Глава 8. Душа тела в крови

К тому времени я уже немалого добился в жизни. Я получил «грин-карту», открыл собственную ювелирную лавку, и мне даже удалось вложить значительные средства в акции Уолл-стрит. Я по-настоящему ощущал, что только небо может быть мне пределом и что исполняется моя Американская мечта. Жизнь моя казалась мне такой блестящей и успешной, что я несколько возомнил о себе. Мои планы и стремления не имели границ. Что еще ожидает меня впереди? Любые, все усложнявшиеся задачи, которые ставила передо мной жизнь, я воспринимал с восторгом.

Главнейшей целью для меня, в то время, было проникнуть в круг евреев, которые приехали в Соединенные Штаты из Сирии. Своим огромным богатством они славились по всей стране, контролируя большую часть торговли в Нью-йорке. От квартирки, что я снимал в трущобах, до их роскошных особняков на берегу Атлантики, было не больше километра, но их образ жизни отставал от моего на несколько световых лет. Эти люди обитали в пригородах, вдали от шумного и грязного Нью-йорка, где любая вилла стоила не менее миллиона долларов. В каждой был частный пляж, огромные, прекрасно ухоженные сады, дорогие автомобили, шоферы и лакеи. Я надеялся, с помощью своего красноречия, найти в их сирийской синагоге выгодную невесту – такую, которая принесет мне в качестве приданого все, о чем я мечтал.

Мой разум был постоянно занят разработкой хитроумных планов. Если бы я не был столь самоуверенным, скорее всего, эта цель показалась бы мне совершенно недостижимой. Но к тому времени я уже успел понять, что в этом мире, особенно в Соединенных Штатах, вряд ли есть что- либо невозможное!

Кроме стремления проникнуть в сообщество сирийских евреев, у меня были и некоторые другие смелые планы, я готовился к ним и физически, и умственно. Для поддержания хорошей физической формы, я пробегал трусцой многие километры по огромным лужайкам Нью-Джерси и подолгу плавал в океане. Я был намерен любой ценой достичь своей цели: либо с помощью сирийских евреев, либо благодаря моей врожденной еврейской хуцпа (самоуверенности, нахальству), которую я ошибочно принимал за отвагу. Хотя двигавшие мною мотивы – дурные и нечистые, в конечном счете результат полностью их оправдает, рассуждал я.

Эта конечная цель, к которой я неуклонно стремился, была мне кристально ясна: великолепный дворец на взморье с огромными окнами из цельного стекла, через которые я буду смотреть на синий океан, личная яхта, на борт которой можно взойти, сделав всего несколько элегантных шагов. Такова была моя Американская мечта, и я намеревался осуществить ее любой ценой!

Джефф ворвался в мою жизнь внезапно, посреди всех этих планов и проектов получить от жизни все, что только возможно. Примерно через неделю, после нашей первой встречи, я увидел, как он паркует свой мощный мотоцикл, через улицу напротив моей лавки. Я не мог себе представить, что столь хрупкий на вид парень, способен справиться с такой огромной и неуклюжей машиной.

Джефф всегда старался навестить меня перед самым закрытием магазина. Когда он входил, мы тепло приветствовали друг друга. Джефф кое-что рассказывал мне о своей работе на металлургическом заводе. Он был совершенно доволен своей работой, а особенно тем фактом, что большую часть работы выполняли автоматы, а ему оставалось только присматривать за пультами управления, что оставляло достаточно времени для чтения Святого Писания во время смены. О своем труде он говорил не жалуясь, как человек, довольный своей долей и нашедший свое место в жизни.

Я мог только жалеть его. Кто знает, сколько денег наживал на труде Джеффа его босс ежечасно, ежедневно, ежемесячно и ежегодно! «Слава Богу, – думал я, – что мне удалось сломать этот капкан и вырваться из порочного круга». Хотя Джефф говорил на иврите довольно хорошо, у меня не хватало терпения выслушивать его медленную, запинающуюся речь, с постоянными поисками нужного слова. К тому же, мне хотелось совершенствовать свой английский, поэтому после нескольких, ничего не значащих слов на иврите, мы вскоре перешли на английский. Джефф начал с того места, на котором мы остановились на прошлой неделе. Без всякого вступления он задал мне вопрос:

- Знаете ли вы, почему во времена Танаха люди приносили жертвы?

- Конечно! – я был рад продемонстрировать свое знание еврейских Писаний. – Язычники, которые жили в земле Ханаанской, обычно приносили жертвы (даже собственных детей), своим языческим идолам. Бог не мог запретить детям Израиля участвовать в таких отвратительных действах, поэтому Он просто ограничил эти жертвоприношения, очистив и освятив их.

Видя, что я неверно понял вопрос, Джефф слегка перефразировал его:

- Знаете ли вы, кто первым принес жертву в Священном Писании?

- Конечно, Авраам, наш отец! – гордо ответил я.

- Извините, вы опять ошиблись, – усмехнулся Джефф. – И до него многие хорошие люди приносили жертвы. На самом деле, первая жертва была принесена уже в Эдемском саду. Тора говорит нам, что после того, как Адам и Ева согрешили, Бог сделал одежды из кож, чтобы прикрыть их наготу. Так откуда же взялись эти кожи животных? Видите ли, чтобы загладить грех Адама и Евы, Богу пришлось забить нескольких невинных животных и использовать их шкуры вместо ткани. Он мог бы создать для людей самые лучшие шелковые и бархатные одежды, но вместо этого Он использовал кожу животных. А знаете почему? Дело в том, что именно так впервые был введен и применен древний принцип «душу за душу» (Исайя 21:23). Этот принцип, «кровь за кровь», проходит красной нитью через все Писание. С тех пор и был введен обычай- предлагать жизни чистых животных как выкуп, за грешные человеческие жизни, ибо написано:

...потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает... (Левит 17:11)

- У Адама и Евы были два сына, Каин и Авель, – продолжал он. – Каин предложил Богу плоды своего поля, а Авель – «от первородных стада своего и от тука их» (Бытие 4:4). Откуда эти юноши могли узнать, что они должны принести жертвы Богу? Не могу сказать точно, научили ли их этому родители или Сам Бог дал им такое повеление. Но одно ясно: в человеческой природе глубоко заложено укорененное сознание греха, вины, а также глубинное знание о том, что необходимо искупление. Даже самые примитивные идолопоклонники, язычники приносили жертвы своим божествам, чтобы умиротворить опасных злых духов. Они были готовы уязвлять себя физически, наказывая таким образом за грехи и тем самым, как-то облегчая совесть.

Несмотря на все это, Каин своевольно решился предложить в жертву нечто другое – часть плодов земли, произведенных посредством его труда. По сути, это первое упоминание в Торе о религии, созданной человеком здесь мы впервые видим человека, который пытается оправдать себя перед Богом плодами своей хорошей работы. С тех пор практически все религии мира основаны на том же принципе, суть которого в следующем: чтобы завоевать благосклонность своего бога или богов, человек должен делать то-то и то-то или, наоборот, не делать того-то и того-то.

В противоположность Каину, Авель не пытался обмануть Бога, но решил подчиняться Ему буквально. Он принес в жертву животное, и Бог принял его дар. Этот принцип искупления, через принесение в жертву животных, передавался из поколения в поколение. Это был установленный Богом способ: получить прощение грехов. Область, в которой эти жертвоприношения были действенными, расширялась с годами.

Джефф продолжал свои объяснения, и я не мог не признать, что этот гой, знающий мой еврейский Танах гораздо лучше меня, начинает меня интересовать.

- Видите ли, после того как Адам и Ева впали в грех, Бог обеспечил жертву за каждого из них, одев их в одежду из шкур животных. Авель тоже предложил Богу жертву, которая искупила лишь его одного. Много лет спустя, кровь пасхального ягненка, нанесенная на дверной косяк, обеспечивала целому семейству защиту и укрытие от ангела губителя, при исходе евреев из египетского рабства – одна жертва за всю семью. В День Искупления, первосвященник приносил жертву за весь народ израильский, и этой жертвы хватало на целый год. В конце концов, за грехи всего мира, был предложен в жертву- Иешуа Мессия, и искупительное действие этой последней жертвы: непреходяще, вечно! После этой жертвы навсегда прекратились жертвоприношения животных в Храме.

Вы когда-нибудь обращали внимание на тот факт, что ровно через одно поколение после того, как был распят Иешуа, Храм был разрушен и всяческие жертвоприношения прекратились? Ведь это случилось потому, что с тех пор, нужда в жертвоприношениях отпала, так как была принесена эта последняя и вечная жертва!

Все это было для меня совершенно новым. Хотя в школе мне нравилось изучать Писания, я не мог вспомнить, чтобы наш учитель Майер Цубари говорил нам что-либо подобное. Во мне пробудилось любопытство, и какое-то время я слушал Джеффа, не перебивая.

- Но продолжим наш разговор о жертвоприношениях, – сказал Джефф. – Моисей дал в Торе ясные и четкие инструкции относительно того, что жертвенное животное должно быть абсолютно безупречным, не иметь никаких физических пороков, поскольку таковые символизировали бы несовершенство или грех. В глазах Бога, все люди - грешники. Сложность в том, что грешный человек не может принести себя в жертву за грехи кого- то другого, каждый должен нести наказание за свои собственные грехи. Возможно, эта истина нам кажется унизительной, но ничего не поделаешь - бык, ягненок, даже голубка являются более достойными жертвами на алтарь Бога, чем грешный человек, ведь грех оскверняет нас, делает нечистыми.

- Э-э-э, погодите минуточку! – прервал я его. – Вот вы все время говорите о грехе, причем принимаете за аксиому, что каждый человек по натуре грешник. Тут я не могу с вами согласиться. А как же все великие и праведные мудрецы, которые ни разу в жизни не согрешили? Разве не сказано в Танахе о народе Израиля: «И народ твой весь будет праведный, на веки наследует землю» (Исайя 60:21)? А как же тридцать шесть «легендарных праведников», на которых, по еврейскому преданию, держится вся Вселенная?

Глаза Джеффа наполнились искренней грустью, и он, осторожно выбирая слова, ответил:

- Да, это как раз тот случай, когда созданные человеком предания, противоречат ясному указанию Танаха. Каждому из нас дан свободный выбор - верить Слову Божьему или следовать традициям людей. Из контекста того стиха в Книге Пророка Исаии, который вы только что процитировали, ясно, что речь идет о том времени, когда Израиль обратится к Царю Мессии и лишь тогда будет прославлен. Вот тогда «народ твой весь будет праведный..». Вы же не можете не признать, что сегодня израильтяне еще не совсем праведны, не так ли? А из Танаха мы знаем, что в глазах Господа:

Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы... (Екклесиаст 7:20)

Когда они согрешат пред Тобою, – ибо нет человека, который не грешил бы... (3 Царств 8:46)

3 Бог с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога.

4 Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного. (Псалом 52:3,4)

Согласно этим словам, а в Писаниях можно найти много подобных строк, грех - всеобщее явление, вошедшее в мир вскоре после того, как на лицо земли ступил первый человек. И я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, потому что знаю, что это очень деликатный момент, часто неверно понимаемый как евреями, так и христианами, да и приверженцами других мировых религий. Видите ли, грех не столько в том, что делает или чего не делает человек, сколько в самой природе человека. Другими словами, для того, чтобы стать грешником, нам не надо дожидаться того момента, когда мы совершим грех. Дело обстоит как раз наоборот: мы совершаем грех потому, что являемся грешниками по самой своей природе.

Возможно, грех следует рассматривать как злокачественную опухоль, разрушающую тело изнутри, причем ее симптомы проявляются и внешне. Однако не симптомы делают человека больным, а болезнь порождает симптомы. Видите ли, мы все рождаемся с возбудителями этой ужасной болезни внутри нас. Мы были зачаты как грешники, ведь царь Давид писал:

Вот, я в беззаконии зачат,
и во грехе родила меня мать моя. (Псалом 50:7)

Я возразил ему с апломбом:
– Вы хотите сказать, что ребенок, который не может

отличить своей правой руки от левой, уже грешник?!
– Это не я говорю, так говорит Танах, но вы и сами можете это видеть в повседневной жизни. Наша система воспитания и образования создана только для того, чтобы сделать общественную жизнь, насколько это возможно, сносной. Подумать только, одно из первых слов, которое выговаривает ребенок на любом языке, это слово «нет»! Ребенка никогда не приходится учить неповиновению или бунту; он способен на это по самой своей природе. Воспитанием мы стараемся укротить его и сломать в нем эту дурную наклонность, которой его характер обладал с самого начала. Это один из первых принципов, выдвигаемых Торой в одной из первых глав книги Бытия:

И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время. (Бытие 6:5)

Первородный грех, совершенный в Эдемском саду, состоял не только в том ужасном преступлении, когда люди попробовали запретный плод. Если вдуматься, это вовсе не такое уж страшное дело, во всяком случае, этот поступок определенно не стоит изгнания из рая! Бог так разгневался из-за того, что Адам ослушался Его прямого запрета. И до сих пор все человеческие грехи сводятся к одному – бунту и выпаду против Божьей воли. Всякий раз, когда вы делаете что-то противоречащее воле Бога- вы грешите. А поскольку на земле никогда не было ни одной души, которая неуклонно исполняла бы Божью волю и ни разу не согрешила, то Писания и рассматривают весь род человеческий, как греховный.

Мы знаем, что Адам был создан по образу Божьему, но это было верно только для первой человеческой пары на земле и только пока они были невинными, пока не впали в грех. Этот образ Божий, по которому был создан первый человек, был страшно испорчен и искажен до неузнаваемости в результате греха.

Ну, а в рамках Торы, Закона Моисея, если кто-то хотел (точнее, должен был) принести Господу жертву, то он обязан был привести священнику кошерное животное. Потом человек возлагал свои руки на голову животного, в знак отождествления с ним, и каялся в своем грехе, тем самым перекладывая грех и вину на безгрешную тварь. Только после этого священник забивал животное и возлагал его на алтарь. Жизнь невинного животного должна была приноситься в жертву вместо жизни виновного человека, и с этого момента человек рассматривался Богом как не согрешивший – разумеется, до следующего раза.

Я спросил: – Но чем же этот бедный невинный ягненок, или неразумный бык, заслужил такую ужасную судьбу – быть убитым вместо меня и заплатить за мой грех? Почему бы мне не расплатиться за свой грех самому?

- О, вы платите за него, и еще как! Вы понимаете, в чем состоит наказание за грех? Кто-то когда-то сказал, что грех похож на жестокого надсмотрщика; на самом деле грех – это жесточайший тиран! Во все дни жизни он держит нас в кабале и помыкает нами, давая взамен только чувство вины, стыда, ущербности и несостоятельности, а мы преданно служим ему, как рабы. Но потом, в свой последний день, когда мы приходим к нему за своей платой, он хохочет нам в лицо и платит за прилежную и верную службу только смертью, потому что «возмездие за грех – смерть!» (Римлянам 6:23)

Скажите честно, вы действительно готовы заплатить эту страшную цену за грех - заплатить своей собственной жизнью? Разве вы не были бы счастливы, если бы кто- то другой полностью расплатился за вас? Поверьте, расплачиваться за грех – отнюдь не выгодная сделка!

–Но ведь мы все когда-нибудь умрем, не так ли? Что же в этом такого ужасного? – спросил я.

- Писание говорит о двух видах смерти, – терпеливо объяснил Джефф. – Во-первых, это так называемая физическая смерть – та, о которой вы только что сказали. Это прекращение физического существования живого организма. В этом отношении род человеческий сходен с остальными представителями животного мира на этой планете. Но есть и другой вид смерти – «смерть вторая» (Откровение 20:14), как называет ее Библия. Это духовная смерть – вечное и окончательное отделение человека от живого Бога, от единственного Источника жизни. Все люди, будучи грешниками, должны расплатиться за свой грех вечной духовной смертью, если они не приняли средства спасения, предлагаемые Богом: Его искупление и прощение грехов через жертву Иешуа Мессии. Описывая эту вечную смерть, Священное Писание использует очень сильные образы, например, Геенны (овраг, в прошлом – долина, у стен старого Иерусалима; с давних пор является местом мусорной свалки, откуда постоянно исходят дым и смрад), озера, горящего «огнем и серою; это – смерть вторая» (Откровение 21:8). Она названа тьмой внешней, где «будет плач и скрежет зубов» (Матфея 22:13), где «червь их не умрет, и огонь их не угаснет.» (Исайя 66:24)

- Это верно, что чистое животное невиновно в ваших преступлениях, – продолжал Джефф с того места, на котором я его ранее прервал. – Вы, и только вы в нем виновны. Но Бог в Его бесконечной милости, чтобы дать вам понять, насколько ужасен грех в Его глазах, показывает, что только безупречно прекрасное, совершенное, невинное (и к тому же дорогостоящее) создание, каким вы были бы, если б не согрешили, может занять ваше место и умереть вместо вас.

- Но сегодня у нас нет Храма, и мы не приносим жертв, – упрямо продолжал я. - Наши равины учили нас, что после разрушения Храма, все жертвоприношения прекратились, и с тех пор Бог изменил Свой способ искупления. Со времени разрушения Второго храма до наших дней «молитва, раскаяние и раздача милостыни отменяют злой приговор». Сегодня стих «Отними всякое беззаконие и прими во благо, и мы принесем жертву уст наших» (Осия 14:3) применим к нам как средство спасения.

- Тут вы и правы, и не правы, – ответил Джефф. – Это верно, что сегодня у нас нет ни Храма, ни жертвоприношений. Верно и то, что жертвоприношения были прекращены после разрушения Храма в Иерусалиме. Но неверно думать, что Бог изменил систему и сегодня для спасения хватает поста и молитвы. Если это так, почему же раньше требовались жертвоприношения? Если душу человеческую могут спасти одни молитвы и посты, зачем же в прошлом Бог требовал уничтожать для этого столько невинных животных? Нет, Бог не изменился, и Он не изменится и в будущем. Он вечен, и у Него нет запасного плана для спасения человечества.

Повторю то, что уже сказал: именно поэтому Бог послал нам Мессию. Иешуа – совершенная и вечная жертва, и Его искупительная смерть положила конец всем и всяческим жертвоприношениям животных раз и навсегда!

- Но это вовсе не Иешу положил конец жертвоприношениям! – Меня снова охватило раздражение. – Вы, гои, положили им конец, разрушив и спалив наш Храм.

Джефф посмотрел на меня так, словно читал мои мысли.

- Вы действительно думаете, что Бог Всемогущий так слаб и беспомощен, что не мог предотвратить случившегося? Другими словами, если бы Бог не позволил язычникам римлянам разрушить Храм, разве они могли бы сдвинуть хоть один его камень? Вы, должно быть, знаете, что в Книге пророка Амоса говорится, что Бог никогда не делал ничего, не предупредив людей об этом заранее через Своих служителей – пророков, заранее сообщая им о Своих намерениях.

Я кивнул в знак согласия. Это я действительно знал. Но у меня было странное чувство, словно все, что я знал, во что верил до сего часа, как бы висело в воздухе без всякого прочного основания, а у Джеффа все держалось крепко, было основано на прочном и неизменном Слове Божьем. Да, это было очевидно. И еще я заметил, что вся его вера была основана только на Писаниях.

- Даже в этом случае, – сказал он, – как и во всех других, Бог открыл Своим слугам, пророкам, что первой и главной целью Мессии- будет искупление грехов рода человеческого. Так что упразднение системы жертвоприношений было, можно сказать, лишь следствием выполнения этой важнейшей задачи.

- Ого, мне пора бежать! – вдруг вскричал Джефф, бросив взгляд на часы. – Но я скоро вернусь и покажу вам пророчества, открывающие кое-что относительно народа Израиля и Иешуа, – уверен, вам такое и во сне не снилось!

Мне пришлось согласиться, что я в жизни не слышал ничего подобного! Интересно, что еще этот человек покажет мне в Танахе, чего я не знаю?

Я запер магазин и пошел прогуляться по набережной над Атлантическим океаном. Голова кружилась от противоречивых мыслей. Ночью я не мог отделаться от мысли о моем стареющем отце. Я прямо-таки видел, как он выполняет ташлих – традиционный очистительный ритуал у источника, символически очищая себя от всех грехов на Рош аШана (еврейский Новый год). Мне было жаль его, ибо было ясно, что таким путем от греха не избавиться.

Внезапно я увидел, как отец режет искупительного петуха накануне йом Кипура. Я смотрел, как он старательно помахивает кровоточащей белой птицей, вырывающейся из его рук. Отец кругообразно поводит ею над нашими головами, бормоча традиционный напев: «Вот мое искупление, вот моя замена, мое замещение; этот петух уйдет на смерть, а мы вступим в хорошую жизнь и мир!» Мать потом использовала забитую птицу для приготовления традиционного куриного супа, для последней трапезы перед постом йом Кипура. Про себя я думал, что если все наши грехи действительно переносятся на этого несчастного петуха, то, съев суп, мы тут же получаем их обратно!

Неужели в этом и состоял смысл жертвоприношения? А кстати, где в Танахе упоминается принесение в жертву петуха? Тора говорит о быках, баранах, ягнятах и козлах, о голубях и других птицах, но где в этом контексте упоминаются петух или курица? Я еще помню, что в конце каждого йом Кипура я никогда не был уверен, действительно ли мои грехи прощены. О да, мы приветствовали друг друга традиционным благословением «Гмар хатима това» («Пусть твое имя будет записано в Книгу жизни»), но даже это чудесное благословение давно стало всего лишь привычными словами.

А вдруг Джефф был прав, когда сказал, что главным событием Дня Искупления было на самом деле жертвоприношение, а так как мы сейчас не имеем козла отпущения, то и не можем быть уверены, что наши грехи в самом деле прощены? Я вспомнил историю из Талмуда (собрания иудейских устных преданий) о рабби Иоханане бен Заккае, который на смертном одре признался своим скорбящим ученикам, что отнюдь не уверен в том, куда его ведут ангелы – в рай или, увы, в ад!

А вдруг Джефф был прав, говоря, что потребность приносить жертвы была заложена в самой природе человека и что эта потребность столь же стара, как сам грех. Я был смущен и ошеломлен, но в то же время так заинтригован, что с трудом мог дождаться очередной встречи с моим новым другом. Джефф любил Господа, как ребенок любит своего отца. Он был знаком с Богом лично, тогда как я почти ничего о Нем не знал. Для Джеффа Бог был не просто Высшей силой, чуждой и отдаленной, откуда-то издалека движущей колесами Вселенной. Нет, Бог был для него любящим Отцом, который досконально знает Своих детей и все же, несмотря на все их человеческие слабости и недостатки, любит их. Я вроде бы знал Бога в еврейской традиции. Я обожал праздники Израиля и даже иногда с удовольствием читал Танах. Но для Джеффа Танах был живым Словом живого Бога. Он читал его так, как читают письмо от очень дорогого и любимого человека.

Джефф был уверен, что его грехи прощены, а я мог быть уверен только в том, что моя жизнь наполнена распутством и прелюбодеянием. Джефф знал, что, когда придет время, перед ним раскроются ворота рая и он всегда будет пребывать со своим возлюбленным Господом на Небесах. Я же не имел ни малейшего представления, где окажусь в конце концов. Джефф говорил об этой жизни лишь как о коридоре, который ведет в пиршественный зал вечной жизни. И я задумался о том, как мне подготовить себя, пока я еще в коридоре. Если это мне не удастся, попаду ли я в вечности в зал для пиршеств?

Я понимал, Джефф, что ни говори, имеет явное преимущество предо мной. Он знал что-то такое, что должен был знать и я. У него было то, что, по-видимому, должно было быть и у меня, но, к сожалению, куда-то делось. Я готов был отдать все сокровища мира, чтобы узнать, что именно это такое. И в то же время я был до смерти напуган и совсем не уверен, хочу ли найти ответ на этот вопрос. Я понимал, что ответ подразумевает и ответственность, и серьезные обязательства, которые в то время мне не хотелось на себя возлагать.