Тьма хотела поглотить свет.
На мгновенье орды мелких духов отхлынули в сторону, и послышался многоголосый звон натянутой тетивы.
Туча стрел с огненными наконечниками стремительно оторвалась от вражеского полка и, взлетев достаточно высоко, чтобы поменять баланс, направила свое жало на небольшую армию света, рисуя в небе крутую параболу.
Свист падающих стрел был подобен бомбардировке…
Не успели ангелы поднять свои щиты, чтобы отразить атаку сверху, как новая череда стрел была пущена в их сторону, но теперь без всякого уклона. Прямая атака поразила почти сотню небесных воинов.
Погибшие ангелы растворялись в миллионах маленьких огоньков, которые, кружась, образовывали столб и молниеносно улетали куда-то вверх.
Ждать больше было нельзя, но ангелы не могли переступить барьера заклятой земли Арбахана, однако каждый, кто бросал им вызов, попадал под удары острых клинков. Огненные мечи протыкали зловонные тела демонов, словно гнилой овощ, так, что те с криками и воплями распадались на части.
Темные духи, изувеченные огнем и мучениями, готовы были сделать все что угодно, лишь бы пару минут побыть на свободе, вдали от ада. Они словно волна, поднятая страшной силой на болоте, то набегали всей армией, поглощая ангельский свет, то разлетались в прах, оставляя только мутные пятна на небе.
Ангельские сияющие крылья были главным предметом ненависти бесов, ведь когда-то они имели такие же. Каждый демон, который хотя бы немного был способен повредить крыло ангела, казался удовлетворенным, и еще с большим азартом бросался в бой. Пропитанные смертью и грехом, они изрыгали проклятия, кидались заточенными ножами. Самоуверенные и наглые, они уже торжествовали, видя, как свет небесной армии все больше угасает.
Вся битва происходила у Виталика над головой.
Вырванные кривыми ятаганами сияющие перья крыльев ангелов теряли свой свет и покрывали землю. Огненные мечи едва успевали отражать удары и отрубленные головы бесов, раньше остальных зловонных частей тела, падали перед ним, расплывались словно медуза и сгорали в огне,. Вражеской тьмы было так много, что казалось им не будет конца, и они все больше и больше набирали силу. Сипталех дал приказ и в бой пошли демоны и князья тьмы.
Демоны мрака держали в руках подобие посохов, по краям которых были острые лезвия. Они вращали их с таким мастерством, что ветер трепал их черные шелковые ризы, подранные и малость обветшавшие за тысячелетия. Они изрыгали мрак, а их глаза были бездной — глубокой и черной, которая словно затягивала в себя, желая поглотить целиком. Их пронизывающий вопль внушал только страх…
Духи-прихвостни расступились и открыли путь более сильному союзнику.
Битва кипела, жертвы были многочисленны. Сантиметр за сантиметром темные силы отбрасывали войска света от острова Арбахана, который, подняв руки, держал свою армию драконов, готовясь нанести последний удар. Он ждал пока темная армия Сипталеха утомит ангелов, и те падут под силой “Свободного дракона”. Ведь каждый из этих монстров был в десятки раз больше самого крупного ангела, а всадники, покрытые толстой броней, были вооружены арбалетами и двумя огромными мечами, которые только и ждали, чтобы вонзиться поглубже и разрубить на части.
Виталик понимал, что силы не равны — из-за него эта битва начата и будет проиграна. Он переживал за каждого ангела. Ему казалось, что гибнут его старые друзья, которые жертвуют собой ради него. Он больше не мог этого выдержать. Все больше столбиков света взмывало к небесам, покидая землю. Все больше силы тьмы ликовали грядущей победе.
Краснов-Новак, проползая от одного дерева к другому, стремился к своему портфелю. Он точно помнил, где оставил его, но двигаться нужно было очень осторожно. Виталик был на настоящем поле боя, и ему казалось, что все рассказы о второй мировой войне не идут ни в какое сравнение с этим побоищем. Ведь он и не знал, что такая битва идет каждый день над их головами. Люди поняли бы многое, если хотя бы одним глазком увидели этот ужас.
Дневник лежал на месте. Завернутый в полиэтилен он не пропитался сыростью, и грязь полностью уничтожившая учебники и тетради, не повредила его. Толстая Библия с чистыми листами внутри, исписанными вручную английскими буквами, могла положить конец этому сражению. Нужно было только одно — вернуться на остров и отдать ее жрецу, который принял облик демона-мстителя Сипталеха.
— Киранез! — закричал Виталик, но из-за шума царящего в небесах, трудно было докричаться.
— СИПТАЛЕХ! — попробовал он назвать его по-другому, и взгляд огромного демона остановился на нем.
Виталик шел по сосне-мосту, держа на вытянутых руках книгу, имеющую огромное значение для Сипталеха. Демон поднял свои лапы, и нечисть облепила мост по сторонам, образуя туннель, проложив Виталику дорогу. Бежать уже было некуда.
Поле боя замерло.
* * *
Скуратов распихивал шумную толпу, увлеченную праздником. Он никак не мог понять, куда пропала Светлана. Питерец спрашивал себя, не сказал ли он ей чего лишнего, не вел ли он себя так, что ей просто пришлось сбежать.
Когда прошло более пятнадцати минут, нянька не выдержала и пошла проверить, где ее сокровище. Вернулась она бледная и, дрожа от страха, не могла сказать и слова. Скуратов готов был поклясться, что видел как Света заходила в дамскую комнату и даже не один раз. Анатолий, переступив рамки приличия, забежал в уборную, чтобы самому убедиться, что ее там нет.
Дамская комната была пуста. Ни души.
Он кинулся искать ее в толпе, а Карла побежала звать на помощь.
Это была пустая затея — найти в массе постоянно движущегося народа одну юную леди, которая сейчас, наверное, попав в круговорот и устав сопротивляться, заняла позицию зрителя и смотрит начавшееся зрелище.
Скуратов оборачивал лицом к себе каждую девушку, которая хоть немного походила на Светлану и, извиняясь за ошибку, бежал дальше. Он кричал ее имя, но общий шум веселья заглушал его голос, не успевая коснуться ушей даже близстоящих зевак.
Олег, Карла и пару сотен гвардейцев шли навстречу Скуратову, прочесывая толпу с той же самой целью. Было множество похожих, было множество Свет, но все они были не той, которую они искали.
Бронежилет был грузом для Новака, даже не физическим, а моральным. Своей тяжестью он напоминал обо всем, что было сказано агентом, полковником и незнакомым голосом по телефону. Виталий Андреевич видел, как агенты пробиваются сквозь толпу, и это тяготило его еще больше. Он боялся за дочь. Кто был у него перед выходом на сцену он не знал, но выглядела та девушка в точности как Светлана.
Хоть бы агенты ничего не напутали. Они ведь не смогут определить где его дочь, а где враг. Ему нужно было пойти вместе с ними, ведь только он сможет узнать свою Малышку.
Но когда Новак увидел, что Карла пошла с ними, ему стало немного легче. Нянька знала Свету лучше, чем он сам, и точно не ошибется. Его задача сейчас состоит из трех вещей: произнести речь, начать праздник и остаться в живых. Ведь неспроста бородатый профессор сегодня заходил и переспросил, не передумал ли Новак ехать в Киев на закрытую конференцию по теме Парадиза. И получив в очередной раз отказ, сказал: “Сохрани вас Бог, и пусть Он правильно распорядится вашей душой”.
* * *
— Ты предал меня, — шипел Сипталех.
— Если бы так, то я не стоял бы сейчас перед тобой. Забирай свою книгу и убирайся прочь вместе со своими прихвостнями.
Демон все больше свирепел от наглости этого человечка. Дым клубился из его ноздрей, а бесцветные зрачки мерцали огненными бликами.
— Ты погубил моего лучшего коня, и ты думаешь, я тебе это прощу?
— Я в последний раз предлагаю тебе забрать книгу и унести ее в свой мир навсегда или ты сегодня же погибнешь.
— Мальчишка! С кем ты пытаешься сражаться?! Я вижу тебя насквозь! Я вижу как тебе страшно, и ты знаешь, что твоей армии долго не простоять.
— Во имя Христа обещаю, что сегодня же твоя армия будет побеждена!
Арбахан услышав эту угрозу, только расхохотался.
— Давай прикончим этого самонадеянного глупца.
— Помолчи, я сам знаю что делать! — демону хотелось раздавить этого червя, который бросил ему вызов. Впервые после Моисея, кто-то решил тягаться с ним силой. Это заставляло уважать и где-то в глубине бояться врага.
Сипталех, погубивший десятки тысячи душ, желал сейчас одного — разделаться с книгой.
— Я уйду, но ты должен сжечь книгу!
Станислав стоял рядом с родителями Виталика и, испуганный не меньше остальных, наблюдал за происходящим. Ему казалось, он знал многое, но по сравнению с тем, что он видел, его знания сводились к нулю. Все здесь было не так. Летающие подростки, страшное чудовище, которое вылезло из лысого агента, темнокожая леди в руках украшенного в золото мальчика и небесные войска — все это было больше похоже на бред, чем на реальность. Но самым странным было то, что щуплый избитый парень в порванной школьной форме спорил с огнедышащим трехметровым монстром по поводу книги, о которой Станислав почему-то ничего не знает.
Зато его напарник знал все. Он выхватил пистолет и, перестав присматривать за Ириной и Олегом, ринулся в гущу событий.
— У нас была договоренность! — закричал напарник демону. — Тебе люди, нам книга!
Сипталех изрыгнул огненный сгусток, который у самых ног Виталия мгновенно разжег костер.
— Глупые людишки! Вам и не понять всего, что происходит за пределами вашего ума. Моя задача беречь темную долину ведущую в рай, и пока я берегу ее — я на свободе. Неужели вы думаете, что я просто так мог отдать вам тайну вечной жизни и тем самым обречь себя на муки ада.
— Но ведь ты говорил, что ад хочет, чтобы мы имели огромную армию, поработили этот мир и правили как боги, посрамив тем самым небеса.
— Это была бы отличная война, но очень часто слабая сторона начинает искать Бога, и тогда ад пустеет.
— А как же все обещания о вечной жизни, доступной только сатанинским сектам?
Напарник знал так много. Станислав много лет прослужил рядом с ним, но все о чем он говорил было чем-то новым для него.
— Даже если бы вы прошли сквозь темную долину, вам никогда не пройти светлой! Поэтому вам от нее никакой пользы. Новак, спали ее!
Виталик был удивлен, откуда Сипталех знает его настоящую фамилию, но больше его волновало, что произойдет с ним после того, как книга сгорит.
— А почему именно я должен ее сжечь?
— Мы духи и не можем уничтожать Святое писание, а ты — можешь. Я знаю, о чем ты думаешь. Мое самое большое желание — это погубить тебя, но если ты спалишь книгу — я уйду.
— Ты не можешь так поступить, — зарычал Арбахан, и Саня взмыл в воздух, поднимая в одной руке свой ритуальный кинжал, а другой достал из ножен меч, который острыми гранями отбрасывал яркие блики. Меч был прекрасен, как полночная звезда.
Виталик стоял и думал, как ему поступить. Решение должен был принять он сам, а слушать чей-то совет в такой ситуации опасно.
Напарник Станислава подбежал на достаточное расстояние, чтобы не промахнуться. Снял с предохранителя “Макаров” и навел на цель.
— Мальчишка, если ты не хочешь, чтобы твои мозги наполнились свинцом, медленно иди сюда, — скомандовал он.
Но решение было принято, он не мог допустить того, о чем мечтает КГБ. Мир не должен знать о вечной жизни на земле, ее надо искать только на небесах.
Кожаная Библия, служившая некогда дневником одному из членов английской экспедиции начала двадцатого века, полетела в огонь.
От прогремевшего взрыва содрогнулись даже ангелы.
* * *
Виталий Андреевич замер посреди произносимой речи, затем пошатнулся и упал.
Всеобщий гул праздника превратился в гробовое молчание.
— Прямо в яблочко, — сказал киллер, довольный выполненной работой, и стал разбирать свою винтовку, сделанную под заказ.
Света, скованная по рукам и ногам, могла только глухо мычать, во рту был огромный кляп. Она все видела и ничего не могла сделать. Она даже слышала, как позвонил телефон и кто-то сказал, что “операция подтверждена, клиент сотрудничать не захотел”.
Почему папа не захотел кому-то помогать, она не знала. И даже сейчас, видя, что все кончено, она страшно злилась и рыдала. Она злилась, на то, что отец был настолько упрям и честен, что она потеряла его. Она злилась и на то, что теперь бабушка сляжет совсем, узнав о его гибели, ведь у нее больное сердце. Злилась, что теперь некому спасти ее от этого существа. И злилась на себя — ведь она могла бы помочь отцу. Она же пять лет занималась гимнастикой, и если бы была связана простыми веревками, а не какой-то липкой дрянью, она бы распуталась в считанные секунды. Света могла бы с легкостью выскочить на крышу и убежать, но у нее давно не было практики, ведь большую часть последнего времени она проводила за компьютером. А сейчас эти знания не помогут.
Не потеряй она сознания от странного укола, она бы сама разделалась с этим парнем. Карла была не просто няня, это был ее личный телохранитель, настоящий воин Нила. Однажды один глупец вздумал выдернуть у нее сумочку, прямо посреди улицы. Ему накладывали швы добрых три часа, если не больше. Няня орудовала своим золотым мечом (о котором она никогда ей не рассказывала) покруче рыцарей круглого стола. Стоило огромных усилий уговорить Карлу, чтобы та научила ее. Малышка была способной ученицей и может выучилась бы всему, что знала Карла, если бы не стала обладательницей “демона с монитором”. Так что теперь винить ей надо только себя.
И снова она попыталась прокрутить в памяти последний момент перед тем, как она попала в лапы этого убийцы и проанализировать, что бы она могла сделать…
Итак, в дамской комнате она подошла к зеркалу поправить прическу и в отражении увидела как кто-то выскочил. Какой-то человек, повалив ее на пол, быстро связал ей руки и ноги. Укол и пропитавшая кляп мерзкая жидкость усыпили ее в доли секунды. Последнее, что она видела, это сильное существо, выволокшее ее через окно.
Но сейчас все это не имело значения, ни ее злость, ни слезы, ни воспоминания. Человеку в абсолютно черной одежде с ее собственным лицом совершенно не нужны свидетели, и поэтому Малышка прекрасно понимала, что в небеса, следом за душой отца, полетит и она.
“Господи, прости меня”, — мысленно произнесла она, прежде чем черное дуло устремило на нее свой глубокий черный взгляд. Светлана поняла, что на чердаке девятиэтажного дома ей помощи ждать неоткуда, разве что…
Разве что от точно такого же человека, облаченного в черный костюм и обтекаемый мотоциклетный шлем. Словно тень он вырвался из мрака ночи. Сокрушительные удары обрушились на киллера, который пропустил их около десятка из-за неожиданности нападения.
Окончательно потеряв равновесие, Мирроу полетел по ступенькам и с чердака выпал на лестничную площадку.
Воспользовавшись моментом защитник одним движением освободил руки и ноги Светланы, кляп она вытащила сама.
— Как тебе удалось выбраться из тюряги? — Мирроу вытирал кровь с разбитой губы и поднимался обратно.
— Меня там и не было, — защитник говорил голосом робота, так как шлем специально делал его неузнаваемым, хотя интонация казалась Светлане знакомой.
— Это моя девчонка, что это ты с ней делаешь? — злился Мирроу.
— Нет, ты ошибаешься, это моя девочка, и если ты прикоснешься к ней хотя бы пальцем, я оторву тебе руку, понятно?
— Мы еще посмотрим, — Мирроу резким движением головы хрустнул шейными позвонками, которые ныли после падения по ступеньками, и встал в боевую стойку.
— Она тебе не нужна, отпусти ее и может тогда я не стану убивать тебя, — защитник говорил спокойно, что звучало еще более угрожающе.
— Тень, ты просишь слишком много, — Мирроу закрывал собой выход и вел себя развязно. Но жажда разделаться с одним из лучших киллеров и получить заветную часть кода, была больше его планов на Свету. — Хорошо, я отпущу девчонку, и останемся только ты и я. — Он отошел в сторону, открывая путь, а его лицо приняло вид мужчины тридцати лет с выбритыми висками, один из его любимых обликов, который он украл у кого-то лет пять тому назад. — Но после того как разделаюсь с тобой, я найду и ее, так что она может далеко не убегать.
Света, долго стоявшая на месте, словно очнулась, когда Тень подтолкнул ее. Она кинулась к лестнице, стараясь как можно скорее преодолеть расстояние между убийцей отца. Когда она спускалась вниз, осознание неожиданной свободы начало кружить голову все сильнее с каждым витком на лестничных площадках. Ноги переставали слушаться, но она заставляла себя бежать вниз как можно дальше от смертельной угрозы. Она чувствовала себя словно муха, чудом вырвавшаяся из паутины, которую раскачали два паука, желая поделить между собой добычу.
— НЕТ! — послышалось где-то наверху. — Этого не может быть, я видел как попал в него.
“Отец жив?”
Эта мысль отвлекла ее и, переступив через ступеньку, нога подвернулась под тяжестью мчащегося к свободе тела, Света поняла, что падает…
Техника Брендона, подобная используемой Интерполом, смогла засечь выпущенную пулю и вмиг показать траекторию полета. Это было так близко к его засаде, что он мог видеть происходящее и без бинокля.
Хотя Шейла подъехала позже него, времени хватило на то, чтобы все подключить и привести в действие. Пленка начала отсчитывать сантиметры и секунды, оставляя след цифровой записи.
Не успел он обрадоваться тому, как окруженный охраной, на своих двоих, целый и невредимый пастор исчез со сцены, освобождая выход для участников программы, как заметил движение на чердаке. Два черных и лучших в своем деле наемника столкнулись под покровом ночи над головами десятков тысяч людей. Брендон не мог принять точного решения: вмешаться ли в битву титанов или остаться в тени.
Их удары были похожи на тщательно отрепетированные трюки актеров из голливудских боевиков. Они словно знали наперед, какую атаку избирает противник. Одновременно с ударами срабатывали блокирующие приемы и киллеры сплетались в диковинном танце восточных единоборств.
На какое-то мгновенье показалось, что наемник без шлема начал сдавать перед быстрыми и резкими ударами противника, но в следующем маневре в руках уступающего блеснула сталь ножа.
Нож порхал в миллиметрах от защитника Светланы, который мастерски уворачивался. Но один удар все-таки смог зацепить плечо и отвлечь его внимание. Этого хватило для того, чтобы сорвать шлем с головы противника.
Брендон замер. Он не видел лица разоблаченного киллера, но мог прекрасно разглядеть удивление на лице противника, прочитав по губам фразу, которая в ругательной форме выражала всю полноту чувств. Разоблаченный ударом ноги выбил шлем из вражеских рук и заполучил его обратно. Битва продолжилась.
Может он сможет рассмотреть лицо в замедленном просмотре пленки, пока глаза Брендона не смогли даже запечатлеть примерного образа. А сейчас он был увлечен диковинной битвой.
Соперники были похожи на двух скорпионов, которые то замирали на месте, то резко бросались друг на друга. Хотя удары так и сыпались, ни один из них не достигал цели. Словно вечный двигатель работал где-то внутри этих убийц. Их силы ничуть не ослабевали, и ни один не казался уставшим.
Им явно было недостаточно места на чердаке. Тот который в шлеме выскочил в окно, уцепился за карниз и с легкостью акробата влез на крышу. В этих движениях и сливающемся с ночью камуфляже Брендон узнал убийцу отца. Это точно агент Тень.
Мирроу был более неуклюж, но он не отставал от своего врага и лез в капкан, о котором даже не подозревал. Брендон знал, что крыши — это стихия Тени, там он чувствует себя свободно и легко, поэтому битва на такой арене была ему на пользу и давала огромные привилегии перед неуклюжим врагом.
Брендону и Шейле открывались новые маневры и превосходные удары на фоне Рождественского неба . Он то и дело переспрашивал пишет ли камера, так как сам не мог отвести глаз от зрелища. Это выглядело как кассовый блокбастер. Если техника не подведет, то эти моменты увидит весь мир, а эти кадры могут стать действительно прибыльными. Потерявшись в своих мыслях Брендон чуть не прозевал момент, когда сделав сальто над головой Мирроу, Тень оказался с другой стороны и, присев, сбил врага с ног.
Мирроу, хватаясь руками за воздух, стал пятиться назад, но пологая крыша не давала возможности удержать равновесия. Киллер попробовал даже упасть на бок, чтобы распластавшись удержаться на ней, но набранная скорость была слишком высока, и он катился к краю. Лишь в последний момент его руки ухватились за край шифера и водостока, ноги заболтались в воздухе. Край крыши выступал от стены настолько, что подтянуться и залезть или упереться об стену было практически невозможно.
Тень подошел к краю и присел на корточки.
— Мне нужен твой код доступа в систему и четыре цифры счета.
— Ты их не получишь… — кряхтел Мирроу.
— Если ты мне не отдашь, я возьму их сам, — с этими словами Тень стал своим кирзовым ботинком давить на пальцы болтающегося на краю противника.
— Не раньше, чем вернешься из ада!
Каким-то образом Мирроу умудрился схватить врага и стянуть с крыши, но Тень сумел зацепиться за его ноги.
— Теперь мы погибнем оба! — говорил голос робота из шлема.
— Только не сегодня.
Мирроу освободил правую ногу и принялся, что есть сил бить по голове, тянущего вниз врага.
Наблюдающий за всем этим Брендон благодарил судьбу за подобный шанс. Зелья сделанного в вертолете он припас предостаточно. И зарядив винтовку для охоты на зверей шипом с концентратом ртути, навел на мишень. Одним выстрелом он расправится с двумя агентами МАКС.
Шип тихо вылетел и так же бесшумно вонзился в спину Мирроу. Тот застонал и почувствовал как ядовитый метал наполнил его тело. Вся искусственная кожа начала гореть, и его охватил сумасшедший зуд. Его лицо, раздуваясь, стало принимать ужасный вид, он становился похож на короля из цирка уродцев. Маленький и горбистый второй нос смещал в сторону первый. Бровь набухала, и на лбу появилось место для третьего глаза. Губы разделились пополам, как нижняя, так и верхняя. Руки стали неметь и кожа, покрываясь волдырями, начинала лопаться, обнажая мышцы.
Обезображенные пальцы разомкнулись, и оба киллера полетели вниз, а Брендон оставив укрытие, побежал удостовериться в смерти обоих.
* * *
Виталик понял, что он еще жив.
Библия полыхала в огне, демон принял прежнее обличие жреца Киранеза, а за спиной кто-то произносил проклятье.
— Ах, ты сволочь, Станислав…
И еще один выстрел.
Напарник стрелял метко, но из-за пробитого легкого быстро иссякали силы, и в ответ своему убийце он смог послать только пулю в плечо, которая все же свалила Станислава. Может, рана и не была смертельной, но раздробленная ключица и хлеставшая кровь вполне могли привести к летальному исходу.
Что побудило агента КГБ заступиться за парня он и сам не понимал, но окружение из ангелов, наклонившихся над ним, успокаивало и наполняло миром.
— Даже лучше, меньше свидетелей, — сказал Киранез, видя, как догорает книга. — Я недооценил ее, но теперь я спокоен.
— Что ты собираешься делать? — кричал Арбахан, видя, что войско союзника начинает медленно разлетаться.
— Я использую силу только для того, чтобы никто не нашел ворот рая. Моя задача окончена, — он посмотрел на своего молодого противника и добавил, — и хотя больше всего на свете я хотел бы убить тебя и твоих друзей… Но не сейчас.
Жрец приказал своим зловонным слугам подобрать лишенного сил жеребца, и те, пронеся на своих лапах перед хозяином последний раз, унесли его в поднебесье.
— Берегись, Новак, если наши пути еще когда-нибудь пересекутся, то я найду способ, как расплатиться с тобой за все. Знай, безгрешных людей не бывает. И я дождусь того момента, когда ты упадешь, и тогда каждый из присутствующих здесь потеряет не только тело, но и душу…
От прежнего демона Сипталеха у него остались только огромные крылья, которыми он резанул воздух и оторвался от земли. Жрец, словно огромная летучая мышь, созвал свою армию и на фоне луны двинулся на восток.
Арбахан кипел от злости оттого, что союзник оставил его одного.
Хотя не совсем одного, ведь у него было огромное полчище драконов и четверо прислужников, которые стоили всей этой армии.
— Во имя ада, повелеваю вам покончить со всеми вторженцами! Освободите землю и окропите ее кровью. Пусть все запомнят, что это земли Свободных Драконов, и проклят всяк ступающий на нее.
Драконы подняли пронзительный вопль, который больше был похож на визг огромных птиц. Он закладывал уши и пытался ввести в смятение оставшуюся армию ангелов. Огромные монстры и всадники ужасающе смотрелись на фоне двух сотен ангелов, но тем не менее армия света крепко держала свое оружие.
Одного движения руки хватило для того, чтобы раскаленные в адском пламени стрелы тучей полетели в противников. Бесы-всадники с такой скоростью отправляли все новые и новые стрелы, что за минуту на щитах ангелов не осталось свободного места от торчащих древков.
При следующей команде, “кавалерия” двинулась с места, а ближайшие прислужники направили свои силы на людей.
Раненый Станислав выпустил всю обойму, но так и не смог попасть хотя бы в одного из одержимых подростков. Они кружили над их головой, подхватывая камни с земли и стараясь лучше прицелиться, швыряли вниз. Булыжники, набирая силу, врывались в размокшую землю, оставляя след подобный кратеру. Никто из находящихся внизу не хотел бы оказаться на месте, куда упал бы такой камень.
Драконья армия выпускала потоки пламени, освещавшие ночное небо алым светом. Обученные всадники, размахивая двумя мечами, направляли животных в самый центр армии небес.
Ангелы, допустив на предельное расстояние несущихся демонов, отбросили щиты и обнажили свои мечи. Задние ряды воинов-лучников наконец-то открыли ответный огонь, и десятки метких стрел подобных лучам яркого света пронзили тьму, впиваясь в драконью кожу и пробивая крепкие доспехи всадников.
И снова смешались войска. Вновь послышался лязг мечей и вопль поражения.
Огромные монстры пытались раздавить остатки светлых сил, используя при этом острые клыки и цепкие когти. Конечно же, многие поплатились за такие дерзкие попытки своими головами и головами своих всадников, но в большинстве случаев, победа все же была за ними.
Арбахан мысленно руководил своей армией и наслаждался тем, как слабеет сопротивление. Он был уверен, что победил в этом сражении.
— Теперь эти пернатые нескоро посмеют сюда сунуться, — мысленно рассуждал он. Свободный дракон радовался тому, что былая слава его военных лет не забыта и навыки полководца все еще не утрачены.
— Саня! — закричал Коля, который летел что есть сил к избушке. — Он вошел вовнутрь!
— Кто? — Арбахан не мог понять, что же он пропустил.
— Новичок! Он зашел в хижину!!!
Оставив битву, Арбахан влетел в избу, но было поздно.
— …разрушаю всякие дела тьмы и посвящаю это место Господу моему Иисусу Христу. Аминь!
Виталик вылил остатки елея на золотой алтарь.
— НЕТ!!! Нет!!! Нет! Да как ты посмел! — орал Арбахан.
Елей стекал по алтарю, стирая резные письмена заклятья, написанные огнем где-то внутри. Алтарь терял свою силу, становясь простой глыбой потемневшего золота, а в разбитые окна ворвался яркий свет. В лесу стало светло, словно в полдень.
Земля сотряслась и отовсюду послышался трубный зов, за которым последовало стройное небесное пение миллиардов голосов. Арбахан посмотрел в окно и понял — конец…
На огненных колесницах с небес спускалась бесчисленная армия ангелов, окруженная десятками тысяч пеших воинов и тысячами трубящих победу. Словно огромные ворота, которые были долго закрыты, наконец-то распахнулись и выпустили невидимое доселе войско. Они сметали все перед собой, наполняя лес торжественным пением. Ослепшие драконы не успевали бежать от набегающей волны света. Они пропадали в этой лавине, и только прощальные крики адской агонии доносились до уха Арбахана.
— Меня так просто не победить! — закричал он.
Арбахан заметался по сторонам, пытаясь найти выход из ситуации, и увидел Колю. Тот, словно прочитав мысли хозяина, запрокинул голову и встал над тускнеющим алтарем. В хижину влетели Стас, Тим и Светлана.
— Коля, что ты делаешь? — не понимал Виталик.
— Вам все равно не править здесь, пусть даже ценой моей жизни…
— Остановись! — Новак захотел заступиться, но Коля сам отпихнул его в сторону.
— Это мой выбор! Я навсегда останусь героем, который смог защитить свою землю. Я ненавижу тебя, новичок, ты все испортил, ты разбил нашу дружбу и украл моих друзей. Моя кровь сможет хотя бы спасти от тебя остальных.
— Хватит говорить! — обрезал Арбахан и резким ударом ритуального ножа полоснул по горлу Коли.
— О нет, — всхлипнула Света, — Саша, ты что совсем обезумел?
— Я больше не Саша, мое имя Арбахан, повелитель свободных драконов и владыка этих земель, — и он принялся завывать заклятья на рыкающем языке демонов.
Колина кровь, едва распалила угасшие буквы алтаря и потеряла силу.
— Мне нужно больше жертв! Кто еще пожертвует собой? Быстро! Или я буду выбирать сам?!
Но никто не сделал и шага.
— Я отказываюсь от такого бога, который желает моей смерти, — твердо сказала Светлана, — может мне придется раскаиваться всю жизнь, но когда-нибудь мои слезы коснутся того Бога, который Сам умер за меня.
— Ах ты неблагодарная! — Саня сильно ударил ее по лицу, и Света отлетела в сторону. — Ты решила бросить мне вызов, ты желаешь смерти, хорошо пусть так и будет.
Арбахан схватил ее за горло и поволок на алтарь, внимательно следя за каждым движением Виталика.
— Что хочешь можешь со мной делать, но я принимаю Христа своим Богом, и пусть Он простит мою грешную душу, — с этими словами Света словно почувствовала какую-то легкость. Бес, мучавший ее, мгновенно выскочил, словно его обдали кипятком. Весь дымясь и покрываясь ожогами, он вылетал во двор, где сразу исчез в наплывающей волне света.
Саня замахнулся кинжалом, но Виталик понял, что еще одного человека он потерять не может.
— Изыйди, Арбахан, из этого тела, я повелеваю тебе убираться прочь именем Иисуса!
Арбахан хотел было в очередной раз расхохотаться над жалкими попытками, но почувствовал, как его силы слабеют, а контроль над телом пропадает.
— … Я призываю святую кровь Агнца на дух, душу и тело Александра, да оставит его всякая тьма и очистит Господь его от скверны…
Огромный источник света стал вырываться из Виталика. Он был похож на дневное светило, которое своими лучами наполняло все вокруг. С каждым словом свет становился ярче, а лучи, исходящие от него, палили жарче июльского солнца.
— …Иисус дал мне власть повелевать духам и отпускать измученных на свободу. Я приказываю вам, злые духи, покинуть Стаса и Тимофея, а тебе, Арбахан, оставить Сашу и убираться прочь на заточение в ад.
При этих словах Стас и Тим упали на колени, корчась от боли, но под лучами святого света бесы долго не смогли мучить их. Повинуясь приказанию, они покинули тела и кинулись прочь, но четыре огромных ангела схватили их и крепко сжали.
Распахнулась земля, пылая огнем из недр, и из нее вырвались гигантские щупальца алого цвета покрытые шипами . Они туго обмотали бесов, впившись шипами в их бестелесное естество, и потянули вниз к жидкому огню и вечным мукам.
Арбахан понял, что недооценил своего врага. Он не разделался с пешкой в первый день, когда Виталик появился в городе, и теперь ему угрожает мат ферзя. Оставалось только бежать на свободные клетки. Он с трудом управлял Сашиным телом, но все же смог выбежать из дома, оставляя бывших друзей и атакующего его новичка. Он чуть не сбил с ног брошенную им темнокожую красавицу, выронив из слабых рук нож. О как бы он хотел забрать ее с собой, но сейчас важнее спастись самому. Краем глаза он заметил родителей Виталика, которые перевязывали рану Станиславу и пытались остановить кровотечение. Арбахан с удовольствием бы разделался с ним, ведь именно он помешал убить малолетнего святошу, но останавливаться он не мог, ангелы были повсюду.
— Арбахан, ты слышал меня! Оставь Сашу в покое! — слова Виталика догоняли его, как и он сам. — Прямо сейчас, отпусти во Имя Иисуса Христа!!!
Этот приказ догнал Арбахана на мосту через пропасть в лице двух ангелов, которые словно выдернули его из Сашиного тела.
Саня пробежал еще немного по инерции и остановился, смотря на все своими глазами. Он видел, как к нему бежит новичок, и как тащат сопротивляющегося духа. Арбахан был крупным демоном. Он изо всех сил пытался освободиться, но ангелы-стражи, казалось, не прикладывали особых сил, чтобы удержать его. Ведь держали Арбахана не их руки, а приказ христианина.
Служившая мостом сосна начинала терять свою прочность и, пошатнувшись, поползла в пропасть, хотя цепкие коряги еще сопротивлялись этому.
— Что ты наделал?! — закричал Саша. В нем так долго был бес, что вся его сущность стала похожей на захватчика.
— Я дал тебе свободу. Ты можешь покончить со старой жизнью…
— Моя старая жизнь, это все, что у меня было, а теперь? Кому я нужен теперь? Быть опять тем, кого дразнят и унижают??? Нет, этому не бывать!
— Христос дал тебе свободу, это дар! И Он может дать тебе силы в этой жизни…
— Замолчи! Зачем мне твой Христос? Его дар мне не нужен, я хочу назад мою силу! Это мой выбор и я свободен принимать решения сам!!!
Оковы Арбахана пали.
— А ты подыхай вместе со своим Богом! — Саня со всей силы подпрыгнул и в то же мгновение сосна преодолела последние зацепки.
Всё пришло в движение.
“Мост” падал вниз…
Виталик пытался добежать до отвесной размытой стены, прежде чем сосна упадет в пропасть…
Саня хотел оттолкнуться и прыгнул навстречу Арбахану, который, вырвавшись из рук ангелов, хотел вновь занять свое тело, но что-то острое вонзилось в бедро, и прыжок не получился. Подобравшая меч Карла была похожа на воина. Наверное, она была таковой, раз смогла так метко запустить ритуальный нож в Сашину ногу.
Время словно замерло. Тело, привыкшее к духу, и дух, нуждающийся в теле летели навстречу друг другу. Но была одна единственная проблема — лишившись силы Арбахана Саня утратил способность летать, и вместо того, чтобы лететь вперед, он начал падать вниз. Повелитель драконов изо всех сил пытался успеть, но даже его нереальные способности не могли остановить время. Он понимал, что может опоздать. Между ними остались миллиметры, но вдруг…
Выстрел со стороны леса раскатом прогремел над ущельем.
Может слишком густой малиновый туман валил из леса, может сильно шумно было сегодня, а может так на роду написано, чтобы кто-то оберегал лес.
Так метко стреляют только профессионалы, хотя старик, державший двустволку, не был похож на такового.
“С ружьем, друг мой, не поспоришь”, — сказал он и скрылся из виду.
Дядя Ваня знал, что его дед положил конец прошлому клану, прапрадед предпоследнему и так, наверное, до самых истоков, но то что ему придется убить последнего этих дней он не подозревал. Ему было жаль Сашу, но тот погиб три года назад, а это уже был Арбахан хоть и в Сашином теле. Да именно был… И ему Арбахана не жалко…
Обломанный кол из молодой сосенки проткнул насквозь отлетевшее от демона тело Сани. Демон опоздал. Крик ярости об утрате сменился криком боли и страха, когда под Арбаханом раскрыла свою пасть бездна. Кипящая гиена поглотила повелителя Свободных драконов, крепко вцепившись в него своими красными щупальцами.
Это была победа, которая стоила жертв. Спасти удалось только тех, кто этого действительно хотел.
* * *
Брендон видел, что на асфальтовой дорожке возле девятиэтажки лежали два тела, облаченные в черное. Он подошел поближе и увидел, что Мирроу еще жив, но это продлиться недолго. Какие-то химикаты еще держали его на этом свете, хотя все органы были отбиты, а кости переломаны. Его облезшая кожа продолжала тлеть, а обнаженные мышцы судорожно сокращались.
— Это ты…, — прокряхтел он, — я был уверен, что это ты… ты Тень, но теперь все… а ты знал, что Тень… это… это…
Мирроу умер. Какую боль он испытывал в последние секунды не знал никто и то, что он хотел сказать тоже. Тайна Тени у Брендона в руках. Этого момента он ждал много лет, он собирался открыть лицо, спрятанное за маской шлема. От волнения дрожали пальцы и вспотели ладони. Медленно Брендон снял шлем…
Лицо самое обыкновенное. Он никогда не видел этого человека прежде. Застывшие глаза, которые когда-то были карими, рот с узкой полоской сжатых от боли губ и нос с горбинкой. Ничего необычного — простой человек.
Брендон разглядывал бездыханное тело, пытаясь понять, какую тайну хотел рассказать Мирроу.
Журналист взял поудобней фотокамеру, болтавшуюся у него на шее и пару раз блеснув вспышкой решил уйти, пока на место происшествия не нагрянули спецслужбы. Отойдя на пару шагов, он услышал какой-то писк. Обернувшись, он увидел, что циферблат на часах Мирроу замигал ярко-красным цветом. Детонатор самоуничтожения, который был закреплен на руке киллера отреагировал на прекращение пульса и сработал.
Брендона отнесло взрывной волной. Он крепко прижался к земле, ожидая, что подобное уничтожение улик произойдет и с другим киллером. Но было тихо.
Его осенило! Он быстро достал капсулу с ртутной жидкостью и кинулся к телу, которое должно было принадлежать Тени. Ребята из МАКС оставляют клон, когда хотят чтобы все думали, что они мертвы, и уничтожают тело, когда мертвы на самом деле — это он понял только сейчас. Укол тут же начал вносить анатомические изменения в клон человека, которого он, конечно же, не знал.
Брендон вооружился своей камерой, которую уже закинул за спину, и револьвером, взятым у агентов охраны. Ворвался в подъезд и замер, ловя любое движение. Он услышал какой-то шорох наверху и со скоростью ветра принялся подниматься на встречу звуку.
На лестничной площадке третьего этажа он увидел, что Тень держит на руках дочь пастора и собирается уходить вверх.
— Стоять! — Брендон был испуган, но старался держаться мужественно.
Тень обернулся и Марш увидел себя в отражении абсолютно черного стекла, служившего забралом в шлеме.
— Я не желаю тебе вреда, — сказал металлический голос робота.
— Ты убил моего отца, и мне этого достаточно, чтобы продырявить тебя.
— Мне и так досталось сегодня…
— А мне плевать, — орал Брендон. Однако он обратил внимание на плечо разрезанное Мирроу — вывернутую наружу рану. Нога Тени в коленном суставе, похоже, была разбита, да и исцарапанный костюм говорил о многочисленных ранах.
— Я знаю, и если честно мне плевать на тебя. Ты сам не знаешь, с какой легкостью я могу лишить тебя жизни, но ты мне не нужен, я не убиваю хороших людей…
— Замолчи! Кто дал тебе право судить, кто хороший, а кто плохой. Мой отец не сделал ничего плохого…
— Брендон перестань! Твой отец был мне тоже очень дорог, но он стал настоящим монстром, сметая всех на своем пути к власти.
Журналист так и замер. Агент мало того, что заговорил на чистейшем английском, но и назвал его по имени.
— Я тебя знаю? — Брендон стал вспоминать, где он мог слышать эту интонацию, которую не мог скрыть даже ревербератор в шлеме.
— Но лучше бы ты меня не знал. Обещаю тебе — я скроюсь и больше не выйду ни на одно дело, и в течение недели перешлю все файлы, которые есть в архиве МАКС о твоем отце. И если я солгал тебе, то в следующий раз я даже не стану сопротивляться.
Послышался звук сирен милицейских машин и крики агентов Службы Безопасности.
— Но сегодня я прошу тебя отпустить меня, и даже больше — возьми ее и верни отцу, — Тень передал девушку в его руки, и Брендон в замешательстве взял ее, — она сильно ударилась головой, ей нужна медицинская помощь. И скажи ее отцу, чтобы он согласился на то, о чем его просят, иначе, в следующий раз я вряд ли смогу защитить их. Из-за его упорства могут пострадать другие невинные люди.
Агенты уже ворвались в подъезд.
— Хорошо, иди, но если ты меня обманул…
— Не забудь о моей просьбе.
Тень сделал себе укол и растворился во тьме подъезда.
Новак сделал так, как ему продиктовал голос робота по телефону.
Как только он увидел заискрившуюся пулю, которая пролетела мимо, он пошатнулся и упал на пол, имитируя смерть. Он знал, что напугал людей, но голос в трубке сказал, что от этого зависит не только его жизнь, но и жизнь дочери.
Странные механизмы были закреплены вдоль всей сцены. Они генерировали сильное электромагнитное поле, не влияющее на технику, но служившее своеобразным щитом от металлических предметов. В первую очередь, это было рассчитано на пули. Кроме этого щит изменял изображение. Публике казалось, что пастор стоит с правого края, он же был в левом. Этот голографический искажатель нужен был на случай, если вдруг киллер изберет другой способ убийства. Ведь в агентстве МАКС на вооружении были не только металлические снаряды, но и силиконовые, пробивающие тело не хуже металла, благодаря частицам кремния, плюс замороженная жидкость, проникающая в плоть и растворяющаяся в ней.
— Как вся эта техника оказалась здесь? — спросил Брендон первым делом, передав Новаку дочь и послание Тени.
— Понятия не имею, никого из посторонних на сцене не было.
— А могли это сделать журналисты, имеющие сюда доступ?
— Вряд ли. Дело в том, что их впустили уже перед самым началом, и если бы кто-то устанавливал столь сложные механизмы, то был бы замечен.
Брендон прокручивал в памяти лица, которые были помечены маячками, но ничего не приходило на ум. И почему он не попросил Тень показать свое лицо.
— Постойте! — вспомнил журналист. — А как насчет женщины с фиолетовыми волосами, я ее видел на сцене до начала праздника.
— Эрвин?! — Новак улыбнулся. — Вы видели ее? Вы думаете, что она способна работать на киллеров?
— А где она сейчас? — Брендон начинал складывать в голове все воедино.
— Не знаю. Она, скорее всего, где-то снимает праздник, — Новак подошел к гардеробу и указал на ее шубку, — она где-то в здании сцены, она не могла уйти на мороз без шубы.
Брендон поступил неожиданно для всех. Он наклонился к шубке из меха песца и прижался носом к воротнику. С виду можно было принять его за маньяка, чьи глаза заблестели от запаха женской одежды.
— Я так и знал! — Закричал он от радости. — Я так и знал, чем по-вашему пахнет ее одежда?
Новак нехотя понюхал, и сразу почувствовал аромат знакомый с детства.
— Кажется, ванилью…
— Вы сказали ее зовут Эрвин?
— Да это так, ее сейчас зовут Эрвин Кисс, а до этого она была Ирина Кравченко, — пастор не понимал, какое отношение к этому может иметь его подруга детства.
— Эрвин, Ирина, Иренна, — ведь именно так звали его мачеху — все сходится.
— Что сходится? — полковнику, стоявшему в стороне все это время, тоже было трудно уловить логическую нить.
Брендону так хотелось сказать, что он разгадал загадку всей своей жизни, но ведь он сам отпустил Тень. Теперь-то он найдет её в любом месте.
Полковник понимал, что Брендон о чем-то умалчивает, и строгим взглядом, решив поднажать на него, дал понять что он все еще в праве вернуть журналиста в камеру, откуда выпустил его совсем недавно.
— Полковник, мы потеряли одного, но зато убийца вашего племянника наказан в высшей мере, а своими соображениями по этому делу я поделюсь с вами позже наедине.
— А что это за дама, о которой вы распрашивали, — полковник заговорил по-английски, думая, что никто его больше не поймет.
— Эта дама работает в паре с Тенью и, возможно, она сможет вывести нас на него, хотя мы вряд ли теперь найдем их здесь.
Военному офицеру этого было достаточно, для того, чтобы дать команду сворачивать силы и оставить П***ск праздновать свой великий праздник дальше. Он на самом деле был удовлетворен тем, что они сделали. Даже тот факт, что другой агент ушел — не страшен, они ведь не Интерпол, в конце концов.
Служба безопасности покинула помещение закулисной комнаты, и Брендон задал свой последний вопрос, чтобы убедится наверняка, но не знал, как лучше начать.
— Что вы думаете об этой Эрвин, насколько хорошо вы ее знаете?
— Я знаю ее с юных лет…
— Хотя вновь увидели ее только позавчера, — всунула свой нос темнокожая нянька, — я догадывалась, что с ней не все чисто. Ее возвращение напоминает о прошлом и бедах, ушедших вместе с ним.
— Скажите, а насколько Света близка Эрвин? Я имею ввиду, могла бы эта женщина рискнуть жизнью ради вашей дочери? Мне кажется, что именно она сыграла главную роль в ее спасении.
В разговор хотел вступить Скуратов и высказать свое мнение, что вряд ли крашеная мадам рисковала бы ради Малышки, так как они были знакомы всего пару дней, но Карла требовательно посмотрела на Виталия Андреевича, и тот нехотя ответил:
— Никто не знает насколько они со Светой близки, и я не поверю, что она могла бы причинить ей вред…
Этого ожидала Карла, и это подтвердило догадки Брендона.
Довольный, он побежал догонять полковника. Теперь журналист точно знал, что так удивило Мирроу и о чем он хотел рассказать перед смертью, и что сам Брендон никогда никому не расскажет.
* * *
Хижина вспыхнула, когда темнокожая дева по имени Карла бросила внутрь пылающую ветку, взятую из костра. Она была счастлива, потому что тот, кому она была отдана в рабство, был сейчас мертв. Это давало ей полную свободу, но она приняла решение. Как только Виталику помогли вылезти из рва она подошла, встала перед ним на колени и положила у ног золотой меч, принадлежавший Арбахану. Ее речь была недолгой, но очень выразительной, после чего она поцеловала его руку.
— Папа, ты понял, что она сказала? — Виталик плохо знал африканские диалекты, на которых говорила новая знакомая.
— Она сказала, сынок, что ты спас ее жизнь. Теперь она отдает ее для того, чтобы служить тебе. Этот меч имеет огромное значение для ее народа, и она просит оставить его себе, чтобы охранять тебя.
— Пап, скажи, что она свободна. Мне слуги не нужны, — Виталик был удивлен, он считал, что такое можно встретить только в книгах. Но чтобы у него была рабыня? Нет, он живет, чтобы давать людям свободу, а не порабощать их.
Андрей Новак, отец Виталия, перевел девушке слова сына, что повергло ее в ужас. Карла разрыдалась и схватив меч, приставила к груди. Она сквозь слезы продолжала говорить, не давая вставить и слова.
— Папа, что с ней, что она говорит…
— Она говорит, что если ты откажешься, для нее это будет означать позор, значит она не способна ничего сделать для тебя, а для ее народа проще убить себя, нежели жить думая о том, что ты не смог отблагодарить спасшего тебя человека… И еще она говорит, что хочет верить в Бога, Которому ты служишь. И она считает, что ты святой человек, раз смог победить жителей ночи, и крылатые люди слушаются твоих слов.
— Я не знаю, что делать, я не могу ей позволить убить себя, но и служить нам я тоже не позволю.
Отец что-то сказал мулатке, она обрадовалась и кинулась целовать ему ноги. Он неловко отодвигаясь, помог ей встать.
— Что ты ей сказал?
— Он ей сказал, — заговорила мать, которая тоже частично понимала этот диалект, — то, что я сама не успела… Он предложил ей остаться у нас в семье не в качестве слуги, а в качестве друга и члена семьи.
Наконец-то ночь закончилась, и забрезжил рассвет.
По размытым дорогам из леса выбирались две черные “Волги”, хотя их цвет с трудом можно было различить под налипшим слоем грязи. За рулем первой ехал Андрей Новак, а за рулем другой была его жена. В первой машине на заднем сиденье, понемногу приходя в себя, лежал Станислав. Рядом с ним сидела темнокожая девушка, поддерживая его голову. Карла сделала раненому тугую повязку из своей паранджи и приложила пожеванных листьев, имевших особую целительную силу в ее племенах, а у нас называемых просто — подорожник. На переднем сиденьи сидел Олег Адвокат, хотя он хотел быть в другой машине…
Ведь с Ксенией Новак ехали все остальные подростки. Ирина сидела впереди, слушая как следом за Виталиком Света, Тим и Стас повторяют молитву, раскаиваясь в своих делах, и просят Бога простить их и принять в Свою семью.
— И что нам теперь делать? — спросил Тимофей, как только показался город. — Мне так много нужно у тебя спросить. Как ты получил такую силу? Как ты оказался у нас в городе? Зачем, я уже понял, — и он улыбнулся.
— Мне впервые за последние годы очень радостно и спокойно. Я никого не боюсь, — добавила Света
— Ты может не знаешь, но мы, обладая огромной силой, постоянно жили в страхе. Даже сны и те были сплошь кошмарами, — дополнял Стас, — а сейчас для нас все новое, лично я не знаю, что мне дальше делать?
Виталик не думал долго. Эта ночь многое изменила в нем. О Христе он будет говорить теперь смело.
— Идите домой, а завтра после школы приходите к нам, мне тоже есть, что вам рассказать. Я постараюсь вас научить, как дальше жить без страха и буду помогать другим, кто мучается так же, как когда-то мучались вы.
Звучало убедительно. Но никто на самом деле не знал, что их ждало впереди.
Стас просто не знал, что ждет его дома. Ведь мама всегда грозила, что еще одна выходка с его стороны и она отправит его жить к отцу и брату в Москву. Тимофей даже и подумать не мог, что когда-то, он, достигнув положения в обществе, будет помогать гонимым в это время христианам выезжать в другие страны. А Ксения Новак и предположить не могла, что будет жить в Англии. Именно благодаря Тимофею.
Света догадывалась, что судьба ее сведет еще ближе с Виталиком, но не настолько, чтобы через пол года стать его женой. А сам Виталик был уверен, что это его друзья на всю жизнь и никак не думал, что одна из его новых знакомых исчезнет на многие годы, и лишь однажды навестит его, чтобы оставить свое самое большое сокровище.
Но это их ждало впереди, как и утренний город, встречающий победителей, а история, что произошла с ними, пусть останется тайной. Тайной прошлого, которую они постараются забыть и не рассказывать о ней никому, тем более своим внукам на ночь.
Все книги
