Глава 6. Есть о чем плакать
Мы должны отозваться на Божий призыв плакать - слыша сладостную музыку небес одним ухом и адские стоны - другим Меня часто обвиняют в вульгарном преподношении истины. То, что я так неприкрыто провозглашаю Божье Слово, объясняется тем, что я очень ясно видел обе стороны.
Я признаю, что мы все учимся в школе у Бога, и мне нужно учиться более всех. Не притязая на то, что имею ответ на все вопросы, я, тем не менее, успел увидеть достаточно для того, чтобы здраво судить.
Много лет царство тьмы было моим домом. Почти все мои друзья плясали с дьяволом и отдавали свою жизнь отцу всякой лжи. Они смеялись над его шутками - пока не находили, что объектом шуток были они сами. Многие из них сидят сегодня в тюрьме; другие ушли прямиком в огненную могилу Люцифера.
Думаю, что я виноват в том, что излишне наклоняю маятник в одну сторону, чтобы нагляднее проиллюстрировать истину Христову. На многих уличных собраниях я видел, как грешники плачут, когда произносятся следующие слова: "Вы уже слышали Евангелие. Больше сказать нечего. Я исполнил свой долг перед Богом и перед вами.
С этого момента я более не отвечаю за ваши души. Со слезами на глазах я смываю вашу кровь с моих рук".
Конечно же, я основываю это высказывание на истине, которая находится в книге Иезекииля: Сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих, и будешь вразумлять их от Меня. Когда Я скажу беззаконнику: `смертью умрешь!", а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и Я взыщу кровь его от рук твоих. Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего, то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою (Иез. 3:17-19).
Кому-то это покажется грубоватым, а кому-то - просто горькой правдой. Что до меня, то я лучше послушаю горькую правду и буду жить, чем поведусь за сладкой ложью и погибну.
От Бытия и до Откровения мы находим благословения и проклятия, милость и суд, зло и добро и даже процветание и нищету. Библия говорит о любви к грешнику и в то же время смело осуждает его греховность. Слово Божье говорит о небесах, обращая также не меньшее внимание на их противоположность, ад. Мы слышим, как Иисус говорит о радости пребывающих в вечности наверху, и, не переводя дыхания, предостерегает о плаче и скрежете зубов внизу.
Равновесие - это один из ключей к жизни верующего; нам следует научиться есть и кашу и сладости. То, что верующему может казаться "резким словом", для неверующего зачастую является "словом от Бога". Тяжкие грешники могут принять истину гораздо лучше многих бывалых святых. Столько раз я бывал в объятиях плачущих молодых людей, которые говорили: "Спасибо за то, что ты не бросил меня. Мне нужно было услышать твои слова. Они задевали до боли, но это -истина".
Бывал я и в объятиях пожилых отступников, шептавших мне на ухо: "Продолжай проповедовать истину, сынок".
В конце концов нам всем придется предстать перед фактами. Возможно, что путем излишнего склонения маятника в одну сторону, мы сможем достичь равновесия в наших взглядах на церковь и на мир.
Помнишь ли ты, как отец говорил тебе: "Прекрати скулить, или сейчас заплачешь по-настоящему"? Почти всегда это было просто пустой угрозой, безуспешной попыткой остановить наше нескончаемое хныканье над какой-то мелкой эгоистичной проблемой.
Теперь представим на минуту нашего небесного Отца, поглядывающего на наше эгоистичное поведение. Он хмурится, наблюдая наше хныканье и скулеж. Его уши уже вдоволь наслышались наших младенческих криков. Итак, строго грохоча, Он изрекает Свой суд: "Прекратите хныкать. Позвольте Мне дать вам то, о чем стоит плакать".
Этот Отец наклоняется и нежно приподнимает наши головы. В поле зрения наши затуманенных глаз вдруг попадает грязный, покрытый мухами ребенок, обедающий на помойке. Затем Он обращает наш взор на обагренный кровью снег на месте зверской расправы над маленькими детьми, жертвами человеческой жажды власти. Оттуда мы продолжаем наше путешествие в компании Вездесущего к мусорному баку, полному человеческих зародышей. "Взгляните на то, что Я наблюдаю ежедневно, - говорит Он. - Ощутите эту дикость. Не сводите глаз с этих страданий, пока они не нальются кровью. Опечальтесь на минуту".
Не говоря более ни слова, наш Отец подводит итог увиденному, показав нам в одно мгновение тысячи мучеников-христиан -заживо сожженных, скормленных голодным зверям - и все за любовь к Христу. Нам напоминают, что однажды мы сядем за один стол с этими торжествующими святыми. Будет ли нам о чем говорить с ними?
Сможем ли мы вообще поддержать разговор? А что если речь зайдет о страданиях? Тут мы начинаем кое-что понимать, и наш скулеж прекращается. Наш Отец дал нам нечто крайне серьезное, о чем стоит плакать.
Сегодня многие люди не выходят из траура - не по страданиям или смерти кого-то из близких, но по приближающейся смерти нашего старого человека - самого себя.
Мы живем меж двух миров. Наша печаль по поводу того, с чем, возможно, придется расстаться в этой жизни - это верный признак того, что мы еще не полностью вошли в другую. Да, мы хотим Иисуса, но мы остаемся верными старому человеку. Наша посвященность Христу приправлена оговорками в клятве завета: "Я буду служить Тебе, если Ты дашь мне…" "Я последую за Тобой, если Ты позволишь мне…" Мы больше плачем о крушении нашего счета в банке, чем о какой-либо сокрушенности сердца. Хорошо сказал пророк Осия: "И не взывали ко Мне сердцем своим, когда вопили на ложах своих; собираются из-за хлеба и вина, а от Меня удаляются" (Осия 7:14).
Нарастающая волна зла говорит всем нам о том, что что-то в корне неправильно. Мы не продвигаемся вперед и даже не сдерживаем этот потоп. Мы, кажется, лишь засовываем палец в дыру в плотине, в то время, как тут и там возникают другие пробоины. В лучшем случае нам удается всего лишь сохранить имеющееся положение вещей.
Меня интересует: куда девалась эта торжествующая церковь в наши отчаянные времена? Где та церковь, что штурмует врата ада? Мы плачем, хнычем и скулим, пируя с Богом, а грешники задыхаются за столом бесов! Мы презираем манну, которую дает Бог, а мир шарит в бочке, силясь найти хоть зернышко. Мы ничем не отличаемся от детей Израилевых: А с ними и сыны Израилевы сидели и плакали и говорили: кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок; а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших… Моисей слышал, что народ плачет в семействах своих, каждый у дверей шатра своего; и сильно воспламенился гнев Господень, и прискорбно было для Моисея (Числ. 11:4-6)
Поразмышляй над этой мыслью евангелиста Дж. Г. Джоуэтта: Неужели нужно, чтобы вопль этого мира пронзал наши сердца и звенел даже сквозь пелену сна? Я могу взять газету, которая часто бывает подлинным сборником ужасов, внимательно прочитать ее за завтраком, и она даже не придаст моему пиршеству никакого привкуса. Мне интересно, а может ли настолько безразличный человек вообще быть слугой страдающего Господа! …Братья мои, я не знаю, как может у верующего быть хоть какое-то плодоносное служение Богу, если сам слуга предварительно не будет погружен в дух сострадания.
Мне иногда интересно: что же такое должно произойти, чтобы мы вышли из спячки. Должны ли изнасиловать нашего ребенка или убить его перед самым выпуском из университета? Должны ли санитары сексуально унизить нашего отца или мать в доме престарелых? Должны ли мы по телефону услышать, что члены нашей семьи только что погибли в жестокой бойне, учиненной в местном ресторанчике? Будем ли мы ждать, пока нашего ребенка не совратят в детском саду, чтобы тогда только принять бремя Господне? Что же такое нужно, чтобы достучаться до нас?
Возможно, вы заметили, что директора многих наших общенациональных программ сами в свое время становились жертвами тех явлений, с которыми теперь ведут борьбу. Грустно, но кажется, что именно это и нужно, чтобы многие христиане пробудились. Но ведь не обязательно должно быть так.
Возьми любую газету. Включи любые новости. Мать и братья той Терезы- всего лишь актеры в пьесе, которая сошла с ума. Сценарий порвали и выбросили; теперь - твори что хочу. Мы пытаемся что-то понять; мы исследуем глубины человеческого сердца; мы исследуем до тошноты и остаемся ни с чем.
Наверное, это имел в виду Павел, когда писал о "тайне беззакония". "Ибо тайна беззакония уже в действии" (2 Фесс. 2:7). Тайны трудно понять; они - головоломка. И факт в том, что нас окутывает пелена неразрешенных тайн. Почему люди делают то, что делают, а затем скрывают это? Нет страха Божьего перед их очами.
Я хочу рассказать вам один наглядный сон, который был дан мне от Господа. Не буду извиняться за несколько следующих страниц - я записал эту историю такой, как получил ее, в живых деталях. Слезы брызнули у меня из глаз, когда реальность этой истории, подобно ножу, пронзила меня. Я увидел ясную картину о церкви, и теперь обязан рассказать о ней.
Я стоял у парадной двери одной коммерческой фирмы. В ее зале находилось около двадцати пяти служащих: мужчины и женщины, самые разные люди прилежно работали, исполняя каждый свои обязанности.
Эта фирма была по особенному оживленной. Телефон звонил не переставая, люди входили и выходили непрерывным потоком. Все служащие прилежно дорабатывали день, как вдруг дверь распахнулась.
Там, в дверях, стоял огромный верзила выше двух метров ростом. Он сделал шаг и встал на входе, как статуя. Никто не обратил внимания.
Смотреть в его глаза было подобно встрече лицом к лицу со смертью. Он глядел прямо на меня, но даже не дрогнул. В ту же секунду я понял, что нахожусь в зале лишь как свидетель, неспособный что-либо сделать. Человек смотрел на меня с яростью, по-уличному. От его жестокого лица исходил замораживающий вид, который навсегда отпечатался в моей памяти. Он был зол.
Он стоял без движения. Его жгучие глаза обшаривали весь зал, как бы ища кого-то знакомого - чтобы сжечь его. И тут начался ужас. Он приподнял левую ногу и грохнул ей по полу. Пол сотрясся. Никто не пошевелился. Я стоял в шоке, видя, что служащие просто не обращают на него никакого внимания.
Потом он приподнял правую ногу и грохнул ей по полу, вновь сотрясши его. Все еще не обращая внимания на сигнал о его приходе, служащие продолжали свою работу.
В левой руке у верзилы был бумажный пакет. Он вынул оттуда бутылку виски. Подняв ее над головой, он облил себе лицо. Через несколько мгновений вся его голова была облита спиртным. Оно заполнило его рот и перелилось через край, стекая по подбородку. Его лоб был залит, зрение, очевидно, затуманилось, когда жгучее спиртное потекло по глазам.
Когда бутылка опустела, он начал устрашающе трясти головой взад и вперед; его длинные волокнистые волосы, пропитавшись злобой, хлестали воздух и разбрызгивали виски по сторонам. Никто ничего не заметил и не пошевелился.
Затем верзила опустил руку в левый карман и вынул огромный серебряный нож мясника. Лезвие сверкнуло, когда он поднял его над головой. Его глаза все еще обшаривали зал, и он издал крик, который пронзил атмосферу. Леденящий душу вопль потряс все здание. В конце концов, он привлек внимание людей.
Служащие, взглянув на него, тут же лишались чувств. Они стояли без движения, будто парализованные его присутствием. Он подбежал к ближайшей женщине, бросил ее на пол, приложил нож к ее горлу и крикнул: "Если кто-нибудь пошевелится, я убью ее". Затем он изнасиловал ее.
Взгляд верзилы пал на одного служащего-мужчину. Этот работник был на вид грузным мужчиной, однако стоял, напуганный, как ребенок. Великан схватил его, бросил на пол лицом вниз и предупредил: "Если кто-нибудь пошевелится, я перережу ему горло". Он изнасиловал его. Остальные служащие стояли, заливаясь от стыда и повесив головы.
Затем этот человек подошел к следующей женщине и изнасиловал ее. Потом - к следующему мужчине. Кошмар продолжался, пока он не надругался над половиной людей. Другая половина стояла, не шелохнувшись - и плача. Этого не может быть! Изнасилованные барахтались по полу, воздыхая, как избитые животные.
Верзила совершенно не замечал моего присутствия, поэтому, используя момент, я выскользнул через парадную дверь. Через несколько минут я прибыл обратно с отрядом быстрого реагирования из местного отделения полиции. Никогда не позабуду того, что произошло после этого.
Зал фирмы к тому времени превратился в поле битвы. На полу валялась дюжина жертв войны. Вокруг них стояла еще дюжина людей, не могущих оправиться от потрясения. Никто не погиб, но все скорбели. Их лица выражали глубокую эмоциональную травму. Взрослые мужчины выглядели, как сбившиеся в кучу напуганные маленькие дети.
Командир отряда полиции крикнул: "Эй, ты! Стоять! Брось оружие!" К моему изумлению, этот зверь в образе человека обернулся, его руки обмякли, и угрожающий вид исчез. Всего через несколько мгновений атмосфера стала совсем другой. Полицейские завели ему руки за спину, надели наручники и вывели его. Никакого сражения не было, одна безоговорочная капитуляция. Жестокая сага закончилась.
Я вышел к полицейской машине, чтобы окинуть последним взглядом человека, который обезобразил столько невинных жизней. Он посмотрел в мою сторону, и наши глаза встретились. Его взгляд пронзил мою душу. Тут он разразился настолько отвратительным смехом, словно говоря: "Я вдоволь поразвлекся, и никто не мог меня остановить. Посмотри-ка на них. Им даже с пола не подняться. Они истекают кровью и умирают от позора".
Когда я впервые рассказал этот сон моей жене, она замерла. Мой дух тоже был потрясен. Я знал, что у этого сна должно было быть какое-то значение. Джери пообещала молиться, и я отправился в свою молитвенную комнату, чтобы искать Господа.
Я хотел получить ответ. Уединившись в моем потаенном месте, где Бог уже так много раз говорил со мной, я ожидал истолкования сна. Я молился с диктофоном в руке: "Иисус, я знаю, что Ты говорил со мною, но я не вполне понимаю зачем. Пожалуйста, Господь, говори. Бог, дай мне понять всю эту историю. Я хочу понять ее до конца, чтобы знать, что Твой Дух говорит церкви".
Ответ пришел. Господь сказал: "Стив, фирма, в которой ты был - это то, что все называют Моей церковью. Ты находился внутри для того, чтобы увидеть происходящее - вот почему никто тебя не заметил. Напряженная деятельность тех работников - это суматоха служения. Все они заперты в своем узком мирке. Все стало монотонным. Они живут, будто загипнотизированные стандартным режимом христианской жизни. Тот высокий здоровяк, который вошел в зал - это Сатана, сильный".
Тут я начал задавать вопросы. "Почему через парадную дверь, Господь? Почему не через черный ход? Нас всегда учили, что дьявол проскальзывает через черный ход".
Господь отвечал: "Он вошел через парадную дверь и крепко укоренился в церкви. Он столетиями работал как снаружи, так и изнутри. Теперь он прочно укоренился внутри". Что же означало грохотание его ног?
"Когда отзвук его ног прогремел в здании, это означало многочисленные тяжкие опустошения, пронесшиеся по церкви в последние годы. Враг наделал много шума. Эти сотрясения и опасность вроде должны были быть очевидными. Но никто так и не обратил на них внимания. Никто не изменился".
Все детали находили свое точное объяснение в той же очередности, что и происшедшее во сне. Бутылка виски, которую великан поднял над головой и вылил, означала нашествие грязи и непристойностей в эти последние дни. Разбрызгивание ядовитой жидкости означало то, что зло пропитает все вокруг. Никто не останется в стороне. По мере того, как передо мной раскрывалось истолкование сна, я думал об отрывке Писания: "Для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы" (2-е Кор. 4:4). Его жидкость застлала им глаза! То, что великан налил виски себе в глаза, в рот и на всю голову, означало полнейший выход зла из-под контроля.
Немногие станут отрицать, что в эти последние годы двадцатого столетия мы свидетельствуем такое нашествие зла, какое едва ли видел мир. Ни одна страну не минули страшные, отвратительные зверства Сатаны. Зло затопляет этот мир, а мы, находясь в самой середине всего этого, все же умудряемся отвергать Бога.
Сверкающий серебряный нож мясника означал оружие Сатаны. Оно не просто остро заточено; он искусно пользуется им. Поднятие ножа над головой на всеобщее обозрение означает то, что дьявол во многом так очевиден, и все же никто его не замечает. Церкви не известны его умыслы! Он прокрался в нее как ангел света, а теперь горделиво шествует как ангел смерти. Он вошел как учитель истины и извратил наши умы как отец лжи. Он обнимает верующих дружеской рукой и через несколько минут, как изверг, распарывает их. Он обещает свет, смех и жизнь, а дает тьму, депрессию и смерть.
Потом был крик. Это был боевой клич врага. Он пустил в ход все оружие. Его армии отдан приказ красть, убивать и губить. Это война! А как же насчет изнасилования мужчин и женщин, Господь? К чему эти ужасные акты сексуального извращения? К чему эта боль и унижения?
Пришел ясный ответ: "Акт изнасилования - это самое унизительное, что может произойти с мужчиной или женщиной. Подумай о духовных лидерах, некогда бывших Моими лучшими солдатами. В духовном мире они претерпели изнасилование - их бросили наземь, лицом в грязь и надругались над ними. Они казались беззащитными перед хваткой и угрозами врага. Они полностью уничтожены. Их служению пришел конец - им даже не подняться с пола. Многие из них были Моими отборными слугами. Они не заметили прихода великана, не услышали его боевой клич, жили, совершенно не обращая внимания на его действия. Впоследствии они пали жертвой его коварства".
Напоследок, я спросил о полицейском отряде быстрого реагирования.
"Это Божьи праведные мужчины и женщины. Это - Мой остаток. Это те, кто трубит трубою на Сионе, кто не преклонил колен пред Ваалом. Они имеют власть над врагом в имени Иисуса".
Тут мне все стало ясно - как Божий день. Сильный сдался без боя, потому что он знал, что стояло за этим отрядом! "Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире" (1 Иоан. 4:4). У Господа есть народ, умеющий сражаться. Они знают врага и пленяют его властью имени Божьего.
Теперь соединим реальные истории с этим сном. Грешники запутались в паутине беззакония. Они утопают, уходя в мрачное море вечных мук. Они приходят в себя посреди ночи и, судорожно дыша, кричат: "Помогите, кто-нибудь, я тону!" Их затопила ложь. Они наглотались зараженной воды. От традиционной религии с ее уставами, пособиями и книгами о том, как выручить себя самого в три приема, до извергаемого в эфир яда - все это высосало из неверующих силу.
Изнемогая от попыток остаться на плаву, они начинают сдаваться. Все впустую - и они в третий раз уходят под воду. Они судорожно молотят руками по поверхности воды, силясь сделать хотя бы еще один вдох. Они задыхаются; все расплывается перед ними. Приходит слепота.
И тут, когда вся надежда исчезла, их затуманенные, окровавленные глаза вдруг видят проходящий мимо корабль. Не может быть! Бог услышал их вопль! "Помогите!" - кричат они. "Бросьте мне спасательный круг! Я погибаю!" Но кричат они впустую.
Можешь ли ты слышать крики задыхающейся Шейлы через запертую дверь? Еще до ее смертельного заточения ее лицо рассказывало всем вокруг целые тома о виденных ею опустошении и смерти, но никто этого не замечал. Она сходила на нет еще задолго до того, как попала в свою могилу в шкафу.
Печально и трагично, что крики из темноты остаются никем не услышанными. Почему? Потому, что здесь мы находим святых, мечущихся в океане очковтирательства! Их состояние еще хуже, чем у тонущего грешника. Они слишком сильно страдают от качки, чтобы кого-то спасать, так как же они бросят кому-то круг? Они лежат лицом вниз на палубе своего прогулочного теплохода. Им даже не подняться. Выгибаясь от мучительной судороги в животе, они тоже молят о помощи. Адской качке, кажется, нет конца.
Они попали в это жалкое состояние, потому что пили из отравленной лужи и ели мясо бесов. Их жизнь неустойчива, как вода, и они колеблются всякими ветрами и волнами учений. Святые страдают от качки, дошли до тошноты от всего этого шума. Они хотят помочь другим, но им не сдвинуться с места. Их организм отталкивает пищу, а они сами отталкивают ищущих помощи грешников. В конце концов, они перегибаются через борт и изрыгают непереваренное зараженное мясо в море жизни.
Ничего не подозревающие неверующие внизу вдруг оказываются осыпанными падающей мерзостью. Вместо спасательного круга на кричащих людей шлепается блевотина.
Кто там кричит, моля спасти ему жизнь? Не миссис ли Кросс, которая сама еще подросток? Мать-убийца когда-то была беспокойной девицей. Она кричит, прося спасательный круг, но никто ее не слышит.
Теперь вонь болезни уже прочно сидит в ноздрях безбожников, и они бегут от нее прочь. "Убирайтесь отсюда - и уносите вашего Бога с собой! Если Он с вами так поступает, то я не хочу иметь с Ним ничего общего!" Это уже не сон - это реальность. Большинство христиан неспособны прийти на помощь погибающему грешнику, потому что их качает и мотает свой собственный кошмар.
Мне вспоминается вдохновенный разговор в самолете во время моей недавней поездки в Москву. Речь зашла об изучении Библии, и я стал объяснять свой метод изучения Божьего Слова и то, как оно ожило во мне.
Вдруг, как гром среди ясного неба, один человек с видом сноба встрял в разговор: "Ты никогда не поймешь Божьего Слова, пока не овладеешь в совершенстве ивритом и греческим. Английская Библия - это недостоверный перевод Слова Божьего".
С этим братом, очевидно, что-то было не в порядке, раз он без приглашения вмешался в чужой разговор. Я ничего не мог с собой поделать - и посмотрел на него с отвращением. В моей памяти пронеслись сотни моих знакомых христиан, которые заявляют, что имеют все знание, но так и не дошли до познания истины. Они говорят, что постигли силу Божьего Слова, а сами никогда не молятся за чье-либо исцеление. Они заявляют, что владеют пятью методами евангелизма, а сами уже много лет никого не приводят к Господу. Они эксперты в сфере молитвы, но сами не молятся вообще. Они заявляют, что знают Господа, но кажутся бессильными при встрече с одержимым человеком. Всю свою жизнь они проводят в агонии по поводу всяких доктрин и переводов Библии, в то время, как весь мир мог бы спастись, услышав Иоанна 3:16 в любой версии.
В заключение, мы все должны ответить на Божий призыв, и, отвечая, должны достигать равновесия. Одним ухом мы должны слышать сладостную музыку небес, а другим - стоны ада. С преклонением исполняя песню "Я обрел обитель", мы не должны забывать и о другой: "Пойдем со мною в дом моего Отца".
Основатель Армии Спасения Уильям Бут хорошо подытожил это, дав следующее наставление: Питайте вашу паству. Я не имею в виду, что вы должны убаюкивать, утешать и подбадривать бывалых, ничего не делающих прихожан… Нет! Переверните их колыбель! Дайте им понять, что истинное благочестие есть практическая благодетель, и что им следует немедленно стать последователями Иисуса, войдя в жизнь самопожертвования, чтобы творить добро и спасать души - или же оставить всякую надежду и право называться христианами.
Я молюсь о том, чтобы каждый верующий почувствовал, как опрокидывается его колыбель. М должны проснуться и плакать. Нам нужно смотреть на жизнь глазами нашего Отца. Он отвлечет нас от нашего хныканья и скуления. Он даст нам то, о чем стоит плакать.
Все книги