Глава 5. Истина в характере и поведении
Долина Иордана
Приглашения взойти на вершины очень популярны. Но мало кто ищет приглашений к Иордану. Но если кто-то ищет Духа Истины, то долина, а не вершина - это то место, где он найдет то, что ищет.
Иисус знал, что Ему нужен Дух в совершенной полноте, чтобы исполнить все, что было предназначено Ему. Он знал, что крещение Иоанна - это начало того пути, который приготовил Господь для Него, и что этот путь обозначает совершенное смирение. Для Него, хотя Он говорил с самим Илией на вершине, Иоанн был Илией в долине: "И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти" (Мф. 11:14). Если у тебя есть неугасимое желание видеть Господень путь, приготовленный для твоей собственной жизни, если ты желаешь стоять перед Пилатами этого века как живое воплощение истины, тогда Иоанн будет твоим Илией. Те, кто желают меньшего, чем Духа не мерою, не воспримут Иоанна как Илию и долину Иордана как место, где Его можно найти. Но если эта низменность была тем местом, где безгрешному Сыну Божьему следовало начинать, то как мы можем начинать по-другому?
Иоанн привлекал большие толпы народа. Многие вышли из Иерусалима, чтобы увидеть его. Некоторые - просто из любопытства. Некоторые просто делали заметки для семинарских исследований о покаянии или для проповеди в следующее воскресенье. Только те, которые искали истину, пришли, оставив всякую неискренность, и вошли в воду, чтобы быть крещенными. Такой вид покаяния - плод и признак стремления к истине и к Богу истины. Пока мы не решились ходить в истине, отвергнув всякую ложь, мы будем оставаться в своем Иерусалиме или, в лучшем случае, выйдем посмотреть на Иоанна из любопытства, на самом деле вообще не воспринимая его всерьез. Но как только решение принято, оно неминуемо приведет на берега и в воды Иордана.
Истина: природа Христа в нас
Первый шаг к тому, чтобы прийти на то место, где Дух сходит на человеческую плоть,- это осознание нашей нужды и рождение чистой, святой ненависти к своему притворству и лицемерию. Такое желание истины и такая ненависть ко всем формам лжи означает, что природа Сына Божьего оживает в нас. Только на человека с такими качествами голубь с небес сходит и на нем пребывает. Он инстинктивно чувствует подлинность, родственность характеру Христа. На человека с таким характером и с таким смирением Дух может сойти во всей полноте и явить не просто Свои признаки и дары, но Свою собственную природу и сущность, которая есть истина.
Б тот же самый момент, когда небеса открылись и Дух Божий сошел, как голубь, и почил на Иисусе, голос Божий прозвучал с небес: ""..Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение" (Мф. 3:17).Отец выбрал этот момент, чтобы объявить Свое благоволение. Его выражение благоволения не пришло из-за чего-то, что Иисус сделал. Иисус еще ничего не сделал, Его служение еще не началось. Величайшая радость для Бога, как и для Иоанна,- видеть Своих детей, ходящих в истине. Благоволение Отца было и все еще остается в характере Его Сына. Сущность Иисуса выше и прежде Его дел! Все дела Иисуса, вся Его власть проистекали из того, Кем Он был. Если бы даже можно было повторить или превзойти дела Иисуса, то все равно было бы невозможно приобрести Его власть или понять радость Отца иначе, чем ходя в истине, как Его возлюбленный Сын.
Бог приготовил Дух Святой и Свой слышимый глас одобрения для момента крещения Иисуса, и Он также дал откровение о личности Своего Сына Иоанну. Личность Иисуса была настолько переплетена с Духом Истины, что Иоанну Крестителю нельзя было признать его любым другим образом, хотя они были кровными родственниками, и никто не мог знать Иисуса по плоти лучше Иоанна.
Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю... Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: "на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть ..." И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий - Ин. 1:31,33,34
Вероятно, Иисус не был незнакомым для Иоанна. Их матери были близкими родственницами, и дети могли расти недалеко друг от друга. Иоанн, весьма вероятно, видел Иисуса. Но ничто личное не стало знаком того, кем был Иисус. Так что близкое знакомство не помогло Иоанну. Да и чудеса тоже не считались Богом определяющим признаком того, кем был Иисус. И только теперь Иоанн увидел ясное проявление Духа Божьего. Он сошел, и не просто сошел, но Иисус исполнился этого Духа. Это и было тем знаком, который Бог избрал для Иоанна, чтобы показать ему, что Иисус был ожидаемым Мессией. То, свидетелем чего был Иоанн, не было кратковременным соединением или единичным прикосновением Духа, который отвечал на сиюминутную нужду, но вечной связью, единством сущности и личности.
Иоанну было мало увидеть прикосновение Духа к Иисусу, так же и наших современников не впечатляет то, что они видят, как Дух Святой иногда касается сегодняшней церкви. Иоанн видел, что Дух сошел и пребывал с человеческой плотью. Он увидел, что Дух Святой, Дух Истины в таком единстве с личностью человека, что Он мог обитать и жить с Ним. Все, кто наблюдает за нами: и скептики, и ищущие - должны увидеть то же самое.
Смирение и покаяние
Иоанн сказал, что он пришел крестить, чтобы Иисус мог быть явлен Израилю. Израиль должен был креститься, чтобы стать способным увидеть своего Мессию. Но Иоанн также крестил самого Иисуса. Насколько было важно для Иисуса быть крещенным, чтобы открыться Израилю? Мы ждем, пока эти "упрямые евреи" наконец увидят истинное значение всех ветхозаветных мессианских пророчеств и сдадутся вместе с языческим миром под напором наших евангелизационных программ.
Возможно, однако, что евреи и язычники, и Сам Бог ждут, пока мы проявим себя как дети Божьи, ходящие в истине. Мы же довольствуемся своим христианским "Иерусалимом", нам достаточно существующих знамений, доказывающих, что Христос жив.
Для большинства (для мира и особенно для Израиля) все это неубедительно. Мы ожидаем, что что-нибудь побудит их войти в воды смирения и покаяния и сделает способными признать нашего Христа и Его церковь. Но, возможно, Израиль уже находится у берегов Иордана, и Его спасение придет тогда, когда мы войдем в воду, как вошел Сам Иисус. Возможно, Израиль и мир, с его растущим скептицизмом, прежде должны увидеть появление Церкви, отбросившей свое превозношение и притворство, сходящей со своих вершин в скромную долину Иордана к омытию в смирении и покаянии. Когда Израиль и мир смогут увидеть Духа Истины, сходящего и пребывающего на Церкви, и услышать, как Отец говорит Церкви: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение. Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине" (Мф. 3:17; 3 Ин. 4). Возможно, тогда это побудит их войти в воды покаяния и поверить.
Терпение голубя
Крещение Иисуса было не первым примером в Писании, когда голубь находил на земле место для обитания. Б дни Ноя вся земля была погружена в водяную могилу. После того, как дождь прекратился, Ной выпустил из ковчега двух птиц. Одной был ворон. Он не возвратился. Хотя воды потопа еще не ушли, ворон, очевидно, был удовлетворен тем, что приземлился на какой-то случайно всплывший остаток старой, осужденной земли. Другая птица вернулась в ковчег. В отличие от ворона, она не нашла себе места покоя. Это была более разборчивая птица. "Что попало" ей не подошло. Ей требовалось место, соответствующее ее безупречному характеру. Это был голубь. Только после того, как воды потопа ушли и появилась обновленная земля, этот голубь нашел место обитания.
У того голубя должно было быть необычайное терпение. После того, как он был так долго в ковчеге, ему, должно быть, очень хотелось снова жить на свободе. Однако он не ухватился за первую возможность, которая у него была, чтобы сесть на что-то старое.
Как долго Дух с небес терпеливо ожидал пришествия Иисуса? Изменился ли характер голубя со дней Ноя? Стал ли Он менее терпелив и менее разборчив? Утомился ли Он, кружа над нашей старой человеческой природой, настолько, что в конце концов удовлетворился тем, чтобы занять для обитания что-то зыбкое и ненадежное? Его характер не изменился. Дары и знамения не доказывают обратного. Голубь может милостиво коснуться и дать дары всем без разбора, но Он становится очень разборчив, когда речь идет о поиске места обитания, чтобы выразить Свой характер.
Ною также требовалось огромное терпение. Буря закончилась, и снова засияло солнце. Более чем через семь месяцев заточения Ной почувствовал, что ковчег остановился на вершине горы. И Ной ждал. Бог закрыл дверь ковчега, но Ной должен был решить, когда ее открыть. Он выбрал голубя для знамения, что время пришло. Откровенно говоря, у Ноя не было выбора. Он должен был ждать, когда появится суша. Наш выбор сложнее. Мы спасены и крещены. Зачем еще ждать? Зачем теперь нужны ограничения? Можем ли мы допускать, что Бог будет благословлять нас, что бы мы ни делали и как бы мы это ни делали?
Любящие истину ждут
Нетерпение разрушительно. Оно обнаруживает, что на самом деле больше всего нас волнует. Проблемы и нужды, которые обступают нас, так велики и так тяжелы. Наша личная жизнь, наши семьи, наши церкви взывают о решениях, о чем-то, что будет создавать хоть какой-то порядок и стабильность. Финансовое давление; мир, которому нужно проповедовать; брак, который нужно спасать; наблюдающий за нами мир, которому нужно показать, что христианство, которое мы исповедуем,- истина. Кто может ждать в таких обстоятельствах? Действительно ли это настолько неправильно: притвориться и только чуть-чуть преувеличить, ухватиться за некоторые из старых проверенных путей и изобретений, которые так хорошо работали в прошлом и до сих пор работают в мире вокруг нас?
Действительно, не будет ли "супердуховным" и безответственным ждать еще сколько-нибудь? Единственное, что побудит нас ждать, единственное, что может удержать нас от того, чтобы выйти из ковчега и хвататься за какие-то плавающие остатки нашей ветхой человеческой природы,- это страстная любовь к истине и ненависть ко всему, запятнанному ложью. Без такого внутреннего рычага мы будем скоры на то, чтобы хвататься за все, за что мы только можем, притворяться и обманывать других. И когда мы так поступаем, мы обнаруживаем уже не голубя, пребывающего на нас, но намного менее терпеливую, намного менее разборчивую "птичку"!
Целая книга Нового Завета посвящена деяниям апостолов, но интересно то, что книга Деяний начинается с полной бездеятельности. Распятие уже в прошлом, Иисус воскрес, ученики уверовали в Него, однако Лука пишет, что "...собрав их. Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите..." (Деян. 1:4). Ждать всегда трудно. Особенно когда ты в опасности или в нужде. И вот ученики после трех лет близкого общения с Иисусом и после сорока дней наставлений о царстве от воскресшего Господа - должны ждать. Иисус был убежден, что задача, стоящая перед ними, была слишком сложна, чтобы ее выполнять на основании их знания и опыта. Им было сказано ждать силы не столько для того, чтобы они смогли свидетельствовать, сколько для того, чтобы быть свидетелями (Деян. 1:8). Требование быть всегда намного больше и ответственнее, чем требование делать!
Число дней, в которые Иисус наставлял Своих учеников о царстве, такое же, как число дней дождя, во время которого Ной находился в ковчеге. Наверное, слышать о царстве даже непосредственно от Иисуса менее поучительно, чем пройти через крещение, в котором омываются и очищаются все наши собственные понятия о царстве, церкви и свидетельстве. Если бы мы пережили такое наставление, мы были бы намного более склонны к ожиданию. Мы были бы неспособны делать что-либо кроме того, чтобы ждать силы свыше.
Не ваше дело знать
Чему же учил Иисус в течение тех сорока дней? Если бы Лука запечатлел по крайней мере некоторые из Его слов, то мы, возможно, получили бы ответы на некоторые волнующие вопросы, которые верующие задают всегда еще с тех пор. Но Лука не говорит нам почти ничего. Он лишь записал вопрос, который ученики задали Иисусу уже после того, как их обучение было закончено, и ответ Иисуса. "...Не в сие ли время. Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" (Деян. 1:6).Мы легко можем поставить себя на их место: "Когда же, о Господи, Ты нас возьмешь на небо, и когда именно придут гонения, и что точно обозначают слова "весь Израиль будет спасен", и это ли последние времена?" Мы всё хотим знать, и нет ничего плохого в том, что нас волнуют такие вопросы. Но гораздо более нас должен волновать ответ Иисуса ученикам: "...Не ваше дело знать... но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете Мне свидетелями..." (Деян. 1:7,8). Знать - это не главное. Для того, чтобы принять силу и свидетельствовать, не нужно знать, как и когда придет Царство Божье. Мне не обязательно прежде знать всю истину; мне обязательно быть истинным.
Слова "не ваше дело знать" очень трудно принимать как ответ, особенно когда думаешь, что уже знаешь. Горькая ирония в том, что наше знание, особенно знание о последнем времени и Царстве Божьем, может быть величайшим препятствием для того, чтобы стать Его свидетелями.
Незнание зачастую может быть необходимым условием для того, чтобы быть живым инструментом, который Бог может использовать, чтобы исполнять Свои цели. Незнание освобождает человека от осознания своего места и роли, которое может искалечить его духовно. Незнание - это божественное противоядие духовной гордости. Знание истин о последнем времени и принципах Царства может, как ни странно, сделать человека менее истинным, и в результате - высокопарные слова, пустые и предсказуемые, затмевающие непосредственность и детскую искренность духа, которые действительно наследуют Царство.
Слова Иисуса: "Не ваше дело знать",- могут остановить даже вернейшего ученика и последователя. Пятидесятница никогда не предназначалась для того, чтобы мы смогли свидетельствовать о том, что мы знаем. Цель Пятидесятницы - сделать нас свидетелями Ему.
Путь в горницу, так же, как и тот, которым Иисус следовал к Иордану, ведет вниз, а не наверх. Все люди, остававшиеся в ожидании те последние десять дней в Иерусалиме, были унижены, глубоко смирены. Каждый из них мог вспомнить совсем недавно пережитое отречение от Иисуса. Они все говорили, что готовы умереть с Ним, и вот все их иллюзии о себе разбились вдребезги. К тому моменту, когда они достигли горницы, они были понижены до уровня истины и, следовательно, были готовы принимать Дух Истины в полной мере и в Его глубочайшем самооткровении. Пятидесятница сделала бы их только "пятидесятниками" - свидетелями о Пятидесятнице, а не свидетелями об Иисусе, если бы они сначала не прошли пути вниз, подобного спуску к Иордану, для того чтобы попасть в горницу.
В истории Израиля все значительные переходы были связаны с пересечением водного пространства. Израиль вошел в Ханаан, пересекая Иордан, и покинул Египет, пройдя через Красное море. Уход из Египта был таким внезапным, таким всеобщим, что евреи не смогли даже взять с собой закваски для хлеба. Христианское крещение как минимум обозначает такой же переход. Это исход из старого мира через омытие, и он должен быть таким же полным и бесповоротным.
Очень хороший способ измерить, насколько глубоко наша жизнь изменена через переход искупления,- просто попробовать хлеб, которым мы питаемся сами и кормим других. Был ли переход через воды крещения таким случайным и безразличным для нас, что нам удалось пронести с собой немного закваски для хлеба?
Закваска превращает истину в ложь
Прежде чем хвастаться своим искуплением и дарами Духа, нужно обдумать слова Павла к верующим в Коринфе.
Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак, очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою... но с опресноками чистоты и истины. - 1 Кор. 5:6-8
Если хлеб нашего пира, хлеб нашего общения, служения и поклонения до сих пор содержит закваску лукавства, притворной любви и неискренности, так чем мы тогда хвалимся? Вопрос не в том, сколько закваски, а в том, есть ли она вообще. Нужно только немного закваски, чтобы заквасить все тесто. Нужно только немного лукавства, немного притворства, чтобы превратить весь каравай наших взаимоотношений и поклонения в ложь. Насколько полно и бесповоротно наше искупление, если у нас нашлось время и желание взять с собой немного старой закваски? "Очистите старую закваску",- говорит Павел. Вся закваска в Израиле должна была быть очищена перед тем, как евреи смогли праздновать свое искупление. У них не могло быть праздника с квасным хлебом, но только с опресноками искренности и истины. Мы сможем симулировать праздник, внешне все исполнить правильно, но невозможно истинно праздновать наше искупление в честь нашего Искупителя без искренности и истины.
Закваска притворства и неискренности
Если даже после вод крещения наш хлеб все еще заквашен притворством и неискренностью, тогда нужно честно спросить себя, действительно ли небесный голубь еще обитает с нами. Как часто духовные дары, поднятые в молитве руки и религиозная деятельность перестают быть живым выражением Духа и вместо этого становятся все той же закваской, подменой огорченному голубю, который вынужден был отречься и отойти?
Малая закваска квасит все тесто! Ложь невозможно изолировать. Притворная любовь к брату ведет к притворному поклонению Богу. И божественный голубь не может пребывать там, где обитает ложь. Из-за того, что этого голубя нет с нами, мы вынуждены искать какой-то выход, делать вид, что голубь на нас, притворяться. Но от этого наша жизнь будет еще больше заквашиваться, поэтому Дух Святой сможет все меньше менять наши жизни. Если же мы научились при этом двигаться дальше и сохранять видимость присутствия Духа, то это характеризует нас не с лучшей стороны, а скорее указывает на наши недостатки и позорит нас. Мы наверняка не обманем Бога. Если бы мы остановились и задумались, то вынуждены были бы признать, что в действительности не обманем даже самих себя.
Цена очищения старой закваски
Очищение старой закваски будет болезненным, и придется платить цену. Это означает оставить все, на чем строилась прошлая жизнь: простое перемирие, которое заменяло подлинный мир в наших взаимоотношениях, блеф и браваду, заменяющие подлинную власть. Б нашей личной жизни и в истории церкви можно найти множество подтверждений тому, что альтернативы истине могут также "работать". Но если мы основываемся не на истине, то мы основываемся на пустоте, на ничего не стоящем, потому что это делает нас неистинными. А если неистинное столкнется с реальностью, что неминуемо, то оно разрушится, даже если раньше нам удавалось строить на этом жизнь. Перспектива взглянуть в лицо нашим супругам, нашим детям, нашим общинам и себе без защиты привычной и удобной лжи, которой мы пользовались так долго, может испугать. Но еще больше пугает перспектива смотреть в лицо действительности, вооружившись только ложью и блефуя.
Крещение, через которое закваску можно с успехом пронести, весьма сомнительно. Это нечто только похожее на настоящее крещение, нечто, что портит красивые прически и мнет наши лучшие воскресные брюки. Всему поверхностному, всему внешнему наносятся смертельные удары в водах крещения. Переход от слов к действиям - это и есть истинное крещение. Но именно когда человек выходит из этих вод, тогда он слышит голос Отца и видит Духа, сходящего и пребывающего на нем!
От полноты к силе
Сразу же после крещения Иисус был искушаем в пустыне.
Кто-то может думать, что это наименее подходящее время для испытания человека. Но парадоксально то, что именно присутствие голубя сделало искушения такими своевременными и сильными в жизни Иисуса. Согласно Писанию, Иисус пошел в пустыню в полноте Духа. И Писание также говорит, что не сатана заманивал Его, но сам Дух, который только сошел на Него в Иордане, повел Его туда (Иф. 4:1). Первое следствие исполнения Духом было иным, чем мы могли бы ожидать. Нам бы хотелось, чтобы Иисус вышел из воды и пошел прямиком в Иерусалим провозглашать Евангелие в великой силе. Однако вместо этого, согласно Луке, Дух повел Его одного в пустынное место, чтобы после сорока дней поста Он стал истощенным и голодным. Похоже, что Сам Дух создавал ряд обстоятельств, провоцирующих искушения, обстоятельств, которые делали человека более, а не менее уязвимым. Почему?
Хотя бы потому, что Бог совершенно уверен в Своем Духе. Дух, пребывающий без ограничений в истинном сосуде, может наделять человека способностью противостоять даже наибольшим искушениям. Настолько Бог уверен в Святом Духе! Насколько уверены в Нем мы? Насколько я уверен в силе истины просто как истины, лишенной помощи благоприятных обстоятельств, не поддерживаемой естественной силой, в способности истины открывать и побеждать даже хорошо скрытую ложь, особенно когда она приходит ко мне в то время, когда я более всего нуждаюсь в утешении и силе, которую она предлагает/? Какой должна быть истина и какой должно быть отношение к ней, чтобы она вселяла уверенность и укрепляла дух настолько, чтобы противостоять лжи в таких суровых искушениях? Давление так велико, что просто слова истины не смогут поддержать меня. И если истина не может поддержать меня в пустыне, она не даст мне силы в Галилее и Иерусалиме, когда я буду провозглашать и являть Евангелие. Иисус был возведен в пустыню в полноте Духа (Лк. 4:1). Он вышел из пустыни и пошел в Галилею в силе Духа (Лк. 4:14). Если нет полноты, когда входишь в искушение, не будет силы при выходе.
Каждая нужда и желание, которые приходят к нам, как физические, так и духовные, приносят с собой искушение прибегнуть ко лжи, чтобы решить проблему. Чаще искушение приходит, когда мы одни в бесплодных местах, слабые и уязвимые.
Если приходящее искушение находит в нас гордость, притворство, готовность к компромиссу и актерскую игру, оно проникнет сквозь нашу защиту, которая истинна только на словах, и оставит нас без какой-либо реальной силы, когда мы будем идти в Галилею. Но если мы только вышли из Иордана и Дух в полноте пребывает на нас, и у нас есть тихая, непоколебимая уверенность в благоволении нашего Отца, тогда искушение будет работать в нас как катализатор, превращая полноту в силу. Сила Духа становится реальной в нас настолько, насколько все другие ложные источники силы были отвергнуты.
Испытание истины: в своем отечестве
"И возвратился Иисус в силе духа в Галилею... и пришел в Назарет, где был воспитан..." (Лк. 4:14,16). Назарет - это последнее место, куда нам стоит идти, пока мы не уверены в силе Духа. Галилея и Назарет важны, поскольку в них Он был воспитан. Иисус пошел прямо к тем людям, которые знали Его.
Самое большое испытание всегда ждет нас у крыльца родного дома, среди тех, кто знает все наши слабости, недостатки, кто ежедневно наблюдает, как мы ходим верою. Легче блефовать и обманывать как других, так и себя там, где мы неизвестны, где никто не мог бы взглянуть на нас и сказать: "Не Иосифа ли плотника это сын?" Но совсем другое дело - начинать каждому из нас в своем собственном Назарете, в своей собственной семье, среди друзей и на рабочем месте.
И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу, и встал читать. Ему подали книгу пророка Исайи; и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: "Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное". - Лк. 4:16-19
Блеф или сущность?
Было бы безрассудной храбростью для нас пойти в наши собственные Назареты сегодня и провозгласить, что Господь помазал нас исцелять сокрушенных сердцем и освобождать пленных. Тем более рискованно пытаться делать то, что мы провозглашаем, без небесного голубя, пребывающего с нами в полноте и силе, как это было с Иисусом. "И закрыв книгу...сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него" (Як. 4:20). Точно так же глаза всех будут устремлены на нас, когда они услышат подобные слова, исходящие из наших уст! Если мы блефуем и наши слова ничего не весят, нам лучше не привлекать так много внимания к себе. Мир вырос, привыкнув слышать слова и не обращать внимания на тех, кто говорит их. Одного проницательного взгляда достаточно, чтобы понять, что говорящего не нужно воспринимать всерьез.
Когда Иисус сел и все устремили свои пристальные взгляды на Него, Он не смягчил Своих слов и не отказался от сказанного. Они призывали Его к блефу, проверяя Его сущность. Он в ответ сказал: "...Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами" (Лк. 4:21).
Разбитые и плененные обитатели сегодняшних Назаретов жаждут услышать подобные слова снова. Им нужно повернуться и устремить свои циничные пристальные взгляды на сегодняшнюю Церковь, и сказать не с презрением, а с удивлением: "Не Иосифов ли это сын? Не те ли это христиане, которые всегда непостоянны, банальны и так же алчны, как и мы? Тогда что это за пыл любви, прозрачность, простота и ясность, на самом деле видимые в них?" Пусть придет такой день, когда то, что было сказано об Иисусе, будет сказано о Его Церкви. "И дивились учению Его, ибо слово Его было со властию" (Лк. 4:32).
Такой день должен прийти, потому что приходит другой день, когда иллюзии, которым люди остаются верны ради подобия безопасности и здравого смысла, разрушатся и рассеются. Если люди выпрыгивали из окон во время экономического кризиса 1929 года, что произойдет с нашим намного более мягким, более изнеженным поколением, когда вся существующая мировая система начнет шататься и рушиться? Все, что может быть поколеблено, будет поколеблено. Все, что построено на иллюзиях и полуистинах, гордости и алчности, страхе, в конце концов столкнется с реальностью. Тогда будет намного больше измученных и сокрушенных сердцем, больше пленников, слепых и сбитых с толку. Будет ли Церковь последним оставшимся источником здравого смысла, к которому можно обратиться и удержаться, или она будет такой же опустошенной и разоренной, как мир, внезапно лишенный лжи и иллюзий?
Когда Иисус читал слова из Исайи, Он не закончил предложение. Он завершил: "...Проповедовать лето Господне благоприятное..." У этого стиха есть продолжение: "...И день мщения Бога нашего" (Ис. 61:2). Мы призваны исполнить этот стих. Мир привык к виду странных людей на перекрестках, держащих плакаты, возвещающие гибель миру: "Покайтесь, ибо приблизился конец света!" Когда церковь не принимается всерьез, провозглашающие грядущий суд выглядят дураками. Это потому, что люди не видят, что этот день настает. Они слепы для того, чтобы видеть зарю этого дня, тот свет, который даже теперь открывает и показывает, что все в этом мире суета и ложь. Неспособность видеть, что ложь - это ложь, не связана с плохим зрением. Ложь не воспринимают как ложь именно потому, что ей верят. Ложь слишком выгодна, чтобы позволить себе признать ее обманчивую природу: дает чувство безопасности и силы, утешает верящих в нее.
Способность видеть ложь как таковую не имеет ничего общего с простым, ограничивающимся словами пониманием доктрин последнего суда. Способность видеть ложь как ложь приходит от неверия в ложь, от отвержения и отказа от безопасности, удобства и утешения, которые предлагает ложь. Видим ли мы по-библейски и познаем ли мы весь мир как рожденный от лжи? Если нет, тогда мы настолько же слепы, как и неверующие, несмотря на наши правильные слова о конце света. И если слепые вожди проповедуют слепым Евангелие и предлагают видение, то они вместе упадут в яму.
Суд: сначала Церковь
Есть причина, почему суд, а не просто учение о суде, должен прийти сначала в Церковь. Церкви нужно, чтобы свет истины пролился на ее собственные ложь и заблуждения. Она нуждается в том, чтобы все, основанное на недействительном и взращенное во тьме, было сокрушено. Она должна видеть во свете все, включая саму себя, видеть себя такой, какова она в действительности, как Сам Бог, Который есть истина, видит ее. Свет истины судит всё, что неистинно. Церковь, если она истинна, живет во свете и излучает свет судного дня даже сейчас, живя посреди мира. Только такая Церковь и такие верующие, уже ставшие живым провозглашением грядущего скоро дня Божьего суда, могут благовествовать исцеление сокрушенным сердцем и прозрение слепым.
Свет Божьей истины изменяет больше, чем человеческие теории - он изменяет человека. Исайя был уже великим пророком, но в год смерти царя Озии Исайя увидел нечто, преобразовавшее его. Исайя увидел Господа во славе, и следствием этого видения были не трактат и не захватывающие циклы проповедей. Исайя упал, как мертвый, и осознал, что он был человеком с нечистыми устами и обитал среди людей с нечистыми устами. "Горе мне? погиб я!",- вскричал он (Ис. 6:5). Он увидел мир глазами Бога. Он увидел все так, как оно было в действительности, а в действительности он был погибшим. Только потом он смог идти и провозглашать слова, которые Иисус читал в синагоге в Назарете, слова надежды и исцеления, потому что он был исцелен и восстановлен; слова суда и гнева, потому что он был очищен и прошел суд.
Как же мы собираемся выполнять такое же поручение, как было у Исайи, провозглашать и исполнять то же, что и Исайя, в таком же помазании, если наши уста все еще нечисты от полуистин и неискренности? Как же мы намерены творить дела большие, чем Иисус, если у нас меньше силы, чем было у Него? Мы можем много говорить о скоро грядущем дне суда, но если мы уже не ходим во свете того дня, наши слова - насмешка над этой истиной.
Наше глубочайшее стремление и цель
Мы уже сыны Божьи, но еще не знаем, кем будем. Мы еще не знаем, что значит быть полностью подобными Ему (1 Ин. 3:2,3), но такое полное подобие и есть, или, по крайней мере, должно быть нашим глубочайшим стремлением и целью. Мы знаем, что когда Он придет, мы будем подобны Ему, потому что тогда мы увидим Его таким, каков Он в действительности. Наши иллюзии, страхи и желания не будут больше затмевать Господа. Если такова надежда человека, то он будет очищать себя, даже если Он чист. Церковь, которая живет в этой надежде и ради этой надежды, будет очищаться, братья и сестры будут говорить истину друг другу в любви, открывать глаза друг другу, поддерживать друг друга в истине.
Очищение всегда происходит в любви и часто болезненно. Любовь к истине может потребовать определенных чрезвычайных действий. Тот день, в который Бог освятил левитов для служения Ему, был днем, когда Моисей спустился с горы и нашел весь Израиль утопающим в разврате и поклоняющимся идолам. Он сказал: "...Кто Господень,- иди ко мне!.." (Исх. 32:26). Малый остаток подошел и присоединился к нему. Им нужно было сделать выбор: либо пить, есть и развлекаться, либо следовать за Господом; либо предаваться утешениям лжи, либо довериться истине. Присоединившимся к нему Моисей сказал: "...Возложите каждый меч на бедро свое, пройдите по стану... и убивайте каждый брата своего... друга... ближнего" (Исх. 32:27). Насколько сильно мы любим истину? Достаточно ли, чтобы безжалостно взять меч и пройти по стану? Достаточно ли, чтобы пройти по нашим домам, бракам, общинам или собственным мыслям и уничтожить все неистинное? Меньшей любви не может быть у священника.
Посему, отвергнувши ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу... Вы были некогда тьма, а теперь - свет в Господе: поступайте, как чада света, потому что плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине. - Еф. 4:25,5:8-9
Истинность жизни - следствие и свидетельство отвержения всякой лжи во всех ее формах. Как всякий плод, это не нечто, чего можно добиться своими собственными усилиями. Истинность жизни может быть только создана Духом, сущность которого - такая жизнь. Способ познания дерева не изменился. Дерево познается по плодам. Если Дух Истины - сок и жизнь дерева, тогда плодом будет истинность жизни. Бесполезно искать любые другие плоды Духа, такие как любовь, вера, благость, смирение, если прежде не искать истины. Нет любви, веры, доброты, смирения, которые не выражают истинности жизни.
В жизни нет легких, коротких путей. Путь не был расширен за столетия. Никакое накопление знаний или опыт хороших дел не может добавить дополнительную полосу на дороге. Путь - это истина и жизнь, и он очень узок. Это единственная дорога, по которой Бог призвал идти людей. Расширение дороги просто недоступно для нас. Зато для каждого, желающего ходить в истине, доступен Дух Истины. У Бога нет большей радости, чем видеть Его детей, ходящих в истине.
Абсолютная истина и дух лжи
Полная остановка
Каждый, кто водил автомобиль, имеет опыт пересечения перекрестка: снизить скорость, оглянуться по сторонам и выбрать, остановиться или медленно катиться дальше. Знак "STOP" говорит: "Остановись!" - но... это только руководство к действию, предупреждение, в действительности это не обозначает "остановись полностью". Ведь останавливаться так невыгодно: теряется время, расходуется бензин и изнашиваются тормозные колодки. Знак "STOP" требует остановки в тот момент, когда машина все еще движется, он направлен против наших укоренившихся привычек и предпочтений, против нашей самоуверенности, легкости и удобства. Потому мы и не останавливаемся. Мы делаем истину соответственной нашему суждению, нашим нуждам и нашей субъективности. "Говорится... но не имеется в виду на самом деле..." А потом мы удивляемся, почему Дух, кажется, отсутствует в нашей жизни. Все мы виновны в этом. Все мы в той или иной степени, в том или ином случае не останавливаемся полностью.
Пока это удобно и служит нашим интересам, мы повинуемся останавливающему знаку истины. Когда на перекрестке движение или мы не видим пути и не уверены в своей безопасности, мы охотно останавливаемся полностью. Но что происходит, когда кажется, что нечего терять, когда нет видимой выгоды останавливаться и есть некоторые очевидные преимущества в том, чтобы еще проехать по инерции? Что происходит, когда мы, подобно Еве в саду, разглядываем запретный плод поближе и решаем, что он хорош для пищи, приятен для глаз и способен сделать нас мудрыми? "Бог сказал не есть... но на самом деле Он имел в виду, что..." "Сказано "Остановись полностью", но на самом деле это обозначает..."
Мы никогда не пренебрегли бы знаком просто так. Мы замедляем движение, мы кажемся послушными, чтобы удовлетворить себя и других, но это только видимость. Результат уже предрешен. Раз уж истина стала соответственной нашим целям, низким или благородным, она перестала быть самоцелью.
Истина, которая отвечает нашим целям,- наша служанка. Только та истина, которую любят и которой послушны ради нее самой, не считаясь с ее видимой полезностью,- наш Господь.
Относительность - сердце мирской мудрости. Мир приветствует терпимость как главное благочестие, и готов потакать всему, исключая абсолютные ценности и абсолютную истину. Для мирской мудрости и просвещенности нет ничего более неприятного и презираемого, чем то, что называется догматизмом. Но за этой озабоченностью сложившимся положением стоит простое отрицание всех и всяких абсолютных истин. Б противостоянии догматизму мир превозносит терпимость над праведностью и уничижает истину.
Прагматизм или послушание?
У релятивизма есть свои типичные лозунги: "Это может быть истиной для тебя, но не для меня"; "Все зависит от того, как ты на это смотришь"; "Нет ничего черного и белого". Таким образом, прелюбодеяние, как и красота, зависят от точки зрения на них, и содомский грех представляется как иной образ жизни.
Все ценности и суждения растворяются во всепроникающем сером тумане. Эта серость фатальна для истины. Это следствие относительности и смесь правильного и неверного, белого и черного, светлого и темного. Но Бог есть свет, и в Нем нет никакой тьмы. Свет - это истина, а серость, точно так же, если не более, чем тьма,- обман и ложь. Первые слова, сказанные Богом над хаосом творения, были: "Да будет свет",- и Он отделил свет от тьмы (Быт. 1:3-4).
Акт отделения никогда не был отменен. Свет и тьма не могут смешиваться, не могут сосуществовать и истина с ложью. "Остановиться полностью" - значит "полностью остановиться", даже когда это неудобно. Мирская мудрость всегда старается развенчать вечные абсолютные Божьи истины, всегда старается стереть грань между истиной и ложью, всегда старается создать серую мглу, в которой пересматривается и оправдывается то, чем мы желаем быть и что желаем делать. Релятивизм привлекает, потому что, в отличие от истины, он так удобен!
Божий стандарт истины абсолютен
Божий небесный стандарт - абсолютная истина, абсолютная праведность, абсолютная любовь. Этот стандарт - Сам Иисус. В Нем все собрано воедино. Вне Его все распадается на части, все валится обратно в бесформенную пустоту. Вселенная не случайно представляет собой единое целое, потому что Бог - не бог случайностей, Он - Вседержитель. Иисус - не случайная истина, путь и жизнь. Вот почему Искупитель не очень популярен. Он совершенно свят, правдив и ужасно неудобен. Когда Он говорит: "Остановись!" - Он не имеет в виду "замедли движение и потихоньку катись". Он приходит, наполненный благодатью и истиной (Ин. 1:17). Дух века сего полностью противоречит такому Христу и такой истине. Он предпочитает свою истину - беззубую, безвредную и послушную, чтобы использовать ее, когда удобно, и затем спокойно вернуть ее на место. Он предпочитает серость.
Кое-кто, следовательно, надеется жить в мире в серости, которая возникла от начала как следствие лжи. Змей сказал Еве: "Нет, не умрете" (Быт. 3:4). Этот порочный век - порождение принципа "цель оправдывает средства". Этот принцип - его кредо. Одиночество оправдывает измену, стресс и неудобство оправдывают аборт, стремление улучшить расу оправдывает геноцид. Мир просто живет в соответствии со своей духовной природой, когда отрицает абсолютную истину. Мир предпочитает серость. Это необходимое условие его выживания. Но Церковь была рождена словом истины. Это единственное место на земле, где серость никогда не должна быть обнаружена. Бог есть свет, и мы - дети света. Праведные любят свет (Ин. 3:19-21). Свет изгоняет все оттенки серого; он все делает явным. Праведные не должны обитать в тени. У них не должно быть личных целей или желаний, которые осуществляются в тени или оправдываются тенью. Бледность, блеклость, серость эти внешние признаки жизни в мире тени, полусвета никогда не должны проявляться в Божьем народе: ни в наших браках, ни в нашем поклонении, ни на наших лицах, если мы дети света.
Небесная истина или мирская мудрость?
Печальная истина, однако, заключается в том, что серость - характерная черта очень многих христианских жизней. Свет истины просто известен и признан, но в нем не ходят, его недостаточно, чтобы рассеять тени, отбрасываемые относительностью и прагматизмом, которыми мы живем. Наши исповедания истины распространяются только до границ наших собственных интересов и преимуществ. Когда речь идет о практических вопросах нашей жизни и служения, мы такие же относительные, как и мир. Наше знание - небесное, наша мудрость - мирская. Мы знаем, когда Господь говорит: "Остановись!" - но все мы, так или иначе, находим, как оправдать наше незаметное плавное движение. Каждый раз, когда мы не внимаем призыву остановиться и продолжаем медленно двигаться, мы выходим из сферы Духа Истины и входим в сферу и владение духа лжи.
Если бы истина была удобной, весь мир пошел бы за ней. Но именно Духа Истины мир не может принять. Мир не хочет Духа Истины, потому что Он - помеха, преграда и ужасное неудобство. В мире нет места истине: она слишком большая для его собственного духа и для его мудрости.
Сколько предприятий пострадали бы от немедленного краха и банкротства, если бы они решили основывать все свои сделки, рекламу и статьи расходов на истине и только на истине как в духе, так и в слове? Согласно мирской мудрости, человек глуп, если платит все налоги или возвращает излишек сдачи, или работает полную смену за полную дневную ставку. Такой вид истинности более чем глуп для мира, он опасен и пагубен! Это угроза для установившегося порядка, вызов предпосылкам, на которых основана вся система мира. Мир содрогнулся бы и пал, если бы все полуистины, преувеличения и махинации, которые поддерживали его, вдруг были бы выдернуты из-под него.
Но что произошло бы, если бы церкви и христианские служения решили основывать все, что они делают, на одной только истине? Продолжали бы наши почтовые ящики быть полными воззваний, которые приходят к нам сейчас? Изобиловали бы письма восклицательными знаками? Было бы все, от "помогите" и "срочно" до "Дорогие друзья!", подчеркнуто тонкозаостренным карандашом? Когда начинают применяться расчет и манипуляция, даже с благими намерениями, следствием будет обман и ложь.
Уступите на мгновение мирской мудрости, оставьте высокий стандарт угождения самому Духу, а не просто букве истины - и вы пересечете границу, разделяющую Царство и мир. Если вы начнете преувеличивать свои нужды и оправдывать это тем, что это же, в конце концов, "ради служения", то закончите тем, что оправдаете явную ложь. Если вы начнете подчеркивать слова "срочно", чтобы просто произвести впечатление, то закончите тем, что подчеркнете "Дорогие друзья!" для того же. Раз позволив себе проехать на знак "STOP", со временем вы начнете пренебрегать им всегда.
Истина: постоянная бдительность
Вся земля поколеблется, включая Церковь, которая находится на земле. Только то, что непоколебимо, основано на камне истины, останется стоять. Любое притворство и манипуляция, все, извращенное самооправдывающейся мирской мудростью, сокрушится.
В день Божьего суда наши цели, которые мы преследовали, не оправдают наших неблагочестивых средств. Какова же наша цель, если мы допускаем, что для ее достижения могут использоваться нечистые средства? Если вы действительно ищете славы Божьей и хотите отражать Божью истину, вы не опуститесь до махинаций и обмана.
Мы можем возражать, что наш первейший интерес - Божья слава и Божье служение. Но истина в том, что если мы пользуемся мирской мудростью и не отвергаем дух лжи, то наша цель - наша собственная репутация и слава. Истина - это сокровенные мотивы нашего сердца. Она требует неослабевающей, ежедневной, постоянной бдительности. Каждый кажущийся незначительным компромисс все более отдаляет нас от Духа Истины, пока святой голубь совсем не улетит. Мы же продолжаем как ни в чем не бывало, даже не понимая, что Он ушел.
Чем более необходимой и более духовной кажется цель, тем больше соблазн прибегнуть к духу лжи, чтобы достичь ее. Как вы выражаете вашу нужду, если вы в служении и неспособны расселить тех, кто с вами работает, а морозы северной зимы Миннесоты уже на пороге? Сколько намеков, сколько недосказанных предложений, сколько завуалированных воззваний о денежных средствах! (Это не для наших личных нужд, в конце концов, но для нужд тех, кто задействован в служении. На кону служение Богу, а не личные интересы.)
Но даже обоснованная нужда не оправдывает лжи. Если что-то не может быть высказано в свете, если оно требует маскировки, намеков, недосказанностей, то это не может быть высказано вообще. Всегда есть выбор между ложью и доверием Богу. Говорить истину - значит доверять Богу. Это всегда акт веры. Истинность зависит от веры. Если мы не движимы к даянию, к покаянию, к деланию чего-либо неприкрашенной истиной, то давайте не двигаться вообще. Наша любовь к истине измеряется тем, можем ли мы искать ее с риском для себя, не желая сохранить себя при помощи лжи.
Из уст Иисуса вышло определение истинного израильтянина, а значит - и истинного Израиля или истинной Церкви. Он увидел Нафанаила, шедшего к Нему, и сказал: "...Вот, подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства!" (Ин. 1:47). Это определение верно и поныне. Дух Христов, обитающий в нас, до сих пор реагирует, когда мы встречаемся с таким Нафанаилом.
Нафанаил не сказал ни слова. Он не высказал ни одной теоретической истины, ничего не утверждал в тот момент, когда Иисус так назвал его. Он был подлинным, истинным израильтянином и был узнан не благодаря словам, а благодаря тому, что в нем не было лукавства. Иафанаил ходил в истине, в нем не было обмана, скрытых намеков, ничего неискреннего и показного. Он ходил и жил во свете, и это было видно.
Истина: дух без лукавства
Павел - настоящий израильтянин
Павел был, как и Нафанаил, настоящим израильтянином без тени лукавства.
И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого; и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией. - 1 Кор. 2:1-5
Никто не сомневался в том, что Павел был красноречив. Он говорил мудро, но это не была мудрость века сего. Его слова служили только духовному назиданию. Красноречие Павла было понятным, оно было полностью подчинено служению истине. Оно не сосредотачивало внимания на себе. Апостол совершенно не беспокоился о своей репутации. Он знал греческое ораторское искусство; он знал, как завоевать восхищение толпы, выступая по всем правилам риторики; он знал, как важно быть красноречивым оратором и обладать красивой внешностью; и знал, как привлечь внимание слушателей, делая свою речь более выразительной при помощи движений и жестов. Но он решил не делать этого. Павел знал, что всякий любящий истину понимает: чтобы говорить истину, нужно являть истину, а чтобы являть истину, необходимо быть смиренным и чистым, как сам Дух Истины.
Говорить истину в силе Духа
Каждое слово, которое произносил Павел, было рождено истиной, которую он говорил, а не личными расчетами. Когда уже осознана природа истины, форма и стиль так же, как и содержание, не зависят больше от говорящего. Павел твердо решил знать и возвещать только Христа, и притом распятого. Он твердо решил не возвещать Павла, чтобы не заботиться о своей собственной славе или репутации. Когда Павел говорит о Христе, его как будто распинают. Это было свидетельством того, что он умер для служения себе, для заботы о собственной репутации, для всякого желания впечатлять. И это справедливо не только для Павла. Всякий раз, когда мы проповедуем, мы стоим перед тем же выбором, перед которым стоял Павел: либо мы будем стараться представить себя как проповедников в более выгодном свете и обеспечить себе безопасность, либо мы будем уповать на то, что истина сама проявится через нас. Слишком часто то, что мы делаем во имя лучшего понимания сказанного, на самом деле - мера предосторожности, чтобы не казаться глупым. Мы боимся смущения больше, чем мы любим истину. Павел воздействовал не только словами, но проявлением и силой Духа. Пока мы не перестанем ораторствовать подобно грекам, наши слова будут бездоказательными и бессильными.
Трудно даже представить, каким глупцом выглядел Павел в Коринфе. Ни один народ в мире не был таким изощренным спорщиком, как греки. Их культура вобрала в себя всю мудрость мира. Глупость Павла в Коринфе может сравниться только с одним примером в Израиле. Когда Иисус явился Израилю, Он был подобен поднявшемуся из сухой земли ростку. С точки зрения людей в нем не было ни вида, ни величия. Не было ничего в Его облике, чтобы привлечь людей к Нему (Ис. 53:2-3). Б Нем не было ничего, что могла бы принять мирская мудрость, ничего, вызывающего почтение, ничего, что могло бы привлечь к Нему мир или примирить с Ним. Он был неприкрашенной истиной, только ею и ничем более. И Он был пренебрегаем, покинут, презираем, прослыл глупцом и безумцем. Люди отворачивались от Него. Он понес отвержение и насмешки именно потому, что в Нем не было закваски. И таким же был Павел, настоящий израильтянин, в котором не было лукавства.
Уверенность в истине или человеческие способности?
Все, что могло сделать Павла убеждающим, впечатляющим, уверенным оратором, было отброшено. Он пришел со страхом, слабостью, трепетом в мир, полный собственной впечатляющей мудрости. Павел был глубоко убежден в силе истины, настолько, что мог полагаться на нее, не надеясь на свои силы. Павел искал только Божьей славы и скорее был готов к насмешкам и отвержению, чем согласился бы умалить проявление и силу истины. Такие слабость и трепет обязательно должны быть у любого служителя, предстоящего перед собранием, каждого евангелиста, каждого христианина, живущего в мире, каждого, кто разделяет любовь Павла к истине и его ревность по Божьей славе. Павел прошел через все для того, чтобы вера наша была в Боге, в истине, чтобы мы были движимы и убеждаемы истиною, а не лукавыми речами, порожденными гордостью и неуверенностью в себе людей, которые не любят истину и не доверяют ей.
Вопрос, которым задавался Павел, проповедуя в Коринфе, точно такой же, какой возникает у нас каждое утро, когда мы созерцаем себя в зеркале. Свободен ли я от всякого порока? Тогда почему я так себя веду? Павел говорил только те слова, которые были понятны людям, чтобы позволить свету истины пролиться, а самому в то же время оставаться в тени. Павел говорил истину и только истину во всякое время. О чем говорят одежда, украшения, прическа и парфюмерия, которыми я пользуюсь? Прославляют они Бога или меня?
Петр обращается именно к женщинам, но его слова применимы и к Церкви как невесте Христа: "Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом" (1 Пет. 3:3-4). Подобное пишет Павел: "Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоцветною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию" (1 Тим. 2s9-10). Петр и Павел не выступали в защиту тряпья и лохмотьев в этом послании так же, как Павел не защищал неграмотность и отсутствие логики, проповедуя в Коринфе. Все дело в мотивации и вере. Так буду ли я смущаться, готовясь к проповеди, если из-за моего смущения я смогу воздать меньше славы Духу Истины?
Цель оправдывает средства
Удовлетворен ли я тем, что отражаю? Настолько ли я предан истине, настолько ли хочу выражать истину во всем, что не позволю ничему в своей жизни: ни речи, ни одежде, ни манере поведения - помешать отразить истину, которая во мне? В нас сильно искушение создать свой образ, добавить немножко иллюзии к истине. Настолько же велико искушение оправдать свое стремление сделать более привлекательным и впечатляющим служение Богу. Но ложь никогда не сможет служить Богу истины, и каждая фальшивая копия - это ложь. Все, что делается из побуждения тщеславия, гордости или неуверенности - ложь. Действительно ли я доверяюсь Богу, чтобы Он жил, творил и являлся через меня, или я постоянно созидаю какой-то свой образ, физический или духовный, какой-то внешний облик и предлагаю Богу использовать это, творить и говорить через это? Цель никогда не оправдывает средств. Если цель - откровение Бога, который есть истина, тогда средства должны быть истинными во всех аспектах моей жизни.
О книге можно судить по обложке
Мир настолько свыкся с ложными образами, что придерживается неоспоримого принципа житейской мудрости, который гласит, что нельзя судить о книге по ее обложке. Но можно узнать Нафанаила по его одежде. И можно видеть Отца в Его Сыне. Если вся внутренность проповедника заполнена Духом Истины, то это выразится во всем, начиная от слов и заканчивая стилем прически. Истина в том, что книгу всегда можно узнать по обложке. Ничто жизненное не может быть просто внешним. Все внешнее всегда выражает и показывает то, что глубоко внутри. Если в сердце пустота или страх за свою репутацию, это же проявится во внешности и поведении. Как бы мы ни старались скрыть тайны своего сердца, но правдой остается то, что все тайное становится явным: "Иисус, отвечая им, сказал: Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня... Говорящий сам от себя ищет славы себе; а кто ищет славы Пославшему Его, Тот истинен, и нет неправды в Нем" (Ин. 7:16-18).
Я могу говорить истинные слова, но если я говорю их от себя - они служат мне самому, а я сам не истинный. Иисус считает, что человек может говорить сам от себя, если он ищет славы себе. И какова бы ни была причина: то ли тщеславие, то ли отрицательные переживания, например, чувство опасности - но человек, ищущий чести для себя, перестает быть истинным. Но как же тогда насчет моих молитв или моей манеры одеваться, или моего выражения лица - не пытаюсь ли я с их помощью добиться признания, власти или чести для себя? Задержалось ли в моей душе ветхое, заставляющее меня наслаждаться и радоваться своей способности впечатлять, манипулировать, контролировать других своим телом, своим видом, своими словами, своими молитвами? Если мы любим истину, мы будем задавать себе эти вопросы постоянно. Недостаточно, чтобы Иисус сказал обо мне: "Он не говорил лживых слов". Его благоволение и одобрение выразятся только тогда, когда Он сможет сказать о человеке: "Он истинен, и нет неправды в Нем".
Коварство обольщения
Существует негласный договор между обманщиком и обманутым, который позволяет притворству оставаться. Нет такого проповедника, который может стать "актером", если собрание не станет зрителями. Есть самоугождение и там, и там. Говорящий и принимающий лесть, обольщающий и обольщенный - оба забыли любовь к истине по удовлетворяющим их обоих причинам.
Наш дух должен вздрагивать всякий раз, когда собрание Божьего народа именуется зрителями. И, по правде говоря, часто так оно и бывает: они слушают человека на сцене и одобряют его. Проповедующий исполняет свою роль хорошо и принимает награды от тех, которые пришли посмотреть и послушать его. Он знает, как возбуждать эмоции. Его голос то поднимается, то плавно опускается в молитве, его поведение и манеры соответствуют нашему представлению о том, каким должен быть проповедник. Слова могут казаться правильными и даже волновать слушателей, но дух проповедника говорит: "Все нормально. На самом деле я не жду изменений от вас, я просто исполняю свою часть в негласном договоре, а вы - свою. Но все мы знаем, что это всего лишь спектакль".
Мы стали добровольными соучастниками во лжи друг друга. Никто не желает обнаружить блеф другого из-за страха, что и его блеф выйдет на поверхность. Истина стала такой же относительной и зависимой от наших собственных нужд и желаний, как и у неверующих. До тех пор, пока истина подавляется в нас, мы не сможем быть Нафанаилами для мира, обманутого и околдованного коварством обольщения. Мы соучастники обмана друг друга. Но мы должны (и к этому мы призваны) участвовать в освящении друг друга. Мы очень нужны друг другу. Нет никого без единого порока. Мы все склонны к лицемерию. Если мы не можем и не будем противостоять друг другу в любви, мы будем оставаться в плену наших собственных иллюзий. Мы боимся ранить и обидеть, поэтому не говорим и называем наше молчание любовью. Чувство отвращения ко лжи, поглощающей души окружающих,- это то, в чем мы очень нуждаемся и в чем заключается истинная любовь. Любовь побуждает нас говорить, а не молчать; ибо если ревность по доме Божьем и чистоте Его Слова не поглотит нас, то это сделает дух лжи.
Дух Истины не допускает компромисса
Павел не боялся показаться слабым и глупым, обращаясь к коринфянам. Он точно так же не боялся показаться дерзким, не боялся оскорбить людей или даже апостола Петра в Антиохии. В послании к Галатам упоминается о том, как в Иерусалиме Павел противостал лжебратьям, спорящим об обрезании: "Мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас" (Гал. 2:5).
Если бы он поддался хоть на час, хоть на мгновение, то закваска попала бы в тесто. Было бы так удобно просто оставить в покое лицемерного Петра в Антиохии. Зачем идти на риск обидеть столп Церкви, особенно если сам ты не из числа первых двенадцати учеников? Зачем идти на риск показаться выскочкой? Зачем идти на риск получить отпор Петра в присутствии тех, кого ты привел ко Христу? Никто не хочет получить клеймо фанатика или законника, или человека, ищущего не любви, а ссор. Но так как Павел был мужем истины, он знал через Духа Истины, что вопрос не допускает компромисса. Он знал разницу между осмотрительностью и трусостью, между самоправедностью и ревностью по Божьей истине. Он знал, когда любовь побуждала его противостоять лицемерию брата.
Нежность и смелость: источник один
Павел познал Евангелие позже, он был гонителем церкви. Б Антиохии он оказался лицом к лицу с Петром, который был одним из трех самых близких к Иисусу. Тот же самый Павел, который стоял перед коринфянами в страхе и в великом трепете, сейчас стоял перед Петром и противостал ему лично (Гал. 2:11-14). Источник его слабости и его смелости, его нежности и его твердости один, как одна цель, воодушевляющая его - страстное посвящение чистоте и истине Евангелия.
Павел знал, что Петр спокойно ел вместе с верующими из язычников до тех пор, пока не появилась группа верующих-евреев, которые соблюдали старые постановления - не есть вместе с язычниками. Б тот момент поведение Петра изменилось. 'Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных" (Гал. 2:12). Изменение поведения Петра было вызвано не уважением или любовью, но страхом перед людьми. Павел наблюдал, как Петр, такой сокрушенный и одаренный, испугался неодобрения и отвержения и стал лицемерить. Корень всякой лжи - эгоизм. Аврам сказал Саре солгать, что она его сестра, "дабы мне хорошо было" (Быт. 12:13). Не будет свободы от искушения и силы лжи до тех пор, пока существует стремление понежить и защитить свое "я".
Только распятая жизнь...
Если даже Петр не избежал такого искушения, будет очень глупо думать, что мы его избежим. Если Петру необходимо было обличение Павла, то глупо думать, что мы можем соблюдать себя в истине в одиночку. Но кто обличит меня в лицемерии, если он сам опутан лицемерием? Если бы Павел боялся людей, если бы он полагался на человеческую поддержку и хвалу, он никогда бы не обличил Петра.
Страх перед людьми, страх отвержения, страх издевательств заставит задрожать самые крепкие колени. Только Павел, который мог хвалиться только распятием Христовым, который был мертвым и возвращен к жизни во Христе, мог оказаться выше страха и говорить к Петру в истине и любви. Только распятая жизнь, а не просто доктрина о кресте освободит от страха перед людьми и сделает нас способными противостать, когда это необходимо, Петрам нашего поколения.
Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но тогда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех (курсив автора); если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-Иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-Иудейски? - Гал. 2:13-14
Немного закваски заквашивает всю меру. Лицемерие Петра было заразительным. Оно быстро распространяется даже без слов. Поступки действительно говорят лучше слов. Цена терпимости ко лжи не остается постоянной, она возрастает и продолжает расти до тех пор, пока не будет оплачена полностью.
Если сегодня ты стараешься избежать маленькой жертвы, то завтра это твое старание может обернуться большими страданиями. Истина неудобна, и пока мы предпочитаем и выбираем комфорт и удобство, мы не ходим в истине. Дух лжи обеспечит удобство, самоудовлетворение и самооправдание для каждого, кто ищет их. Этот дух будет всячески пытаться убедить тебя, что страданий не только можно, но и нужно избегать во что бы то ни стало. Но ведь истинное и неподдельное всегда стоит дорого. А всё ложное и фальшивое нужно отбросить прочь. Путь истины - это всегда путь креста. Чтобы обличать брата (любя его) и чтобы позволить брату обличать тебя, твое прежнее "я", твой ветхий человек должен умереть.
Ходить в истине- выбирать крест
Мы носим крестики на шеях, цепляем их на ветровые стекла наших автомобилей. Но если мы действительно посвящаем себя истине, то из "безобидной" декорации крест неизбежно превратится в очень реальное ежедневное переживание. Освобождение от духа лжи не безболезненно. Каждый компромисс, каждое преувеличение, каждая ложь - это, по сути, уход от смирения и смерти ветхого человека. Начиная с первой лжи змея в саду, каждая последующая ложь возбуждает и возвышает амбиции, тщеславие, самообольщение и гордость, т.е. все то, что распинает Господа, все то, от чего Он хотел освободить нас - и для этого умер на кресте. Выбор ходить в истине - это выбор взять свой крест и следовать за Ним каждый день. Бот почему истина не очень популярна, вот почему намного легче говорить о ней, чем ходить в ней. Супругам придется идти на страдания и переживания, чтобы превратить взаимовыгодное перемирие, в котором они живут, в настоящий мир. Бот почему взаимовыгодное перемирие становится нормой в христианских браках точно так же, как и в мирских.
Слегка притормозить перед знаком "STOP" и все-таки проехать не останавливаясь - это не девяносто процентное послушание, но стопроцентное нарушение. Немного преувеличить, кое-где стать в позу, слегка притвориться, где-то сыграть на чувствах - для проповедника значит солгать в целом. Как будто Бог - это школьный учитель, а мы - все еще школьники и хотим знать лишь одно: "Какой минимум мне нужно сделать, чтобы не остаться на второй год?" И какой же проходной балл для такой христианской жизни? Достаточно ли истины на шестьдесят пять процентов? Истина абсолютна! И поэтому это или полная истина, или не истина вообще. Такой абсолют очень непривычен для нас. Мы настолько испорчены относительностью мирского, что нам кажется невероятным, что Божьим проходным баллом может быть только сто процентов. Даже немного закваски заквашивает всю меру.
Выбор между истиной и ложью, между честью и удобством стоит перед нами постоянно, каждый день. Явление это столь же обычное и столь же важное для нашей жизни, как знак "STOP". Но до тех пор, пока мы не научимся останавливаться полностью, пока не станем абсолютными по отношению к истине и чести и не перестанем искать возможности обойтись минимумом истины, наша жизнь будет оставаться лишенной реальной силы, хотя и наполненной шумом и неистовством, не приносящими плода. И как это ни печально, если мы ищем малой доли истины, то сами обрекаем себя на то, что получим малую долю благодати и прощения. Бог не предлагает благодать так, чтоб ее едва хватало: Его прощение, когда мы согрешаем, так же абсолютно, как и Его цели. Тот, кто удовлетворяется неполной истиной, будет переживать неполное прощение. Свобода от осуждения и разочарования приходит тогда, когда мы нацелены на высшее, а не низшее.
"Ибо Царство Божие не в слове, а в силе" (1 Кор. 4:20). Сила и превосходство души не достигаются проездом на знак "STOP" - как бы медленно мы ни ехали. Но наоборот, они плод и доказательство полной остановки. Перед нами стоит задача - полная остановка должна произойти во всех сферах жизни: на рабочих местах, в спальнях, в служениях, в повседневном общении, перед зеркалом и в молитве. Бог ожидает, чтобы его дети всецело и полностью ходили в истине. Его Дух изливается без меры на тех, которые всецело, от всего сердца посвящены истине. Мы должны вместе искренне молиться о благодати, чтобы была сокрушена сила духа лжи, чтобы ходить перед Богом и перед миром в истине.
Господь, мы просим Тебя, сделай нас не только слушателями, но исполнителями слова. Даже прося, мы трепещем, ибо знаем, что нам недостает мужества на это. Нам не достает смелости, мы боимся, что скажут люди, мы боимся, что скажут или сделают наши мужья или жены. Мы не знаем, как правильно относиться друг ко другу. Мы даже не знаем, как начать говорить то, что истинно, потому что мы так долго молчали. Мы так долго были удовлетворены тем, чего едва хватало. Ты призвал нас к перевороту, к изменениям, но мы бессильны сделать это, поэтому должны сознаться в том, что предпочитаем удобство истине. Но, дорогой Господь, мы любим Тебя и желаем, чтобы Царство Твое утверждалось на земле. Как мы можем называть Тебя Царем царей, не подчиняясь законам Царства? Поэтому мы просто просим, Господь, Твоей благодати и милости, чтобы познать, как это - ходить в истине, и начать этот путь. Мы хотим, чтобы ты радовался. Мы хотим, чтобы сердце Твое ликовало, мы устали от простого повторения "аллилуйя" и "аминь", от пустых славословий. Мы действительно хотим Твоего удовлетворения и радости, когда Ты смотришь на Твоих детей, ходящих в истине. Поэтому, Господь, помоги нам. Давай начнем сегодня. Бережно и нежно укажи нам, где мы должны исправить что-то, где мы проехали на знак "STOP", даже не заметив этого. Вложи в наши сердца откровение о том, что Твой запрет требует от нас полной остановки. Когда Ты говоришь о любви, Ты имеешь в виду любовь, когда говоришь об истине, имеешь в виду истину, а не что-то подобное, ненастоящее, но что-то действительное, совершенное, цельное. Я прошу твоих благословений, Господь, на нас настолько, насколько мы определили в нашем сердце идти этим путем. Твоя благодать будет вести нас этим путем. Дай нам жить верою, быть готовыми отдать жизнь, ибо Ты Тот, кто дает жизнь из смерти. Мы лучше останемся "на второй год", чем будем еле-еле тянуть на "тройки". Дай нам войти в реальность Твоей благодати, которой мы никогда не знали раньше, чтобы всякая серость ушла из нашей жизни, из наших браков, наших собраний, по мере того как увеличивающаяся мера света и радости приходит вместе с Твоей реальностью и истиной. Спасибо, что Ты есть Бог, Который говорит о важном, Бог истины. Мы любим Тебя и славим Тебя за то, что Ты таков. Во имя Иисуса, аминь.
Все книги