библией. Зачем же он все эти годы учился в семинарии, если ему нужно знать только гимн «Воины Христовы, смело в бой»?
Однако, продолжал он, после получения моего письма он потерял сон. Мысли о моем предложении преследовали его день и ночь, за едой и на работе, в постели и на прогулке, пока он наконец не сдался, и теперь он спрашивал, когда начинать?
Итак, сопротивляясь и протестуя, к нам присоединился третий член нашей команды. Ханс тут же взял его в ознакомительную поездку в Румынию. Там они с пользой провели время и увидели настоящий духовный подъем Церкви в этой прекрасной стране. За ними следили два человека, которые находились при них постоянно, но, несмотря на это, они сумели раздать все Библии и даже проповедовали в частных домах.
Рольф вернулся потрясенный и абсолютно убежденный в том, что сделал правильный выбор.
Мы поделились с Рольфом нашей мечтой о карманных Библиях на русском языке. Едва мы закончили повествование о своих трудностях, как Рольф повторил мысль Уэтстра о том, что нам самим надо взяться за издание такого формата Библий.
«Сколько нужно денег, чтобы напечатать пять тысяч Библий?» — спросил Рольф.
Мне пришлось признаться, что я никогда не интересовался этим. Но Рольф на этом не успокоился. Вместе с ним мы связались с
типографиями в Голландии, Германии и Англии. Самое выгодное предложение поступило от английского печатника, который сказал, что при тираже в пять тысяч экземпляров каждая Библия обойдется нам в три доллара.
«Ну вот, видишь?» — сказал я Рольфу, Хансу и Корри, когда мы получили по почте это предложение. «Итак, этот проект обойдется нам в пятнадцать тысяч долларов!»
Рольф и Ханс изумились. «И ты испугался такой мелочи!»
И опять, конечно же, они были правы. Я научился доверять Богу в таких мелочах, как зубная паста и крем для бритья. Но когда дело дошло до пятнадцати тысяч долларов, мне оказалось трудно поверить в то, что и здесь работает тот же принцип.
В тот вечер я сидел на кухне, а передо мной лежала банковская книжка. На ней была надпись: «Русские Библии». Первые поступления начались в 1961 г., сразу после нашего возвращения из России, а теперь стоял 1963 г. Все наши накопления на книжке насчитывали менее двух тысяч долларов.
Корри присела рядом. «О чем ты думаешь, Анди?»
Я показал ей банковскую книжку. «Вот что мы накопили за два года». Я вздохнул, готовясь сказать то, на что решился. «Как ты думаешь, сколько стоит наш дом?»
Корри не ответила. Она просто смотрела на меня.
«Мы купили его недорого, но вложили много труда, так что теперь он должен стоить гораздо дороже. Но сколько? Десять тысяч долларов? Двенадцать? Нам нужно около двенадцати».
«Наш дом, Анди? Сейчас, когда мы ждем еще одного ребенка?»
«Нам нужно сдвинуться с мертвой точки».
Корри побелела как полотно. «Может быть, Бог не хочет, чтобы мы печатали эти карманные Библии, — сказала она очень тихо, — может быть, Его молчание и есть Его ответ».
«Я знаю, — сказал я, — я знаю».
В тот вечер мы больше не говорили о продаже дома. Но на следующей неделе Корри сказала мне, что стала молиться о том, чтобы Господь помог ей считать дом не нашей, а исключительно Его собственностью.
«Да будет воля Твоя, — начали мы молиться вместе каждый вечер, — и все же, Господь, у нас нет уверенности, что мы должны продать дом. Если Ты хочешь, чтобы мы продали его ради издания Библий, сотвори маленькое чудо в наших сердцах, чтобы мы стали желать этого».
Родился еще один малыш, которого мы так долго ждали, — девочка. Мы назвали ее Стефани. Все денежные подарки, которые мы получали для нее, шли в фонд Библий. Но с такой скоростью мы не накопили бы на издание Библий и за двадцать лет. Мы стали просить Бога дать нам желание продать дом.
И наконец Он ответил на наши молитвы. Однажды утром мы с Корри поняли, что счастливыми здесь, на земле, делает нас вовсе не обладание домом или каким-то другим имуществом.
«Не представляю, где мы будем жить, — начала Корри, а затем рассмеялась. — Помнишь, Анди? „Мы не знаем, куда поведет нас
дорога…“».
И я закончил фразу, которую мы так часто повторяли: «„Но давай пойдем по ней вместе“».
В тот самый день была произведена оценка дома и участка земли. Все вместе с нашими сбережениями составило чуть более пятнадцати тысяч долларов!
Это подтверждение было нам необходимо. Мы объявили о продаже дома, и я написал печатнику в Англии, попросив его изготовить мелкий шрифт, о котором мы говорили. В тот вечер мы с Корри спали как самые счастливые и самые умиротворенные люди на свете. Но как верен Бог, насколько Он надежен и благ превыше всякого воображения! Он просит у нас так мало, чтобы дать нам во сто крат больше. Несмотря на то что жилищная проблема в Голландии была по-прежнему острой, за всю эту неделю никто не пришел посмотреть наш дом. А в пятницу Корри позвала: «Телефон, Анди!»
В это время Ханс и Рольф много ездили, и мы поставили дома телефон. Мне всегда не нравилось, что он отвлекает от дел. Но не в тот раз. Потому что мне позвонили из Голландского библейского общества и попросили подъехать к ним в течение дня.
Через несколько часов я сидел за столом напротив членов Совета директоров. Они объяснили, что крайне загружены собственной работой. Но никак не могут забыть мои нужды. Если бы я мог договориться, чтобы изданием Библий занялся кто-нибудь другойѕ
Я уже договорился? В Англии? Ну, что ж, они как раз хотели посоветовать мне обратиться именно туда. Они готовы оплатить половину стоимости проекта. Если каждая Библия обойдется мне в три доллара, я могу рассчитывать на помощь в полтора. Общество берется оплатить полностью весь счет, как только Библии будут готовы, но мне придется каждый раз выкупать у них то количество Библий, за которое я смогу заплатить. Если это устраивает меня…
Если это устраивает! Я не верил своим ушам. На имеющуюся у меня сумму из «русского фонда» я смогу сразу выкупить более шестисот Библий — это количество мы в состоянии увезти за раз. И нам не нужно будет продавать наш дом, и Корри может продолжать шить розовые занавески для комнаты Стефи, а я могу опять заняться салатом на огороде. Я едва мог дождаться, чтобы рассказать Корри, как Бог вознаградил нашу крошечную готовность.
Наконец карманные Библии стали реальностью. Когда я ушел из представительства Голландского библейского общества, я уже знал, что в течение полугода, к началу 1964 г., мы сможем приступить к обеспечению российских пасторов Библиями, в которых они так остро нуждаются!
Рольф собрался жениться.
Мы с Корри честно рассказали ему обо всех тяготах, связанных с частыми разлуками, присущими нашей работе. Но, как сказал Рольф, наше счастье было самым убедительным аргументом против холостяцкого образа жизни. Элена могла путешествовать вместе с ним. Она могла стать таким же полезным членом команды, как и мужчины.
Мы присутствовали на их свадьбе и дали им ценное задание на медовый месяц. Первая партия Библий была готова. Рольф с Эленой должны были поехать в Англию и забрать их.
Теперь у нас был второй автомобиль, фургон, созданный специально для длительных поездок. Задняя часть автомобиля была без окон, и в нем можно было перевозить больше груза, чем в «Опеле». На этом фургоне Рольф и Элена прибыли в Англию и забрали первую партию Библий. Какой это был праздник, когда они вернулись домой, привезя новые Библии, наше собственное издание! Я держал в левой руке карманную Библию, а в правой стандартную. Какая существенная разница! Теперь необходимо как можно быстрее отправляться в путь.
День отъезда был назначен на 6 мая 1964 г. Мне нужна была помощь всех членов команды, но Ханс был в Венгрии, поэтому мне пришлось забрать с собой Рольфа.
Мы приехали в Москву. Наступило воскресное утро, и пора было идти в церковь. Мы с Рольфом оставили фургон с непривычной тяжестью на душе. Сколько стоит наш недекларированный груз? Теперь цена Библии была эквивалентна стоимости коровы в сельских районах. Шестьсот пятьдесят коров — такой груз представляет собой серьезную контрабанду. Если бы нас поймали с ними, нам пришлось бы туго. Как раз тогда шел процесс над человеком, совершившим «экономическое преступление» против народа и государства. Его приговорили к расстрелу. Если бы нас поймали, но нет, мы не будем думать об этом.
В то утро в церкви мы увидели Иванова. Когда он посмотрел на балкон с гостями, я уверен, он узнал меня, хотя и не подал виду. Через несколько минут он поднялся и вышел из зала. Он не вернулся, не было его и в коридоре после службы. Но вдруг позади себя я услышал сердечное «Добро пожаловать в Россию!»
Это был Марков. Я представил его Рольфу. «Мы привезли подарки!» — сказал я.
«Чудесно! — вскричал он. — Это потрясающие новости!» Он говорил слишком громко, и я знал, что он делает это специально. Никто не станет подслушивать, если мы будем говорить открыто.
«Где бы мы могли встретиться?»
«А что если на прежнем месте?»
На прежнем месте! В двух минутах ходьбы от Красной площади! У Маркова, должно быть, были стальные нервы.
«Я бы хотел посмотреть новые места».
Впервые Марков понизил голос: «По дороге на Смоленск стоит большой синий щит, на котором написано „Москва“. Встретимся там в пять часов. Я повезу вас в другое место. Распакуйте подарки, чтобы мы смогли быстро перегрузить их».
Это звучало лучше, но оказалось, что нам негде распаковать Библии. Нужно было по крайней мере полчаса полного уединения, чтобы выполнить эту работу.
Когда мы вернулись к палатке, мне в голову пришла одна мысль. «Поехали кататься, — предложил я. — Ты будешь любоваться природой, а я полезу назад и начну распаковывать».
Но только я принялся за дело, как машина резко остановилась. Я перелез вперед и посмотрел в щелку. К фургону шел милиционер.
«Молись!» — прошептал Рольф и высунул голову из машины.
«В чем дело, офицер?» — спросил он по-голландски.
Милиционер разразился долгой раздраженной речью на русском, а затем добавил несколько слов по-английски. «Нет поворота! Нет поворота! Здесь знак!!»
«А что с поворотом, офицер? — опять спросил Рольф по-голландски. — Пожалуйста, простите. Я не привык ездить по такому просторному красивому городу».
Милиционер опять принялся что-то объяснять. Я прижался к спинке сиденья и молился о том, чтобы он не заглянул внутрь. Прошло, как мне показалось, много времени, прежде чем он смог сказать что-то более спокойным тоном. «И вам того же, офицер, — ответил Рольф по-голландски. — И я желаю вам и вашему народу любви Божьей».
Рольф завел мотор и двинулся в потоке машин. Я смог отдышаться только через несколько кварталов.
«Давай больше не будем. Слишком тяжело!»
Оставшуюся часть дня мы потратили на поиски укромного места, чтобы завершить распаковку груза. Но в четыре часа мы уже должны были ехать на встречу вне зависимости от того, были мы готовы или нет. С настроением, не соответствующим безоблачному солнечному небу, мы двинулись по смоленской дороге.
«Но почему мы беспокоимся? — вдруг спросил Рольф. — Это Божье дело! Он приготовит для нас путь!» И словно в подтверждение своих слов он стал петь.
И удивительно, как только наше душевное состояние изменилось, на улице потемнело. Сначала скрылось солнце, затем все небо затянулось тяжелыми, темными грозовыми тучами. Мы увидели вдалеке ослепительные вспышки молнии. Загремел гром. Но мы с Рольфом продолжали петь.
Затем начался дождь.
Никогда за все мои путешествия я не видел такого ливня. Можно было подумать, что небеса разверзлись и на землю хлынули потоки небесной воды. Нам пришлось держаться поближе к тротуару. Другие машины тоже покинули дорогу. Окна запотели. Мы едва могли ехать, несмотря на то что дворники яростно протирали ветровое стекло.
«Послушай…»
«Да, я знаю…»
«Бог сделал нас невидимыми!» — сказал Рольф.
Славя Бога, мы залезли в грузовой отсек, не торопясь вытащили остальные Библии и распаковали их. Закончив работу, мы сели на место, и как раз в этот момент небеса очистились и солнце вновь выглянуло из-за туч.
Ровно в пять часов мы проезжали у щита с надписью «Москва». Мы увидели, как мимо нас промчался Марков, его фары все еще горели после дождя. Он мигнул нам разок. В десять минут шестого мы подъехали к какому-то складу, где стояло много машин и все что-то загружали или разгружали. За пять минут мы перенесли к Маркову весь свой товар. Через три года обещания, данные пасторам, начали исполняться.
