|
|
"Познавая помазание"
|
Кеннет Е. Хейгин
|
|
Глава 7. Помазание учить
Хотя я начинал и не как учитель, я всегда чувствовал величайшее уважение к Слову Божьему и всегда был прилежен в его изучении. Я часами читал, изучал, делал выписки для себя в ранние годы своего пасторства, но я не учил этим вещам. Я не чувствовал никакого побуждения учить.
И все же я вел библейский класс в церкви. Такая традиция существует во многих пятидесятнических церквях. Иногда полноевангельские верующие и пятидесятники критикуют традиционные церкви за формализм и обрядность, однако и сами пятидесятники связали себя обычаями и традициями, за которые они готовы “стоять насмерть”. И то и другое одинаково плохо.
Я получил крещение Святым Духом и заговорил на языках в 1937 году, а в 1939-м получил “дружеский пинок” от баптистов и примкнул к пятидесятникам. Моя жена и я стали пасторами в маленькой пятидесятнической церкви на севере Техаса.
Нам сказали, что в соответствии с традицией пастор должен был вести мужской библейский класс, а его жена — учить пожилых леди.
Я сказал, что изменю традицию. Я не имел большого опыта общения с пятидесятниками и полагал, что они еще “птенцы, только начинающие расправлять свои крылья”. Но позже обнаружилось, что вместо крыльев у них из-за спин торчат остро заточенные мечи. Никакие крылья им не были нужны. И, как я понял, если вы пытаетесь изменить их обычаи, то вас ждут крупные неприятности (это тоже традиция).
Итак, я вынужден был маневрировать и говорить мягко, но, в конце концов, мне пришлось прямо им заявить, что моя жена не будет учительствовать. Мне ответили: “Что ж, тогда сделаем так. Объединим пожилых мужчин и пожилых леди, а вы будете учить их всех вместе” . И я учил их, хотя с удовольствием занялся бы чем-нибудь другим.
Наверное, я никогда ничему так не радовался в своей жизни, как окончанию очередного занятия каждое воскресное утро. Я откладывал учительский журнал и говорил себе: “Ух, теперь на недельку можно расслабиться”.
К учительству я питал такое отвращение, что всю неделю видеть не мог этот журнал. Иногда я брал его в руки лишь непосредственно перед очередным занятием в воскресной школе!
Я справлялся с этим только потому, что у меня выработалась — после рождения свыше — феноменальная способность к запоминанию; я мог с одного раза запомнить наизусть любой прочитанный мной текст. Раньше у меня не было такого таланта. Но после рождения свыше я мог прочитать главу в школьном учебнике по истории, а на уроке слово в слово повторить ее учителю. Такое стало возможным, потому что я учился ходить во свете жизни Бога, которую я получил в момент спасения. Это усиливает умственные способности. До этого запоминание давалось мне с большим трудом.
Итак, я вычитывал из учительского журнала очередной урок и отбарабанивал его на занятии. Потом я говорил сам себе: “Как здорово, что еще одно из этих 1 испытаний закончилось! Теперь я могу заняться своим “любимым делом”. Проповедью я вызывал ураган, работая, как отбойный молоток, размахивая руками, как ветряная мельница. (Без этого, я полагал, проповеди не бывает.) Я был проповедником, и я был влюблен в это дело. Я скорее бы отказался от пищи, чем от проповедования.
Проповедовал я девять лет. Все, что я имел, это было евангельское послание. Ничего другого я не проповедовал. У меня не было ничего другого!
Но я помню один четверг, около трех часов дня. (Это случилось в 1943 году, а проповедовал я с 1934 года.)
Я был у себя дома — отдыхал после обеда. Я прошел через гостиную на кухню выпить воды. Когда я возвращался через гостиную назад, прямо посреди комнаты что-то словно свалилось на меня и вошло в меня. Внутри у меня зазвенело, как монетка в таксофоне. Я замер. Я знал, что это такое. Это был дар учительства. Помазание на учение сошло внутрь меня. Я сказал: “Теперь я могу учить”.
Если я получаю дар от Бога, то тут же пробую его, что и вам советую делать. Испытайте то, что получили от Бога, и только потом рассказывайте о своем даре. Но если дар не подтвердится, разговоры о нем уже не помогут. Я никогда не говорил ни слова о помазании на учение.
У нас была небольшая молитвенная группа из семи или восьми женщин, которые по средам с двух до четырех находились в церкви. Люди передавали им молитвенные просьбы, и женщины в течение нескольких часов молились об этих нуждах, а также за церковь и служения. Моя жена всегда встречалась с ними, и я обычно тоже присоединялся к ним.
Мы научили эту маленькую группу молиться. Они стали опытными молитвенными воительницами. Если вы чего-либо не хотели, вам не стоило обращаться к ним с просьбой о молитве, потому что их молитвы практически всегда получали ответ!
Я предложил им за час до начала молитвы провести библейский урок, и никого больше не пригласил. Я также не объявлял об этом в церкви.
Я начал учить эту группу из семи или восьми женщин, и помазание учительства сошло на меня. Я и не подозревал, что можно стоять на одном месте, учить Слову и при этом испытывать сильное помазание. Я думал, что учитель должен махать руками, наподобие ветряной мельницы, кричать на пределе своего голоса, брызгая слюной, как я делал на проповеди.
И теперь, когда я стоял перед горсткой слушательниц и учил их Слову, помазание настолько сильно пришло на меня, что я просто не смог его выдержать. Я вынужден был взмолиться: “Господи, не надо. Я не могу болыпе!”
А вы говорите о благословении! Это было похоже на электрический ток. Это помазание и Слово излились на женщин. Они вернулись домой и рассказали об этом своим мужьям и знакомым. Мы все еще не объявляли об этом изучении Библии по средам. И никого не приглашали.
Но люди сами стали приходить по средам после обеда, несмотря на то, что у нас в этот же день проходили вечерние служения. Мужья этих женщин отпрашивались с работы, чтобы попасть на дневное собрание в среду. Вскоре помещение было заполнено до отказа. В среду днем в церковь стало приходить больше людей, чем на вечернюю проповедь!
Я испытал свой учительский дар. Он работал. Я начал действовать по вере, и здание оказалось заполненным людьми, жаждущими Слова. Это доказывает наличие дара, не правда ли?
Я стал учительствовать как пастор все больше и больше, пока не установилась пропорция: примерно половина — проповедь и половина — учение. Теперь помазание проповедника приходит ко мне довольно редко. Но слава Богу за помазание на учение! Оно несколько отличается от помазания проповедовать, но и здесь проявляется действие все того же Духа, который помазывает вас на любое дело, к которому Он призывает вас.
Все книги Кеннета Хейгина