Стив Лайтл при участии Эберхарда Муэлана и Кати Фортун
Глава 6. БОГ ГОВОРИТ ЧЕРЕЗ ВИДЕНИЯ
Хэнк Паульсон оставил мне свою квартиру и минибус и отбыл по делам за "железным занавесом". Еще перед тем как покинуть Сиетл, я позвонил Филу Израильсону. Я сказал ему, что еду в Голландию, и оказалось, что он тоже туда собирался. Так вышло, что он остановился в пятнадцати километрах от дома Хэнка. Я поехал и привез его к себе, и мы посвятили время молитве. Тогда в моей духовной жизни произошло нечто, ставшее еще одним шагом в приготовлениях к исполнению Божьего плана и ответом на вопль моего сердца. Павел сказал в послании Галатам 2:20 "...Я сораспялся Христу, И уже не я живу, но живет во мне Христос..." Я тоже хотел знать, что это значит — быть сораспятым Христу, и не только через веру в Слово Божье, но и на собственном опыте.
Мы с Филом поехали в Германию, и я завез его в Гановер к другу. Сам же поехал дальше в Брауншвейг, еще 40-50 километров, не более. И там пришел в Каффенштубе, тот самый санаторий для алкоголиков и наркоманов, где жили мы с Джуди, когда ездили в Брауншвейг в 1973 году. Там, на четвертом этаже, была маленькая, как келья, комната для гостей.
Я снял ту комнату и сказал всем служителям в Каффенштубе, что хочу уединиться. "Не беспокойте меня, — попросил я, — и не зовите меня ни по какому поводу. Я не знаю, сколько здесь пробуду, но только оставьте меня одного". Они меня помнили и знали, что я отвечаю за свои слова. И они оставили меня одного.
Я вошел в комнату и сказал: "Господи, или я умру в этой комнате, или Ты переменишь мою жизнь. И я не выйду отсюда, пока это не случится". Я был настроен очень серьезно. Я был готов поститься, молиться и читать Библию до тех пор, пока Бог не сделает что-нибудь, чтобы изменить мое сердце. Я знал, что Бог ведет меня этим путем. Я знал, что во мне есть многое, от чего я сам никак не могу избавиться. Я не мог собственными силами совладать с гордостью, ревностью, злобой, ненавистью, завистью, агрессивностью и еще многим, чего быть не должно. И в первую очередь — гордостью. Я никак не мог от нее избавиться. И просил Бога что-нибудь сделать.
Я сидел в кресле, и неожиданно почувствовал, что комната наполнилась Божьей Силой. Я понял, что должен встать с кресла и лечь на пол. Но Сила была такая, что я не мог встать. И так я оставался шесть с половиной дней. То, что начало происходить в моем духе, имело такую глубинную природу, что я не мог этого осознать. Первый раз в жизни я был в такой личной, такой глубокой связи с Иисусом, что мог бы сказать, как Павел, что "... слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать". (2-е Коринфянам 12:4).
Я, по правде, сомневался, в своем ли я уме. Но Бог, по милости Своей, послал мне свидетеля. Он открыл дверь и Сила Божья ударила в него. Он упал ничком и сказал: "Я не могу дышать здесь". И выполз за дверь. Он не смог пробыть со мной в присутствии Божией Силы даже несколько минут. Дня через полтора еще один человек пришел навестить меня.
Он открыл дверь, и Сила Божья ударила в него и он упал. Он тогда вполз в комнату и оставался там со мной около двадцати минут. Дольше оставаться он не мог. И встать на ноги он тоже не смог.
Сила и Слава Божия, которая присутствовала в комнате, валила людей с ног. Ни один не мог устоять. И тот, в конце концов, уполз и закрыл за собой дверь.
Бог послал тех двух людей, чтобы показать мне, что все происшедшее было вполне реальным явлением духовного мира и разум мой в порядке.
Все те дни Бог говорил со мной преимущественно через книгу Исайи. Я читал ее, почти не отрываясь, все шесть с половиной дней, которые стали непрерывным процессом откровения.
После ухода второго посетителя началось нечто уж настолько сверхъестественное, что трудно было и поверить. Совершенно неожиданно, точно так же, как и тогда, когда я впервые испытал присутствие ангела в том доме в Голландии, я опять почувствовал, что в комнате ангел. Я был уверен, что в моей комнате стоят двое, и собирался увидеть их.
Я повернулся, чтобы взглянуть в сторону одного из них, и это было самым жутким, что я когда-либо видел! Он был очень, очень большим. Потолок был высокий, добрых двадцать футов, а пряжка его пояса была на высоте не менее двадцати пяти. Это было Божье Существо, и крыша дома для него не существовала.
Я не знаю, как это выразить словами, но никакие физические рамки, дома ли того, мира ли, его не ограничивали. Я посмотрел туда, где должен был быть второй, и убедился, что и он на месте. Итак двое — два ангела — стояли там.
Я не могу описать их точно. Все, что я могу сказать, это то, что тогда я понял, что в Откровении 4:6-9, 10-й главе Иезекииля и Бытие 3:24 описано почти неописуемое.
Они не говорили со мной. Они не сказали ни слова. И я ничего не сказал. Но я знал, что Бог поставил их там, чтобы охранять меня.
У них было по три пары крыльев. Они стояли абсолютно индиферентно и в то же время все знали, могли видеть все и во всех направлениях: вверху, внизу, вокруг — везде, совсем как это сказано в Библии.
Тогда Бог послал ко мне еще одного человека — моего друга Фила Израильсона. Он приехал из Ганновера. Когда он открыл дверь, Божья Сила ударила в него. Падая на пол, он сказал: "Стив, что здесь происходит?" Неожиданно взгляд его направился в направлении одного из мест, где стояли ангелы, и по его лицу я понял, что он увидел одного из них.
"О, спасибо Тебе, Господи, — выдохнул я, — что Ты послал свидетеля, который может подтвердить мне мое видение, чтобы я знал, что это не галлюцинация".
"Фил, — сказал я, — ты видишь что-нибудь еще?" Он посмотрел в сторону второго ангела, и я сказал: "Фил, я хочу, чтобы ты описал мне, что видишь. Я хочу знать видим ли мы с тобой одно и то же". И он начал их описывать, и я воскликнул: "Вот это да!" Со всей возможной точностью он описал то, что видел и я, до мельчайших деталей.
Все время, пока Фил был со мной, мы читали Исайю. Он читал, читал вслух, а я то и дело вопрошал: "Что это значит, Фил?" И Бог всякий раз словом Своим освещал мне путь в этом тексте. О, какое удивительное время мы пережили! Фил оставался со мной два с половиной дня, а потом должен был уезжать. Когда он ушел, я оставался на полу с закрытыми глазами, неподвижно. Вдруг я почувствовал присутствие Иисуса. Он заговорил со мной. Был ли это слышимый голос? Слышал ли я его внутри себя? Не могу сказать с уверенностью. Все, что знаю, это то, что голос тот был легок и чист.
"Я хочу, чтобы ты верил Мне", — сказал Он.
"Верю Тебе, Господи", — сказал я.
"Я хочу, чтобы ты верил Мне", — снова сказал Он.
"Верю Тебе, Господи", — сказал я.
"Я хочу, чтобы ты Мне верил", — в третий раз сказал Он настойчиво.
"Верю Тебе, Господи", — закричал я. Из самой глубины своего существа говорил я Иисусу, что верю Ему.
Я открыл глаза: Он стоял прямо передо мной. Он там просто стоял и в руке Его был топор.
И тогда я увидел нечто ужасное, отвратительное; ужаснее и отвратительнее чего я в жизни не видал. От ужаса я закричал.
"Что это, Господи?" — застонал я.
И Иисус сказал: "Это твое сердце".
"Господи, я не могу этого вынести!" — сказал я.
"Я тоже не могу", — сказал Иисус. И Он поднял Свой топор и направил его в мое сердце, сказав: "Вот это — твоя гордость". И Он опустил топор прямо под корень моей гордости. И в тот же момент вся моя самость умерла, прямо там, в комнате. И я на себе испытал значение слов из Матфея 3:10: "Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь".
Тогда я уже знал Иисуса как своего Спасителя и Мессию. Я уже знал Его, как своего крестителя в Духе Святом. Я знал Его как своего исцелителя. Я знал Его как Господа. Я знал Иисуса во всех этих качествах. Но я еще не знал Его на кресте Его. Того, что должен был знать, чтобы быть взятым у смерти силой Его воскресения и жить с Ним.
Когда это произошло, я так закричал, что, если бы кто-нибудь услышал, то подумал бы, что меня режут. Нов тот час все были внизу, пятью этажами ниже, на обеде. Тогда Иисус принялся за все остальное, что было в моем сердце, — ревность, зависть, суесловие, злобность; и все — под корень! Ни одно из этих качеств не заявило о себе в моей жизни, но там были их корни, которые нужно было вырвать. И в продолжение всего времени, пока это происходило, я испытывал мучительную боль в моем духе, я даже чувствовал ее физически — не могу точно описать, но я был уверен, что тогда, в той комнате я умер и был воскрешен.
Иисус воскресил меня. Когда все было кончено, я почувствовал в себе такую легкость и чистоту, которых до того никогда не испытывал.
И тогда Иисус сказал: "Смотри, как бы снова не занесло эти семена в твое сердце, и как бы они не пустили корни, и не выросло бы дерево, и не принесло бы худого плода на ветвях своих". Написано: "Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие" (Евреям 12:15). Этого я никогда не забуду.
Тогда же, в видении, Иисус показал мне больничную палату, где лежала девочка в белой ночной рубашке. Он подошел к ней и каким-то особым жестом возложил на нее руки. И Он сказал мне: "Когда будешь в такой ситуации — делай, как Я".
После этого я смог встать. Я сидел в большом кресле и тихо славил Господа. Мои молитва и прославление рождались в самых глубинах моего сердца, поднимались из таких глубин, о которых я и не помышлял до той минуты. Вот тогда-то и было мне видение, будто бы спроецированное на большом экране. Я увидел множество людей с еврейскими лицами.
Очень много. Со своей, особой, точки я мог видеть сотни и сотни тысяч людей.
Затем угол моего зрения переменился. Теперь я смотрел сверху, что позволило мне увидеть, где они находились, среди какого народа. Это был Советский Союз, и это были его евреи, собранные из всех уголков страны. Они сошлись со всей России и толпились на маленьких улочках. Они старались выйти на большую, построенную Самим Богом и вознесенную Им высоко над землей дорогу, ведущую на запад. Каким-то образом мне дано было понять, что не каждый мог выйти на тот путь. Только те, кому позволил Бог (Исайя 35:8-10). И путь тот выводил евреев из СССР.
И Бог учредил службы, такие же, если не более, значительные, как та, на которую поставил Он Моисея в Египте. И они начали заявлять советским властям: "Так сказал Бог наш, Израилев, отпусти народ Мой". И Советы отказывали. Тогда Бог учинил по этому делу суд над Советским Союзом. Удар Его был так тяжел, что весь народ пал на колени. И будто бы Советский Союз извергал из себя своих евреев, и они пускались в путь по той специально выстроенной дороге.
Прослеживая этот путь, я видел, что он идет через Польшу, через Варшаву. Через Восточную Германию, Берлин. После Берлина он пересекал западногерманскую границу в Хельмштадте и входил в Брауншвейг. Этот путь, построенный Богом, шел дальше через Ганновер в Голландию, и там на север, где еврейский народ садился на корабли и плыл в Израиль.
На протяжении всего пути я видел людей, которые возлагали руки на больных евреев, и те исцелялись. И они предлагали им пищу, но ее не хватало на всех этих еврейских беженцев.
Но, когда они предлагали эту пищу Богу для благословения, ее сразу становилось достаточно, чтобы накормить миллионы, — совсем как тот случай, когда Иисус накормил пять тысяч. Это было потрясающе!
Я был совершенно разбит тем, что увидел. Кокое это имеет отношение ко мне? Я должен был поделиться этим с кем-нибудь, я должен был получить подтверждение, что это не плод моего воображения.
"Иисус, — сказал я, — это замечательно, но что Ты хочешь, чтобы я сделал?" "Расскажи об этом на молитвенном собрании в следующий понедельник вечером", — сказал Он.
"Но, Господи, — молился я, — я нуждаюсь в подтверждении, как Словом Твоим, так и чудом. Иначе я не смогу рассказать о видении. Я прежде должен убедиться, что это действительно от Тебя".
Бог показал мне стихи из пророческих книг Библии, где Он говорит о том, что выведет народ Свой из "земли севера". Библейское утверждение об исходе евреев из России ясно и недвусмысленно и укоренено в пророчествах Ветхого Завета. Как будто камень спал с моей души когда я понял, что все, что было мне показано, исходит из Танаха.
Мои размышления были прерваны внезапным стуком в дверь. Ютта, жена одного из директоров санатория, просила пойти с ней в палату для душевнобольных помолиться за девочку. Ей позвонила мать той девочки и сообщила, что у дочери была попытка самоубийства, и ее пришлось отправить на лечение. Она была сильно оглушена лекарствами.
Мать чувствовала, что доктора не могут реально помочь ее дочери, так как состояние ее не улучшалось. Она вспомнила, что девочка ходила когда-то на молитвенные собрания в Каффенштабе и это ее очень успокаивало. И теперь мать позвонила сюда и просила, чтобы кто-нибудь навестил ее дочь. Было ясно, что время моего уединения с Иисусом заканчивалось, так что я мог идти. Сначала доктора нам отказали, но потом разрешили зайти к ней, но только на десять минут. Первая вошла Ютта, за ней я. Я не мог поверить своим глазам! Это была в точности картина из моего видения: больничная палата с одной койкой и девочка в белой рубашке. И не говорил ли мне Иисус: "Когда будешь в такой ситуации — делай, как Я"? Неожиданно вспомнились стихи из Евангелия от Иоанна 5:19: "... Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также".
Без тени сомнения я подошел к девочке, безжизненно лежавшей в постели после сеанса шоковой терапии. Как и было в моем видении, я возложил на нее руки и помолился. Я был только Божьим слугой, но я знал, что говорю Его слова, и это Иисус коснулся ее. В тот же миг она села в постели и весь наркотический туман рассеялся. Я посмотрел на нее и сказал: "Увидимся через тридцать дней".
Не знаю, почему я это сказал, но спустя месяц, во время одного из молитвенных собраний в Брауншвейге, вперед вышли юная леди и ее родители. Все трое посвятили свою жизнь Иисусу. Я их не узнал, пока девушка не сказала: "Вы меня не узнаете? Тридцать дней назад вы за меня молились. А через несколько часов после этого доктора выпустили меня — полное исцеление!" Когда я помолился за нее, Иисус сказал мне: "Вот чудо, о котором ты просил, сын Мой!" Тогда я понял, что получил от Духа Святого подтверждение истинности моего видения, того, что корни его — в Писании, и это, ниспосланное лично мне, чудо указывало на то, что я на верном пути.
В понедельник вечером на молитвенном собрании в Брауншвейге в присутствии 180 человек я рассказал об этом. Сначала было непонятно, как они все это восприняли. Они молча смотрели на меня, как бы вопрошая: "Ну, возможно ли такое?" И я не знал, как себя вести в такой ситуации, чем объяснить их реакцию, и закрыл глаза. Я хотел, как страус, зарыть голову в песок, чтобы все исчезло. Выйти из комнаты было невозможно. Я стоял так, с закрытыми глазами, пока не услышал в себе Божий глас: "Я хочу, чтобы ты встал на колени и склонил голову предо Мной".
И я подумал: "Здесь, в присутствии 180 немцев, я должен пасть на лицо свое перед Богом?" Ноя знал, как это важно — быть послушным Господу, независимо от обстоятельств.
"О Господи, — сказал я, — я подчиняюсь Тебе". И я встал на колени.
Тут я услышал какой-то звук, как будто стульями двигают. Я не знал, ко мне ли идут, или бросились к дверям, или еще что. Я приоткрыл глаза, чтобы узнать, чю происходит. И понял, что все, кто был в комнате, получили от Бога то же повеление. Не было произнесено ни слова, но каждый опустился на колени, упав ниц пред Богом. Все без исключения. Тишина была страшноватая. Мы простояли так не менее двадцати минут. Дух Святой действовал в нас. Он запечатлел видение в наших сердцах. Каждый вслушивался вглубь себя и чувствовал, как глубоко тронул Господь наши жизни. Мы все встали. Мы не разговаривали. Тихо, один за другим, разошлись по домам. Мы знали, что Бог был там с нами, Божья слава, явленная нам, и совершенная в нас Святым Духом работа не требовали слов. Бог не нуждался ни в зрительных, ни в словесных образах Своей славы.
Интересно, что Бог подсказал мне больше не распространяться широко о моем видении исхода евреев из России. Тот вечер в Брауншвейге был единственным за шесть лет случаем, когда я поделился этим публично. Событие должно созреть как в Божием искупительном плане, так и в моей жизни, прежде чем весть о нем будет вынесена на публику.
Я знал, что Бог хочет вывести народ Свой из России, и чувствовал громадную ответственность, которую Он возложил на меня этим знанием. Так или иначе, в 1974 г. работа в той части мира началась. В последующие несколько лет я объездил все восточно- европейские страны, кроме Болгарии и Албании. В России я был много раз. В одну из поездок я проехал семнадцать тысяч миль по Советскому Союзу, добравшись даже до Сибири.
Это была подготовка, знакомство с особенностями местной ментальности и выработка маршрутов моих будущих странствий. Первые два с половиной года я работал в основном среди гонимых за "железным занавесом" христиан, проводил пасторские конференции, координировал работу молодежных лагерей, учебу, служение. В то же время я пытался познакомиться с положением евреев в странах восточного блока, установить связи.
Последующие шесть лет я проработал европейским директором Содружества бизнесменов- евангелистов. Почти каждый крупный город как в Восточной, так и Западной Европе я знал как свои пять пальцев. Я недоумевал: почему же Господь заставлял меня так много ездить?
Но то видение продолжало жить в моем сердце. Я практически не гово-рил об этом, так как Господь не давал мне еще на то зеленого света, за редким исключением.
В октябре 1980 г. я летал в Финляндию на серию встреч. Это было через шесть лет после брауншвейгского видения. За одиннадцать дней я выступил двадцать девять раз. Под конец я был как выжатый лимон.
В последний день я сидел в офисе моего друга Рауно Коккола, в полном истощении. Если бы это только было возможно, я бы отбыл домой немедленно. Мне больше не хотелось говорить. Что еще мог я сказать после всех этих дней? Я стонал: "Господи, я на пределе, дай мне слова на этот последний вечер"..
На стене рядом со мной была большая карта Финляндии. Вдруг я увидел огонь на финско- русской границе. Настоящий пожар с пламенем и дымом. Я сразу очнулся. Оглянулся по сторонам: где взять воды залить огонь? Но карта не горела. Я был заворожен. "Господи, что происходит?" — спросил я.
И снова знакомый тихий голос в сердце спросил: "Ты помнишь видение 1974-го?" Как я мог такое забыть?! И тогда все еще раз пронеслось пред моими глазами, только с новыми подробностями. Я, например, заметил, что евреи из северо-западных областей России не идут по тому пути в направлении Польши и Западной Европы. "Боже, почему они не идут туда?" "Эти люди пойдут через Финляндию, — был ответ. — В милости Моей Я даю ей возможность приобщиться к благословению возлюбленного Мною народа".
"Господи, что делать мне с этим новым видением?" — спросил я, глубоко потрясенный.
"Не ты ли просил у Меня слов для сегодняшнего вечера? Вот они. Пойди и расскажи финнам".
В тот последний вечер я рассказывал об исходе евреев из России и об ответственности, которая будет возложена на Финляндию. После этого сообщения наступило тяжелое молчание. У меня создалось впечатление, что они не поверили. Мне хотелось выскочить в заднюю дверь и — прямо в отлетающий самолет. Но причина молчания была в том, что сказанное глубоко проникло в сердца слушателей, и они не знали, как реагировать.
Можете представить мое положение? Я стоял и гадал: что у этих людей на уме? Как приняли они мои слова? Потом встали пятеро и подошли к моему переводчику. Первой обратилась ко мне пожилая женщина. "Более сорока лет назад Бог сказал мне, что Он поведет евреев из России через Финляндию. Но Он велел никому не говорить об этом, пока в нашу страну не приедет иностранец и не заявит об этом публично. "Тогда, — сказал Иисус, — подойди к нему и подтверди его слова немедленно. Ему это будет нужно". О, как было нужно!
Еще больше разволновал мужчина, стоявший позади нее, когда начал рассказывать, как полгода назад имел побуждение купить в том городе пять складских зданий. Бог сказал ему, что он будет принимать много народу. "Сейчас в некоторых из этих зданий размещены выставки, — пояснил он, — в других будут теннисные корты. Но все они оборудованы кухнями и ванными комнатами. Все, что мне нужно будет сделать, так это поставить туда кровати. Сегодня вечером я убедился, что это действительно Сам Иисус говорил со мной и что эти дома для Его людей на их пути", — закончил он.
Сердце мое подпрыгнуло от радости. "Спасибо Тебе, Господи!" Другой говорил, что живет около русской границы и несколько месяцев назад Бог сказал ему купить автобусы и организовать транспортную компанию, так как вскоре он должен будет перевозить людей, следующих через его страну. Теперь он знал, что это не было плодом его воображения, что Сам Бог говорил с ним.
Выступавший после него сказал: "Бог призвал меня на Иосифово служение. Каждый год я должен откладывать десятину от своего урожая на тот день, когда народу, идущему через мою страну, понадобится пища. И я послушен Господу и принес уже от четвертого урожая".
Последней снова выступила пожилая женщина, которая всем сердцем любила Иисуса. Она сказала: "Бог призвал меня учить русский язык. Зачем мне русский, лучше я выучу иврит, чтобы общаться с Божиим народом".
"Очень немногие евреи в России знают иврит, на русском же говорят все", — ответил я.
"О-о-о! — радостно воскликнула она. — Теперь и у меня будет дело, когда евреи пойдут из России. Я прошу всех присоединиться к моей молитве, чтобы Господь еще и другим людям дал повеление учить русский язык". И она тут же начала молиться.
Эти пять заявлений, сделанные на той встрече в мой последний день в Финляндии, были чудесным подтверждением того, что Бог открыл мне. Я получил еще одно уверение в том, что нахожусь на верном пути. В будущем мне это будет необходимо.
Все книги
