Глава 14. Семья Грин из Калифорнии

Гидеон встретил меня любезно и пригласил погостить у него в доме денек-другой. На вид ему было лет шестьдесят с небольшим; как и Джефф, он немного знал иврит, так как прожил несколько лет в Иерусалиме. Он предложил мне примкнуть к мессианской организации под названием «Служение последних дней», которой руководил весьма незаурядный человек по имени Кит Грин. Чем больше Гидеон мне о нем рассказывал, тем больше мне хотелось с ним познакомиться. Через пару дней Гидеон отвез меня в общину Грина в одном из пригородов Лос-Анджелеса.

Кит Грин был начинающим многообещающим музыкантом в барах Лос-Анджелеса, но вера в Иешуа полностью изменила его жизнь. Пережив новое рождение и став мессианским евреем, он ходил по улицам огромного города, рассказывая каждому встречному о недавно обретенном им Спасителе. Он обращался к отверженным, выброшенным на обочину общества, он говорил с наркоманами, извращенцами, проститутками – со всеми теми, к кому обращался и Сам Иешуа и Кого Он возлюбил больше жизни. Кит приглашал этих людей в свой дом, где они могли поесть и поспать. Бывало, что после таких визитов из дома исчезали ценные вещи и деньги, но Кита это не пугало. Его дом вскоре стал тесен для неуклонно растущего числа гостей-постояльцев, и ему пришлось арендовать соседнее здание. Когда я с ним познакомился, он уже снимал шесть таких домов, в которых помогал вернуться к нормальной жизни тем, кто проявлял интерес к Евангелию.

Кит был высоким бородатым человеком с кудрявыми волосами и голубыми глазами, одновременно добрыми и суровыми. Его жена Мелоди всем сердцем поддерживала «предприятие» мужа. Она вела денежные дела семьи, закупала все необходимое, следила за уборкой домов и даже находила время помогать супругу в сочинении песен, которые позже сделали его знаменитым. Они удочерили индийскую девочку; когда я с ней познакомился, ей было двенадцать лет. Потом у них родилось несколько своих детей.

Кит принял нас в своем скромном жилище и, после того как Гидеон представил меня, обратился ко мне с вопросом: «Яков, расскажите немного о себе. Кто вы?»

Я начал рассказывать о своей жизни, специально опуская те подробности, которые мне самому не нравились. В конце концов, всякому хочется произвести при первой встрече хорошее впечатление!

- Если вы хотите присоединиться к нам, то должны знать, что тут не прохлаждаются. У нас жесткий распорядок дня, и не каждый, кто к нам приходит, может или хочет его придерживаться, во всяком случае, поначалу. Хотите попробовать? - спросил Кит.

Я ответил вопросом на вопрос:
– Скажите, пожалуйста, а чем вы тут занимаетесь? – Ну, подъем у нас в шесть часов утра, затем свободное время для личной молитвы и чтения Писания до семи часов. Ровно в семь у нас общий завтрак, а в восемь все отправляются на работу. В час дня обед, а потом мы выходим на улицы, чтобы нести людям Благую весть о Мессии, свидетельствуем о Господе Иисусе Христе.

Иногда мы по двое ходим от дома к дому или по пляжам, улицам, большим магазинам и другим общественным местам. Иногда несколько человек отправляются со мной в студию звукозаписи и молятся за меня, пока я записываю свои песни. На ужин мы приходим домой в полседьмого вечера, затем у нас время для изучения Библии, пения и общих молитв. Отбой ровно в 11 вечера. Ну как – выдержите такое расписание?

- Конечно, – ответил я, – я с детства привык к тяжелой работе. Живя в Израиле, я с четырнадцати лет помогал кормить семью.

- Это хорошо, – сказал Кит. – Я обычно слегка преувеличиваю трудности, потому что у нас тут было несколько избалованных молодых людей из богатых семей, покинувших свои дома и из протеста присоединившихся к субкультуре наркоманов. Они ни одного дня в жизни не работали, и если их не теребить, то валялись бы целыми днями в постелях, бездельничая. Они совершенно не имеют привычки к труду; честно говоря, если вообще какие-то привычки у них есть, то как раз те, от которых мы хотим помочь им избавиться. Мы пытаемся им втолковать, что такое дисциплина, дать им образование, превратить их в полезных граждан. Кроме того, они распространяют Евангелие, чему мы посвящаем большую часть каждого дня.

- А сколько человек живут в каждой комнате? И как они ладят между собой? – спросил я. – У вас тут, похоже, жизнь почти, как в монастыре.

- В монастыре? - от всего сердца расхохотался Кит. – Напротив! Нам приходится ходить и проповедовать священникам и монахам, объяснять, что им необходимо раскаяться и начать жизнь сначала! В каждой квартире живут шесть человек, по двое в комнате, – объяснил Кит. – Вы сами увидите, что комнаты у нас не очень-то аккуратно прибраны, но ведь чистота и порядок в вашей комнате зависят прежде всего от вас. Мы не намерены никого баловать и нежить и не будем делать за вас то, что вы можете сделать сами. Мы обучаем мессианскому образу жизни в соответствии с Писанием, а уж как человек будет применять в своей жизни то, чему он здесь научится, зависит только от него самого. Если у вас возникнут какие-либо трудности с другими верующими братьями, то прежде всего обращайтесь непосредственно к ним и поговорите с ними об этих проблемах.

Про себя я подумал: «Почему бы не попробовать, не пожить тут несколько дней, не посмотреть, подойдет ли мне это?» Вслух же я сказал:

- Видите ли, я стал верующим меньше года назад. Сейчас ищу такое место, где мог бы изучать Священное Писание по всем правилам и жить жизнью верующего вместе с другими братьями, находящимися в таком же положении. Я думаю, ваша община могла бы мне подойти на этой стадии, и охотно попробую поучаствовать в вашей жизни, однако не возьму на себя никаких обязательств относительно того, сколько времени я здесь проживу.

- Нет! Я настаиваю, чтобы вы взяли на себя такие обязательства! Если вы не согласны присоединиться к нам хотя бы на три месяца, то лучше вам и не начинать. Настоящий духовный рост требует времени и серьезного отношения к взятым на себя обязательствам.

- Хорошо, я понимаю, что это дело серьезное, – сказал я. – Я готов попробовать прожить здесь три месяца, а там посмотрим.

Честно говоря, я был немного напуган, хотя и не решился выразить это вслух. Я знал, что такое жизнь в кибуце, и знал, что не каждый может к ней приспособиться. Правда в молодости, на пляжах Эйлата, я немного отведал жизни в коммуне, но там царила абсолютная анархия, где «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Судей 21:25). Здесь, напротив, приходилось подчиняться строгому распорядку дня и придерживаться правил. А мне, с той поры как я, взбунтовавшись, покинул родной дом, не приходилось повиноваться приказам и ладить с коллективом. Это для меня было серьезным испытанием.

Но жизнь с людьми была для меня полезна. Постоянные взаимодействия с братьями и сестрами, глубокое духовное единение, совместная учеба и молитва, труд и активное распространение Евангелия – все это развивало во мне чувство дисциплины и ответственности перед Богом и людьми. Это позволило мне так укрепиться в вере, как я прежде и не помышлял. Временами мы застилали друг для друга постели и по очереди убирали наши комнаты по утрам, обучаясь тем самым дружно работать сообща и помогать товарищам. Живым примером для нас был Иешуа.

Каждый вечер все мы, человек тридцать, собирались вместе (причем многие сидели на полу), чтобы изучать Слово Божье. Я очень любил эти разборы Библии, так как они давали возможность выразить свое мнение по многим вопросам. Поскольку я был знаком с Танахом с детства, мне было нетрудно понимать в его свете Новый Завет. Я ощущал, как ежедневно во мне возрастают праведность и любовь – это Бог медленно, но верно изменял меня по Своему подобию.

Занятия, которые вел Кит, впервые помогли мне понять настоящий смысл Креста. Прежде он был для меня злополучным христианским символом, с незапамятных времен приносившим моему народу неисчислимые беды. Теперь я понял, что Крест – не просто сбитые накрест деревянные рейки, выставляемые в церквах для почитания и целования «христианами», и не ювелирное украшение, бездумно носимое гоями. Отныне я твердо знал: Крест – это образ жизни.

Своей собственной жизнью Иешуа оставил нам пример самоотверженности, распинания своей плоти со всеми ее желаниями и похотями. И Он призвал всех истинных верующих взять свои кресты и следовать за Ним (см. Матфея 16:24). Греховная натура противится воле Бога, но заново рожденный всерьез- стремится жить и действовать в согласии с Божьей волей. Однако, чтобы жить в согласии с волей Господа, необходимо «распять» свою плоть, что означает оставить свою собственную волю, привычки и желания, чтобы они не заставляли нас действовать противно требованиям и желаниям Бога. Этот процесс может произойти только в жизни человека, образ мыслей которого изменил Бог:

Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями. (Галатам 5:24)

19 Я сораспялся Христу,
20 И уже не я живу, но живет во мне Христос. (Галатам 2:19,20)

Я был так счастлив, что Иешуа, Который отныне жил во мне, изменил мое эгоистичное отношение к женщинам и научил меня уважать их как человеческие личности с присущими им правами. Теперь я начал относиться к ним как к сестрам, как к чудесным творениям Бога. Для меня это было настоящим достижением, и за него я благодарен Богу всем сердцем. Снова я убедился, что это уже не я живу, а Христос живет во мне Своей жизнью.

Больше всего мне нравились пятничные вечера. Во дворе перед домом мы устраивали общий шабатний ужин на открытом воздухе, приглашая в гости людей, которым на прошедшей неделе проповедовали Евангелие. Приходили и верующие из окрестных кварталов, так как слава о нас распространялась подобно лесному пожару. Каждый из гостей приносил в общий котел что-нибудь из деликатесов, так что стол получался очень богатый. Это было наше еженедельное пиршество. Мы ели вволю, больше, чем в остальные дни недели, а потом сообща молились и пели под гитарный аккомпанемент Кита. Хотя он уже стал известен во всем мире, как одаренный пианист, Кит всегда избегал повышенного внимания к своей персоне. После трапезы он произносил проповедь, цель которой была – привести неверующих, но интересующихся гостей к вере в Мессию.

На один из таких шабатних вечеров к нам пришел человек по имени Мартин. Он был сыном состоятельного летчика, так что его жизненная дорога была, так сказать, выстлана лепестками роз. Но он бросил учебу в университете, поняв, что когда-нибудь ему придется предстать перед престолом Создателя и дать отчет о своей жизни в этом мире. Он сказал: «Важно, чтобы все, что мы делали, делалось бы с верой, потому что все, что мы делаем не по вере – это грех (см. Римлянам 14:23), а я не верю, что Бог хочет, чтобы я оставался здесь, в этом университете!» Когда Мартин пришел к нам, он уже был мессианским верующим, и я заметил в нем подлинное смирение и особую любовь к Богу. Было очевидно, что в его душе неустанно трудился Святой Дух, показывая ему, что в жизни есть нечто большее, чем накопление денег и достижение высокого положения в обществе.

В тот вечер за ужином я сел рядом с Мартином и передал ему ломоть арбуза, предварительно срезав корку, как принято это делать в Израиле. Позже он поделился со мной, что именно этот простой жест тронул его сердце и убедил присоединиться к нам. Почему-то этот эпизод имел для него глубокий смысл.

С того момента Мартин стал моим самым близким другом. Мы искренне молились вместе. Бог открыл ему, что необходимо молиться о спасении Израиля, и мы, в обоюдном согласии, несли бремя этой молитвы. Мы проливали реки слез за благополучие и безопасность Израиля и, конечно, за искупление его грехов. В те дни я ощущал присутствие Бога с такой силой, что не мог описать это ощущение словами.

Постепенно во мне пробудилось желание основать в Израиле мессианско-иудейский кибуц, где мы могли бы с утра работать на ферме, а по вечерам расходиться по окрестным городам и селам, чтобы рассказывать людям о чудесной способности Бога менять человеческую жизнь. Я сказал: «Самое время Господу обрезать сердца народа Израиля», – всем сердцем желая принять самое активное участие в этом процессе.

Я не раз говорил об этом Киту. Идея ему нравилась, но он каждый раз повторял: «Терпение, Яков, имейте терпение. Библия гласит, что сердца израильтян переменятся, но вы должны позволить Господу выполнить эту перемену тогда, когда Он Сам решит это сделать!»

Однажды после молитвы Мартин пригласил меня к себе домой. В его комнате хранилась огромная коллекция грампластинок – около трехсот дисков с рок-н-роллом, блюзами, поп-музыкой, которые он собирал много лет. Эта коллекция когда-то была для него самым ценным из всего его имущества, но теперь он спешил как-нибудь от нее избавиться, поняв, что не Дух Божий вдохновлял этих авторов и исполнителей, что их вдохновение пришло из сатанинских источников. Он знал, что у него не будет настоящей, прочной духовной жизни, если он останется в окружении этой музыки. Он чувствовал, что не может служить Господу всем сердцем, пока в доме хранится эта коллекция. Раньше Мартин не мог жить без этой светской музыки, как наркоман не может жить без наркотиков, но теперь его сердце было наполнено лишь одним желанием - служить одному Господину, Господу Иешуа, и только Ему Одному. Младший брат просил и умолял его отдать ему эту великолепную коллекцию, но Мартин даже не хотел об этом слышать. Чувствуя, что в этом деле нужна решительность, мы взяли и отнесли это «богатство» на свалку и разломали диски на куски. С каждой разбитой пластинкой лицо Мартина все ярче сияло невыразимой радостью. Наконец этот камень упал с его сердца. Я мог только восхищаться принесенной жертвой и был уверен, что в тот час Иешуа радовался, глядя на Мартина.

Прожив шесть месяцев у Кита и Мелоди, я почувствовал, что пора двигаться дальше. Кит полагал, что мне следует остаться еще на какое-то время, но я упрямо настаивал на своем. Поэтому наше расставание перешло в размолвку. Через несколько месяцев я получил от него письмо, в котором он извинялся за свои резкие слова. Теперь, по прошествии времени, я могу его понять – ведь он был искренне озабочен моим духовным здоровьем, а я неверно истолковал его намерения. Мне стыдно, что я поступил самонадеянно, не приложив усилий, чтобы понять друга, но, к несчастью, загладить свою вину я уже не могу: вскоре после того Кит погиб в авиакатастрофе.

Покинув общину, я решил посетить моего нового друга Билла в Топанга-Каньоне. Мы познакомились на одном из общих шабатних ужинов у Гринов. Билл пас стадо из тридцати коз, и место, где он жил, напоминало мне гору Кармэль (Кармил) в Израиле. Эта земля принадлежала одному известному скульптору, который по всему обширному владению расставил свои странные произведения. На открытых участках, между металлическими скульптурами, обильно росли сорные травы.

Красота океана, чистый воздух, виноградник, увешанныйтяжелымизрелымигроздьями,козы,пасущиеся на полях, небо, наполненное звездами, – все это создавало впечатление, что я то ли в Израиле, то ли в Эдемском саду. На этой горной вершине я понял, насколько люблю свою новую жизнь во Христе. Здесь на бетонном блоке из ажурного каркаса, обвитого виноградной лозой, была устроена беседка. Мы часто в ней обедали. Неподалеку от нашей столовой на свежем воздухе находилось место для дойки коз. Я очень любил доить коз ранним утром и затем отгонять их на открытые поля.

Присматривая за стадом, я играл на губной гармошке и сочинял духовную музыку для поклонения Господу. Нежась в лучах Господнего Слова и в свете Его Сына, я пытался представить царя Давида в юности. В те благословенные дни я благодарил Господа за то, что вокруг никого не было... так как далеко не всем, кто услышал бы мое пение, оно понравилось!

Через три месяца я ощутил желание вернуться в Оклахома-Сити, в ту церковь, где меня крестили. Словно какой-то таинственный голос звал меня обратно, «домой». Хотя я совсем недолго посещал эту церковь, она оставалась для меня моим духовным домом. Недолго думая, я погрузил свои пожитки в машину и отправился обратно на восток.