Глава 10. Слезы раскаяния
Глубоко внутри каждого человека скрыт фонтан, готовый прорваться и бить - и это происходит, когда мы, наконец, видим, кем мы в действительности являемся по отношению к Богу.
Она глазам своим не поверила. Когда ее лучшие подруги рванулись к алтарю за прощением, она сидела и кипела от злости. "Ложь! Все это - куча лжи!" В гневе она протопала к выходу, хлопнув за собой дверью аудитории.
В зале Господь продолжал растапливать сердца, как будто восковые. А за его дверью бушевало адское пламя, ожесточая сердце Джулии к Божьей истине. Как раненый зверь, она металась взад-вперед, готовая разразиться ругательствами. Первой ее жертвой стал я.
"Все это - никчемный мусор!" - заорала она на меня. Она выразила свою точку зрения словами, слишком крепкими, чтобы их повторять. Она изрыгала проклятия, как бешеное животное, готовящееся к нападению. Вся ее внутренняя ярость, боль и горечь обрели форму слов. Посмотрев на меня огненными глазами, она ткнула пальцем мне в лицо и крикнула: "Эй ты, ненормальный! Посмотри, что ты сделал с моими подругами! Убирайся отсюда. Я знаю во что я верю, и в моей вере такого нет!" "Тогда иди домой, - ответил я. - Забирай свою веру и уходи домой".
Она не уходила. Она оставалась на месте, будто скованная какой-то посторонней силой.
"Джулия, посмотри на меня", - приказал я. Она остановилась и смутила меня своим взглядом. "Ты можешь убежать, но спрятаться не сможешь", - продолжил я.
"Сегодня ты столкнулась с крестом. Ты в ловушке истины, и оттуда не убежишь. Ну, давай, прячься. Заройся вон в те кусты. Иди домой и спрячься в подвале. Беги подальше от меня и моей идущей по пятам проповеди. Но знай: то, что ты сейчас чувствуешь, не оставит тебя. Никогда не оставит. Истина имеет затяжной характер. Она всплывает в самые неподходящие моменты. Ты попала в хватку Духа, Джулия. Можешь оправдываться сколько хочешь, но тебе уже не убежать".
Она посмотрела через мое плечо в актовый зал средней школы, где были ее подруги. Вся компания подростков растаяла в присутствии Господа. Это было во время одного из наших фестивалей. Я уже видел такое и раньше - десятки молодых людей, без стеснения плачущих в присутствии Господа.
Подруги Джулии плакали навзрыд. На их лицах была радость, свидетельствующая о мире в сердце. Бунтарство уступило место покаянию, и теперь они по уши влюбились в Иисуса. Всего за несколько минут до того они насмехались над проповедью. А теперь они сами хотели разнести ее по всей округе! Это тайна. Библия говорит: "Я, Господь, проникаю сердце" (Иер. 17:10). Некоторые, слыша Слово Божье, сгибаются в дугу, оседают на пол и плачут слезами раскаяния.
Истина просто пронзает их. Они соглашаются на осмотр и сокрушаются его результатами.
Другие же, тем не менее, могут услышать ту же проповедь на том же месте, подвергнуться действию того же помазания и все же ожесточиться. Как фараон, бросающий вызов, они ожесточают свои сердца, угашают Духа и отвергают Его присутствие. "И ожесточилось сердце фараона, и не послушал их, как и говорил Господь. И оборотился фараон, и пошел в дом свой; и сердце его не тронулось и сим" (Исх. 7:22-23). Даже когда его волшебники объявили: "Это перст Божий" (Исх. 8:19), он все непреклонно отрицал. Позже, когда язвы усилились, его собственные слуги воскликнули: "Отпусти сих людей, пусть они совершат служение Господу, Богу своему; неужели ты еще не видишь, что Египет гибнет?" (Исх. 10:7). Безрезультатно. Словно обреченный на погибель фараон продолжал отвергать очевидное.
Сегодня многие, подобно фараону, внутренне кричат: "Это все - куча мусора!" Своим рассудком они стараются преодолеть силу обличения и задушить свой дух в одеяле лжи. Они проклинают крест, оплевывают Спасителя и, громко топая, уходят прочь, не обращая внимания на все возможные последствия.
"Прекрати портить мне жизнь!" - закричала Джулия.
Но есть и истинные слезы покаяния. Какое желанное зрелище! Они ручьем текли из глаз Билли. За несколько минут до того, он был жестким, как камень. Теперь мягкий, как глина. Еще одна трудная схватка в духовном мире, и Иисус вышел победителем. Наблюдая за плачущими друг другу в плечо подростками, я мог слышать псалмопевца: "Это - от Господа, и есть дивно в очах наших" (Пс. 117:23).
Одним из наиболее выразительных свидетельств внутренней работы Духа является наличие искренних, вызванных Богом слез, текущих по щекам грешника. "Ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука Твоя тяготеет на мне. Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих" (Пс. 37:3-4). Слезы, текущие из глаз безбожника - это зачастую верный признак того, что Бог пронзает его.
Скептики могут сбрасывать это со счетов; как будто мы возвышаем внешние проявления эмоций над истинным обличением в грехе. Я не отрицаю, что есть много специалистов по притворству. (Мошенникам была посвящена целая глава.) Но раскаяние и слезы - этот брак от Бога. Они подходят друг другу.
Как евангелист, я не могу пренебрежительно не заметить чьих-то слез. Я хорошо понимаю, что возможен и обман, но кто я такой, чтобы судить об искренности другого человека? Мое собственное лицо было залито слезами, когда подошел конец двенадцати мучительным годам наркомании. И сегодня я устремляюсь вперед в надежде, что слезы кающегося грешника являются подлинным продуктом глубокого осознания им своей греховности.
Тот человек, который привел меня к кресту, не говорил мне: "Утри глаза! Примирись с Богом!" Нет, он подметил в моих слезах что-то настоящее. Поэтому он ждал и молился. Да, блудный сын возвращался домой. Боль и страдания, много лет были закупоренными во мне, и могли выразиться только одним путем - в слезах. Я шел к кресту и плакал. Я плакал, прося милости. И результат оказался долговременным.
Никаких книг не хватит, чтобы рассказать все истории о людях, плакавших искренними слезами покаяния. Осознав свое греховное состояние, они обращались к Христу, плача произносили слова раскаяния и впоследствии жили благочестивой жизнью.
"А может ли человек прийти к Христу и не плакать?" - спросите вы. Конечно. И все же я верю, что глубоко внутри каждого человека скрыт фонтан, готовый прорваться и бить - и это происходит, когда мы, наконец, видим, кем мы в действительности являемся по отношению к Богу и Его святости. В своей книге "Молитва" Ричард Фостер отмечает: "Нас не делает грешниками то, что мы совершаем греховные поступки; напротив, мы совершаем греховные поступки, потому что являемся грешниками.
Молитвой, полной слез, мы позволяем Богу на уровне эмоций показать нам и нашу греховность и греховность этого мира. Слезы - это Божье средство, помогающее нам спуститься из разума в сердце и там уже склониться в вечном поклонении". Я видел это слишком часто, чтобы отрицать. И уголовники с каменными лицами и звезды спорта - все люди тают, сталкиваясь с истиной.
Но подлинное испытание души человека происходит тогда, когда он остается с Богом наедине. Когда закрывается дверь, уходят друзья, снимается маска, тогда видно, кто же мы такие. Плакать можно как в переполненном зале, так и в пустой комнате. Господь просто хочет нашей искренности.
Однако, когда дело доходит до нашей истинной натуры, мы становимся такими лжецами. Библия говорит: "Вот, Ты возлюбил истину в сердце" (Пс. 50:8). Можешь себе представить, на что бы стал похож наш мир, если бы все перестали кого-то из себя изображать и были самими собой? Если бы мы осознали свое истинное состояние и плакали открыто, так, как Иисус? Мы - просто куча актеров на сцене. Но отними сценарий, смой грим, отодвинь в сторону костюм - и мы вдруг разоблачены.
Генри Скаугал обращался к этой теме более двухсот лет тому назад. Он писал своему другу: Все наше беззаконие и несовершенства, все наши глупости и грехи могут помочь ниспровергнуть этот милый и вечно питающий надежду самообман, которым мы так старательно себя тешим. То, что заставляет других почитать нас - это их познания или мнение о каком-то малом добре и их неведение об огромном зле, которое находится в нас; знай они нас как следует, они бы тут же переменили свою точку зрения.
Он продолжал: Если бы выставить на всеобщее обозрение те мысли, которые проносятся в нашем сердце в самый лучший и серьезный день нашей жизни, то мы стали бы объектом либо всеобщей ненависти, либо всеобщего смеха; и как бы мы ни скрывали свои недостатки друг от друга, мы сами уж точно помним о них, и некоторое серьезное о них размышление заметно ослабило бы суету нашего духа.
Генри Скаугал написал эти слова в Шотландии в возрасте двадцати шести лет. Вот уже более двух столетий они призывают Божьих мужчин и женщин к искренней жизни.
Его слова до сих пор говорят целые тома.
Столкновение с истиной! При проповеди Слова Божьего что-то происходит со слушателем. Тот, кто в самом деле слышит истину, оказывается на перекрестке: я разоблачен. Что делать?
Печаль ради Бога производит покаяние ради Бога. На этом перекрестке пал царь Давид. Помнишь его историю: Давид был на неправильном месте в неправильное время и смотрел на неправильную женщину. "Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть" (Иак. 1:14-15).
Давил впал в прелюбодеяние с Вирсавией, а потом скрыл свой грех, убив ее мужа Урию. Но Давид никак не мог отделаться от боли: груз его вины был невыносим. Затем на сцене появился пророк Нафан. Заглянув за царскую корону, он увидел труса и преступника. Его слова пронзили сердце Давида: "Ты - тот человек!", - провозгласил пророк.
О, как я благодарен Богу за Его смелых мужчин и женщин! За тех, кто живет, боясь Бога, а не человека! Ты можешь убить своего Урию, но убийственная истина никуда не денется. И вновь ты в ее ловушке. Твое прикрытие не сработало. Ты обнажен, разоблачен вчистую. Ты - тот, кто сделал это! Никто не знает правды об этом, кроме Бога. Но этого достаточно. Все кончено. Теперь все детали твоего обмана раскрываются с неумолимой точность. А преступление было так тщательно задумано и исполнено. Какая трата времени! Какая глупость! Пока догнивал труп Урии, его невинная кровь кричала к небу. Но вонь шла не от плоти и крови. Ее испускало сердце Давида - "У тебя прогнившее сердце! - кричит Бог. - Это зловоние твоей нечистоты!" Виновен! Виновен по всем статьям! Давид покаялся. Он был плакальщиком, и сокрушенный дух был той жертвой, которую он принес к алтарю. "Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже" (Пс. 50:19).
Из глубин греха Давид поднялся к высотам прощения. Он знал, что это такое: жить без общения с Богом. Ему были ведомы агония поражения и невыразимая радость прощения.
Его история ежедневно повторяется бесчисленное множество раз по всему миру. Проповедник проповедует, и находящийся в нужде человек слушает. Слово Божье проникает глубоко внутрь.
Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет(Евр. 4:12-13).
Проповедник ставит перед слушателем стандарт: безгрешный пример; совершенного человека; Того, Кто был искушен во всем, но не согрешил; Того, Кто не возлюбил Своей души даже до смерти; Того, Кто пришел, чтоб никто не погиб, но чтобы все пришли к покаянию; Того, Кто за несколько часов перенес больше насмешек и оскорблений, чем большинство людей за всю свою жизнь; Того, Кто делал это все ради других.
Когда эта истина доходит до слушателя, когда Дух святой начинает показывать сбившемуся с пути человеку его дилемму, когда все небо спускается и весь ад поднимается, чтобы посмотреть на это - о, какая блаженная радость! На окровавленной почве сердца разыгрывается сражение, и все пустые отговорки горят в Слове Божьем, как солома! Столетиями мужчины и женщины Божьи видели, как печаль ради Бога сопровождается слезами покаяния. В своей биографии Дэвида Брайнерда, бывшего миссионером среди американских индейцев в восемнадцатом веке, Джонатан Эдварс пишет: Иссушенные солнцем люди, едва до того пробужденные, были теперь глубоко ранены осознанием своего греха и скудости.
"Одному человеку, - писал Брайнерд, - было особо дано прочувствовать остроту Божьего двустороннего меча. Его вид выдавал вонзившуюся в его сердце боль; вся нечистота его прошлой жизни вновь живо предстала перед ним, и он заново видел все свои злые деля, как будто совершил их только вчера".
Несколько стариков тоже испытывали муки по поводу своей души - не в силах сдержаться, они громко стонали и плакали. "Их горькие стоны были лучшим свидетельством, своего рода, вещественным доказательством, реальности и глубины их внутренних страданий".
Помните Джулию, Билли и их компанию? Сперва все они смеялись над проповедью, делая вид, что не обращают внимания на Духа. Они легкомысленно шутили, шумели и смеялись между собой. А потом началось. Когда я проповедовал Христа и Христа распятого - когда Он был превознесен - все небо сошло вниз. Сухие глаза стали мокрыми. Билли боролся со слезами. В надежде спрятаться, он осторожно смахивал с себя прикосновение Духа, но безрезультатно. Бог победил. Истина восторжествовала. Затем была молитва грешника, пропитанная слезами покаяния. В славе было записано еще одно имя! А что же с Джулией? Она была подругой Билли. Как я уже говорил, одни тают, а другие твердеют. Одни плачут, а другие ругаются. Когда Дух Святой сошел на то конкретное собрание, все вдруг были разоблачены.
Пойманная с поличным, подобно Адаму и Еве, Джулия бежала от Его присутствия. Но прятаться-то, по сути, негде. Бог требует ответа - да или нет, принимаешь или отвергаешь, заходишь или выходишь, любишь или ненавидишь, небо или ад. Она оказалась на перекрестке. Пыхтя и царапаясь, Джулия вырвалась из хватки обличения. В тот вечер Она боролась и победила. Но в конце концов она проиграет. Один раунд еще не решает исход всего матча.
Ну, давай - пусти в ход все мыслимые уловки. Пинайся и кусайся. Достань кастет из кармана. Бей Его. Это все ни к чему, как ругаться на ветер.
Выбеги из зала. Закричи на проповедника. Клевещи на Спасителя. Джулия не подпускала меня к себе ближе вытянутой руки. "Не подходи!" - кричала она. "Не приближайся ко мне!" Проповедника можно удержать на расстоянии вытянутой руки, а Господа нет. "Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать" (Ис. 59:1).
Однажды все это закончится. Пинков и криков больше не будет, один только плач и скрежет зубов. Больше не будет проповедников, пугающих огнем и серой ада - одно только вечное наказание. Боль и муки больше на найдут утешения. Грубо оттолкнешь чашу с водой, протянутую тебе здесь на земле - а потом в аду будешь мечтать хотя бы о капле из нее.
Слово к проповедникам: когда увидите слезы покаяния на лицах людей - благодарите Господа. Радуйтесь искренности. Благодарите Бога за то, что кто-то сказал Ему "да".
Слово для отступников и грешников: копайте глубже. Исследуйте свое сердце. Будьте честными и с собой и с Богом. Не лгите. Дай вам Бог пережить полное слез раскаяние.
Я заканчиваю эту главу словами Генри Уарда Бичера: "Никто, спустившись в подземелье своих прожитых лет и осветив факелом Божьего Слова все его темные уголки, тайные пещеры и скользкие ниши, не может подняться наверх без содрогания и мурашек, не взывая изо всех сил к Богу о милости и очищении".
Мой друг, тебе нужно это выплакать. Пусть вся гниль и грязь всплывут на поверхность и пусть поток слез унесет их прочь.
Все книги