Я лежал в гамаке, наблюдая за тараканами, ползающими по потолку. Что я буду делать сегодня? Смогу ли я внести какой-нибудь вклад, вообще сделать что-нибудь для этих людей?
Какой-то мальчик принес мне пищу. Я вылез из гамака и спустился вниз. Есть мне не хотелось.
Широко улыбаясь, мальчик смотрел на меня - хорошая у него улыбка! Я вспомнил, что видел его раньше. Действительно, это ему часто поручали отнести мне еду.
Я присел на корточки, чтобы поесть, а он стоял рядом. Жестом я пригласил его присесть около меня. Мальчик послушался. Этому смуглому мускулистому мальчику было около тринадцати лет, и у него еще не было набедренной повязки, которая является признаком взрослого мотилона.
Я предложил ему поесть со мной, но он отказался.
Я спросил:
- Как твое имя?
- Кобаидра, - ответил мальчик.
Это был почти весь мой словарный запас, а я пробыл у мотилонов около года. Пока я ел, мы сидели и смотрели друг на друга, и все это время он улыбался. Мне почти что захотелось обхватить его руками и крепко обнять.
В этот день мотилоны собрались на рыбную ловлю. Я никогда не ходил с ними, но в этот раз пришел Кобаидра, и когда мужчины и женщины собрались уходить, взял меня за руку и сказал:
- Пойдем.
До реки было примерно шесть с половиной километров. Я совершенно выбился из сил, когда дошел до нее. Река была широкой и мелкой, посередине ее разделяли песчаные отмели. Было жарко и было бы очень кстати искупаться, к тому же я был таким грязным! Но никто не остановился. Мужчины отправились вверх по течению, а женщины пошли вниз. Немного помедлив, я последовал за мужчинами. Пока я раздумывал, они почти совсем |скрылись из виду. Пытаясь добраться до места, где будут слышны их крики, я продирался сквозь заросли. Когда я снова увидел их, индейцы уже строили плотину, кидая в реку огромные валуны.
Я захотел помочь им, подошел к реке и попытался 'вытащить камень размером с те камни, которые бросали мужчины, но даже не смог сдвинуть его с места. Поднатужившись, я толкнул его, но камень не шелохнулся.
- Он, должно быть, тяжелее, чем те, которые они поднимают, - подумал я.
Я поискал взглядом камень поменьше и вздрогнул от неожиданности: прямо позади меня с той же широкой улыбкой стоял Кобаидра. Обойдя меня, он поднял этот валун, отнеси бросил его в нужное место. Я даже расстроился, но он улыбнулся мне, поиграл мышцами и рассмеялся. Я тоже засмеялся. Мы начали работать вместе.
Сооружение запруды заняло почти все утро. Когда все камни были уложены, мы сорвали большие листья и покрыли ими камни. Это заставило воду течь по другой стороне песчаных отмелей. За это время ниже по течению женщины соорудили маленькую запруду, чтобы рыба не уплыла вниз по реке.
Затем мужчины бросились в воду, бегая вверх и вниз по реке и размахивая длинными копьями, толщиной с карандаш, целясь в рыбу.
Они пронзительно кричали и смеялись, когда вытаскивали из воды копья с извивающимися на их остриях большими рыбинами.
Я сидел на берегу, наблюдая и подсыхая. Подошел Кобаидра и протянул мне свое копье. Ему хотелось, чтобы я попробовал.
Я покачал головой:
- Нет.
Кобаидра утвердительно закивал:
-Да.
Его улыбка убеждала меня попробовать, и я не смог отказать ему. Он пошел за мной в взбаламученную воду грязно-коричневого цвета. Я не мог найти ни одной рыбы.
Кобаидра схватил меня за руку и показал на воду. Я пригляделся, но ничего не увидел. Он продолжал указывать на что-то. В конце концов, и я заметил рыбу. Я осторожно поднял копье, прицелился и запустил его. Оно потеряло равновесие и, поднимая брызги, шумно плюхнулось в воду. Рыба уплыла. С отвращением я поднял копье и протянул его Кобаидре. Все еще улыбаясь, он вернул его мне:
- Возьми, попробуй еще раз.
У меня появился друг. С этого дня жизнь стала лучше. Почти каждый день пищу мне приносил Кобаидра, и я с нетерпением ждал, когда смогу посидеть с ним. Когда мужчины шли на охоту, он заставлял меня идти вместе с ним. Скучать стало некогда. Я стал интересоваться времяпрепровождением и планами этих людей.
Охотиться было весело, особенно, когда мы вместе с Кобаидрой бежали по тропе.
Мне хотелось показать Кобаидре и остальным мужчинам, что мне действительно интересно охотиться. Я не мог прямо сказать им об этом, потому что не знал нужных слов. Поэтому я подражал их речи, разражался криками, когда они кричали, и повсюду следовал за ними.
Однажды утром от этих пронзительных воплей у меня заболело горло. Я едва мог говорить. Позже голос восстановился, но был ниже обычного. Вечером я проголодался, подошел к Кобаидре и попросил у него банан. Он вышел и вернулся с топором. Это меня озадачило. Я был уверен, что банан я называю правильно. Я спросил еще раз и Кобаидра снова протянул мне топор.
Внезапно, мне в голову пришла невероятная мысль. Зажав свой нос пальцами и повысив тон голоса, я снова попросил банан. На этот раз Кобаидра дал мне банан. Язык мотилонов - тональный! Все книги по лингвистике утверждали, что тональных языков в Южной Америке нет, а теперь я пытаюсь выучить один из них, я, который без флейты не может издать верно ни одного тона. Смогу ли я когда-нибудь справиться с этим?
Но с Кобаидрой я мог разговаривать не смущаясь. Мы часами лежали в своих гамаках или сидели на корточках в доме. Я записывал все, что он говорил, и постепенно мой словарный запас увеличивался.
Отец Кобаидры был уважаемым членом племени. Он был единственным мотилоном со светлыми волосами. Он поощрял наше совместное времяпрепровождение, с одобрением относясь к нашей дружбе.
Однажды он подошел ко мне и пригласил следовать за ним. Мы вышли. Здесь, явно нервничая, нас ждал Кобаидра.
С ним было еще двое мужчин. Не говоря ни слова, они направились в джунгли, и я последовал за ними.
Что происходит? Мы шли около пятнадцати минут, затем остановились на небольшой поляне.
Отец Кобаидры торжественно достал набедренную повязку, и я с внезапной дрожью, пробежавшей по спине, понял, что это церемония превращения мальчика Кобаидры в мужчину. Я не имел абсолютно никакого представления, как это происходит. Все, что я знал -вчера мальчик из племени мотилонов - еще ребенок, а сегодня он уже носит такую набедренную повязку и считается мужчиной.
Произошла короткая церемония, затем Кобаидра одел набедренную повязку. Он улыбался, почти смеясь... и был очень горд- его отец повернулся к нам, троим свидетелям.
- Его имя Бобаришора.
Затем, обращаясь ко мне, он сказал:
- Теперь он мужчина, его больше не зовут Кобаидра. Теперь он - Бобаришора.
Пытаясь произнести это имя, я чувствовал, как заплетается мой язык.
Его отец снова медленно произнес:
- Бобаришора.
Я посмотрел на Бобаришору. Он улыбался. Я попробовал еще раз.
- Боббишоу.
Мне казалось, что это звучит так.
- Боббишоу.
Затем я сократил это обращение:
- Бобби, - сказал я и засмеялся. Это очень подходило к его приятной, веселой личности.
Остальные повторили это имя за мной. Оно им понравилось, и вскоре все племя называло Бобаришору Бобби, хотя его полным именем осталось Бобаришора.
Приглашение на церемонию посвящения Бобби было важным событием моей жизни, так как наблюдать этот ритуал позволялось только ближайшим родственникам и друзьям. Однако, я уже достаточно разбирался в обычаях мотилонов, чтобы понять, что кое-что в этом ритуале отсутствовало. Как правило, заключался союз с теми, кто был приглашен на такую церемонию. Здесь же этого сделано не было.
На таких союзах между семьями основана общественная система мотилонов. Если вы заключаете союз с кем-нибудь, то соглашаетесь разделять с ним все: пищу, жилище и семью. Даже больше того. Вы становитесь братьями.
До того я видел подобный ритуал. Часть церемонии заключается в том, что друзья обмениваются стрелами. Я хотел заключить с Бобби союз и чувствовал, что и он этого желает. Но я не умел делать стрелы, как полагается, а обмен ими был важной частью всего обряда.
Я попросил родного брата Бобби, чтобы он сделал несколько стрел для меня и подготовился к церемонии.
По мере приближения церемонии я нервничал все больше. Я очень хотел, чтобы Бобби был доволен всем, и боялся совершить какую-нибудь ошибку.
Но все прошло успешно. Я протянул свои стрелы Бобби, он взял их и сделал вид, что тщательно осматривает их.
- Это прекрасные стрелы, - торжественно произнес он. - Я принимаю тебя как брата.
Я взял его стрелы. Они были тяжелые, длинные, с красивыми узорами. Я видел, что Бобби, который делал стрелы всю свою жизнь, в эти вложил все свое мастерство.
Мы спели традиционную песню братства, и я расслабился.
- Мы братья, - пел я, глядя на Бобби, и на моем лице, как и на его, сияла широкая и гордая улыбка. - Мы - братья, и ничто на свете нас не разъединит
Мы проводили вместе все больше и больше времени. Когда я выходил из дома, чтобы пройтись по тропам мотилонов, Бобби без слова следовал за мной. Это имело глубокий смысл, означало, что он считает меня своим руководителем, своим личным вождем. Мы часто вместе ходили на охоту.
Однажды в джунглях я наступил на шип, который был длиной больше десяти сантиметров. Когда я вынул ногу из теннисной туфли, кровь била струёй. Бобби бегал вокруг, негромко вскрикивая, до тех пор, пока я не перестал стонать и остановил кровь. Мотилоны никогда не показывают, что им больно, тем не менее Бобби сочувствовал мне и хотел помочь.
Однажды, через несколько недель, когда мы шли по джунглям, Бобби, шагающий за мной, остановился, не сказав ни слова. В тот момент я даже не понял, что он не идет за мной, ведь он передвигался всегда бесшумно. 'Когда я осознал это, то обернулся к нему. Бобби смотрел на меня как-то неуверенно, его рот был приоткрыт, как будто он хотел мне что-то сказать.
- Бобби, в чем дело? - спросил я.
- Ни в чем, - пробормотал он. Я пожал плечами и повернулся к тропе. Не разговаривая, мы пошли дальше, но молчание тревожило меня, хотелось узнать, что случилось.
Тогда я услышал его голос позади меня:
- Брушко, меня назвали "На небесах".
Я, озадаченный, обернулся. Бобби стоял с полуоткрытым ртом, совершенно неподвижно, как будто увидел привидение. Я понял, что сказанное чрезвычайно важно для него. Но я все еще не понимал.
- Это мое имя, - сказал он.
- А как же "Бобаришора? Он покачал головой.
- Нет; мое истинное имя "На небесах". Это тайное имя. Затем он объяснил мне, что у каждого индейца племени мотилонов есть тайное имя, которое определяет его как личность. Только его отец, иногда некоторые другие знают его. Это тайна, потому что тот, кто знает это имя, имеет абсолютную власть над его обладателем.
- И ты сказал его мне? - изумленно спросил я. - Ты назвал мне свое тайное имя и дал мне власть над собой?
Он кивнул. Мы стояли, глядя друг на друга. Это был один из самых значительных моментов моей жизни.
Затем лицо Бобби снова расплылось в улыбке. Я протянул руки и взял его за плечи. Я плакал. Я проделал весь этот путь в Южную Америку, до Колумбии и в джунгли, нуждаясь в том, чего на самом деле не ожидал найти - настоящего друга. Я нуждался в человеке, который может быть братом. Кровным братом. Я нашел его. Мы отличались возрастом, языком, цветом кожи, верой, всем. Но у нас было одно общее: глубокая, братская любовь. Я не знал, к чему это приведет. Но сам Бог вдохнул ее в наши сердца.
Все книги
